Бретер на вес золота (СИ) - Евдокимов Дмитрий Валентинович

  Граф де Бюэй мельком заглянул в записку и вновь усмехнулся.

  - И еще у вас верные и смелые друзья. Появление сеньориты д'Астра в Монтере, конечно же, сыграло свою роль и ускорило нашу с вами встречу. Но не стоит принижать свою значимость, сударь! Я наблюдаю за вами уже не один месяц, - он извлек из верхнего ящика стола весьма увесистую папку с моим именем на переплете, - с того самого дня, когда до меня дошел слух о появившемся в столице трактирном бретере.

  - Не стоит морщиться, - отвлекся граф, заметив мою невольную гримасу, - это уже давно перестало быть презрительным прозвищем. Но обо всем по порядку.

  Франсуа де Бюэй открыл папку и, изредка перелистывая бумаги, рассказал мне краткую историю моей же жизни.

  - Рене Огюст Ростислав де Орлов, именующий себя Рене Орловым, тридцати лет от роду, потомок выходцев из Ориосии. Номинальный владелец маленького поместья в провинции Баньон. На самом деле поместье заложено еще при вашем деде, и представляется весьма сомнительным, чтобы вам удалось его выкупить обратно. Хотя у вас был шанс решить свои материальные проблемы. Вам было три года от роду, когда ваши родители помолвили вас с дочерью ваших соседей - Элизабет де Монтойя. Через три года скончалась ваша матушка. С шестнадцати лет вы вместе с отцом принимали участие в нескольких пограничных конфликтах с Нугулемским королевством. В ходе последнего из них, когда вам был уже двадцать один год, погиб ваш отец. Монтойя к тому времени добились больших успехов в банковском деле и брак единственной дочери с бедным дворянином стал для них невыгоден. Но помолвка-то была заключена! Что же заставило вас отказаться от брака с богатой наследницей?

  - Монтойя сделал мне ряд предложений, - я равнодушно пожал плечами, - я долго думал, но в конце концов отказался от всего. Мы с Бетти никогда не питали никаких нежных чувств друг к другу. Ну, а тут - им позарез нужен был брак с сыном крупного банкира. Зачем же портить жизнь приятным людям? Я дал согласие на разрыв помолвки. В знак благодарности Монтойя выкупили долги по моему поместью у ростовщиков. С тех пор проценты на мои долги перестали начисляться и я получил рассрочку в десять лет на погашение долга.

  - Не слишком щедро для того, кто благодаря вам стал самым крупным банкиром Эскарона.

  - Но и не так уж мало.

  - Если я не ошибаюсь, десять лет подходят к концу?

  - Да, ваше сиятельство. И это меня действительно расстраивает. Но я сам виноват, что за десять лет не смог погасить долг в триста золотых. Впрочем, чему быть, того не миновать, через несколько дней я официально стану безземельным.

  - И какова же сумма долга на сегодняшний день?

  - Что-то около ста семидесяти золотых, - при упоминании о сумме долга у меня против воли вырвался вздох. - Если за десять лет я не смог выплатить и половины, то уж за эти дни заработать целую гору золотых монет и вовсе не представляется возможным.

  - Не мало, - согласился граф и вновь принялся листать бумаги.

  - После заключения мирного договора с Нугулемом и безуспешных попыток наладить хозяйство вы разорвали помолвку и подались в столицу. В архивах различных Департаментов удалось найти четыре ваших прошения о зачислении в регулярную армию и два - во флот.

  - Еще по разу писал раздельно в кавалерию и в пехоту, - я позволил себе перебить высокопоставленного хозяина кабинета.

  - Возможно, - согласился де Бюэй, - а также пытались добиться зачисления в мушкетерские и гвардейские полки. Но везде вас ждал отказ.

  - Увы, - я беспомощно развел руками, - дворян, шатающихся без дела, стало слишком много.

  - Это действительно так, Орлов. И это большая проблема для королевства.

  - Особенно в мирное время, - вздохнул я.

  - Вам хотелось бы войны?

  - Честно говоря, нет, - на эту тему мне всегда было трудно говорить: с одной стороны, нельзя допустить, чтобы тебя заподозрили в трусости, ведь, по идее, каждый дворянин рожден для войны, с другой стороны - неприятно быть обвиненным в жажде наживы. К тому же нельзя было забывать, с кем разговариваешь - мало ли что на уме у начальника тайной канцелярии? Поэтому говорил я медленно, тщательно подбирая слова. - Его Величество Филипп Восьмой не стремится к войне, и жизнь в королевстве улучшается на глазах. Становится безопаснее на дорогах и в городах, расцветают торговля и ремесла. Людей не страшит завтрашний день. Жизнь налаживается, этого нельзя не видеть. Вот только, к сожалению, тысячи обедневших дворян не могут вписаться в эту жизнь. Ведь для них война - практически единственный шанс разбогатеть.

  Я снова посмотрел в глаза графа и, к своему великому удивлению, обнаружил, что из серо-стальных они стали просто серыми, а во взгляде теперь явно читалась доброжелательность. По всему выходило, что я сумел заслужить благосклонность начальника Департамента безопасности Эскарона.

  Словно прочитав мои мысли, де Бюэй улыбнулся.

  - Когда мне доложили об обстоятельствах конфликта маркиза Аламеды и хозяина 'Серебряного оленя', я решил подождать с выводами и понаблюдать за развитием ситуации. И чем дольше я наблюдал, тем симпатичнее вы мне становились. Но, прежде чем мы перейдем непосредственно к делам, позвольте прояснить еще один факт. После того как не удалось поступить на службу, вы занимались охраной купеческих караванов. О вас были очень хорошие отзывы. Эта работа перестала устраивать?

  - Этой работы, к сожалению, практически не стало, - ответил я со вздохом, - опять же, из-за безопасности дорог - купцы теперь предпочитают нанимать отставных солдат.

  - Стало быть, когда не стало работы у купцов, вы придумали наняться трактирным бретером?

  - Ваше сиятельство, - я усмехнулся, - сейчас я посвящаю вас в большую тайну: это придумал не я, а племянник владельца 'Серебряного оленя' - Жерар Пигаль. Конкуренты из 'Белой лилии' натравили на хозяев гостиницы, в которой я обитаю, дворянина. Того самого маркиза Аламеду. Он каждый вечер приходил ужинать и устраивал скандал: то мясо пережарено, то вино прокисшее, то слуги невежливые. Все это было ложью, но народ слушал и мотал на ус. Посетителей становилось все меньше, а указать подлецу на дверь было некому. Штатные трактирные вышибалы с удовольствием управятся с простолюдинами, но дворянина побоятся и пальцем тронуть.

  - Ну конечно! Им понадобился дворянин для защиты от дворянина. И вы согласились из благородных побуждений, а вовсе не из меркантильных соображений!

  - Ну, - в этом месте я замялся и в смущении почесал затылок, - первой-то мыслью было дать почтенному мэтру Фернану Пигалю по физиономии, чтобы не смел делать благородным людям недостойных предложений. Но тут весьма вовремя вмешался тот самый племянник, ох и бойко соображает парнишка! Стыдно признаться, но это он заставил меня взглянуть на проблему с другой стороны. Разве то, что делает Патруль, не идет на пользу королевству? И посудите сами: разве защита слабых, восстановление справедливости, поддержание порядка - дела, недостойные дворянина? Мир вокруг нас меняется, и дворянство тоже должно меняться вместе с миром, но не отступаясь от своих базовых принципов.

  - Совершенно согласен с вами, сударь. Особенно если в качестве этих базовых принципов брать список рыцарских заповедей! И вы, нужно отдать вам должное, сумели убедить враждебно настроенное общество в своей правоте. Скажу больше: вы вдохнули новую жизнь в идеалы святого рыцарства, доказали дворянству возможность применения своих знаний и умений на благо общества без какого-либо ущерба для своей чести. А кроме всего прочего - открыли еще и отличный способ честно заработать деньги.

  По всей видимости, граф ждал от меня какого-то проявления эмоций в ответ на такой поток дифирамбов в адрес моей персоны. То ли челюсть у меня должна была отвиснуть, то ли глаза закатиться к небу, то ли вырваться восхищенный вздох. Но, по причине не вполне хорошего самочувствия, я был несколько эмоционально заторможен. Или, правильнее сказать, подавлен. А может, дело все в том, что к выводам его сиятельства я отнесся с большой долей скептицизма.