Дети бездны - Витич Райдо

— Ненавижу… Будь ты… будьте вы…

И подавилась словами, поплыла.

Граф осел на колени, обнял ее, крепко сжав:

— Не уходи, только не уходи! Вини, ненавидь… Ты права, я виноват — ливень почти убил тебя, я знал, что так и случится.

Диана без сил уткнулась носом ему в лечо, смотрела перед собой на корявую сосенку, растущую на камнях и слушала графа, а как будто слышала себя.

— Я не мог иначе, пойми. Корса бы не отпустил тебя. Я виноват, Диана, не предусмотрел, оставил тебя одну. Прости. Ты придешь в себя. Доберемся до лошадей, напьешься меда и восстановишься, легче станет.

"Ты ранен".

— Ерунда.

— Как там… Лаветта?…

— Вытащили.

— Ной?…

— С ней. Все хорошо.

"Ты ранен"

— Всего не предусмотришь.

— Я знаю… кто ты… кто Монтрей.

Сантьяго накрыл ее макушку ладонью, прижался щекой к щеке:

— Понял, — прошептал. — Не говори ничего и я не буду. Дойдем и там поговорим.

Девушка сморщилась, в глазах непривычно защипало, из горла вырвался всхлип.

Как же он может быть таким нежным, заботливым и при этом служить убийце ее матери, везти ее не к отцу, а к врагу?!

— Если… я прокляну… не делай этого.

Мужчина помолчал и вновь поднял ее на руки, упрямо зашагал вперед.

"Хочешь, я стану твоей женой?"

"Нет!" — скрипнул зубами.

"Почему? Почему?! Ты привязан ко мне, как и я к тебе!"

"Да".

"Тогда как ты можешь везти меня к своему лорду?!"

"Ты его жена, ты его судьба".

"Нет! Ненавижу!!"

Девушку выгнуло и оба полетели на камни, скатились по насыпи и замерли лежа лицом друг к другу.

— Глупая, — тяжело дыша, просипел Сантьяго.

— Дурак, — парировала Диана через силу. Падение лишило ее последних сил, глаза сами закрылись.

Ей казалось, что она парит над цветочной поляной, купается в солнечном свете и ароматах душицы, мяты, ромашки, колокольчиков. Ей было так легко и хорошо, что она невольно смеялась, протягивая руки к небу и солнцу. Вот только шмель жужжал и жужжал над ухом:

— Диана? Диана!

Девушка открыл глаза и хмуро уставилась на "шмеля" — ну, конечно, кто еще может залезть даже в ее сон, кто может превратиться и в насекомое, только чтобы испортить прелесть существования? Сантьяго!

Однако высказаться она не смогла — духмяный запах меда сбил с мысли, губы сами потянулись к предложенному питью. Пара глотков и девушка почувствовала, как к ней возвращается жизнь, проясняется в голове и тело начинает слушаться.

Сантьяго тоже сделал пару глотков и сев рядом с девушкой, начал осматривать свою рану. Она была ужасна и Диана не понимала, как мужчина смог дотащить ее до лошадей имея такое ранение. Другой бы давно пал замертво!

— Ничего, — улыбнулся, заметив встревоженный взгляд спутницы. — До свадьбы заживет.

— Ты не женат?

— Нет, — улыбнулся шире, радуясь, что девушка приходит в себя. — Но обещаю подумать. Хотя… общение с тобой изрядно поубавило желание, — рассмеялся, задорно сверкнув глазами.

— Ты хищник.

— Некоторым нравится.

— Ты слуга убийцы.

— Ну, допустим, вы тоже не ангел.

— Только что ты мне тыкал.

— Забыли.

Диана попыталась сесть, но сил на это еще не было. Если бы не помощь Ферна так бы покрутилась на камнях, как уж и, осталась лежать. Граф прислонил ее спиной к сосне и приложил к губам флягу с медом:

— Выпейте еще. Нужно чтобы вода ушла из тела.

— Я люблю воду, — буркнула, отхлебывая меда.

— Угу.

Он не верит?

— Я люблю купаться!

— И упрямиться, — хмыкнул, сев рядом и подперев затылком ствол.

— Это ты упрям, как та ослица.

— Не стану спорить — желания нет. Говорите, что хотите.

Главное она уже связно говорит и даже имеет силы дерзить.

— Дело не в ливне.

— В нем.

— В тебе!

Ферна кивнул:

— Согласен. Но ливень создал туман и Корса не выбраться. А у нас есть время.

— Я вернусь к ним.

— Даже не мечтайте.

— Он мне все рассказал, — в упор уставилась на мужчину девушка, пытаясь взглядом обвинить и испепелить, но запала не хватило. Странно, она действительно не испытывала к графу и доли негативных чувств.

Девушка лишь вздохнула, не имея желания продолжить обвинительную речь.

Ферна же кивнул, понимая ее:

— Вполне в духе Лайоша: выдать ложку правды на бочку лжи. Удобно — не поймать на лжи. Если, пусть и малая толика правды выдается, то и неправда воспринимается правдой.

— Он ответил на все мои вопросы.

— Так уж и на все? Бис, — хлопнул в ладоши. — Теперь мне легче — не придется выслушивать их и отвечать.

— Придется, — хотела встать, но тут же повалилась и если бы Сантьяго не придержал ее — упала бы головой на камни.

— Рано вы нрав свой выказываете, миледи, — качнул с укором головой. — В себя сначала придите.

— Я почти в норме.

— Не лгите. В норме вы будите не раньше, чем через пару суток. Говорю же — ливень вас доконал. Нельзя вам воду в таком количестве.

— Я не раз попадала под дождь. Я принимала ванну каждый день.

— Эх, миледи — в любой воде есть огонь, в любом огне есть вода, они не могут друг без друга. Только пропорции должны быть соблюдены… как дистанция между нами, — со значением покосился на нее.

Диана отвернулась.

— Я не поеду в Монтрей. Дэйн мой враг. Ты не можешь везти меня к нему, это подло, низко. Пусть ты оборотень, но все же тебе известны понятия о чести. Ты не можешь пойти против нее.

— Даже не собираюсь, — заверил, поднимаясь. Подхватил девушку на руки. — Пора ехать. Боюсь туман долго не сдержит Корса.

— Наверняка он уже в пути.

— И вы хотите его видеть? Хотите, чтобы он настиг нас?

Диана склонила голову, не зная, что ответить. Надо было сказать: да, очень хочу! Это было бы правильно… но это было бы неправдой.

Сантьяго остановился возле лошадей внимательно посматривая на девушку:

— Не знаю, что вам наплел Лайош и знать не хочу. Но чтобы не было, мы приедем в Монтрей и вы станните женой Дэйна по настоящему.

— Никогда!

Диана могла возмущаться, могла внятно и связно мыслить, говорить, но вот двигаться еще не могла и потому не могла отвесить графу пощечину.

— Ну, ну.

— Я не знаю вашего Лайоша…

— Это я, — послышалось в спину. Ферна застыл, лицо окаменело и только руки сильнее сжали ношу.

Диана посмотрела за плечо графа и увидела как по камням спускается барон, держа наготове меч, а за ним идут его люди — восемь человек и все вооружены, готовы к атаке.

— Мое настоящее имя — Лайош, миледи, верный слуга вашего отца, — представился, встав в паре шагов за спиной Сантьяго. — А оборотень носит фамилию Ноэ. Именно он заманил вашу мать в лапы своего хозяина, Монтрей, перед тем предав своего и вашего отца.

Диана побелела, уставилась на Ферна. Она не спрашивала — правда ли это, она пыталась найти ответ сама и видела то, что не хотела бы знать — Корса не лжет.

— Нет, — прошептала, теряя в миг силы.

Сантьяго осторожно положил ее на камни, провел по лицу пальцем и улыбнулся:

— Судьба, сестренка. Ей бесполезно противится. Есть вещи, которые лучше не менять, иначе будет лишь хуже.

И выпрямился, развернулся к стражам, вынул меч из ножен за плечами:

— Я предупреждал тебя, Лайош — увижу еще раз — убью.

— Ты ранен, тебе не справиться с нами. Уходи, ты мне не нужен сейчас.

— Решил поиграть в благородство? Маленькая глупышка может и проникнется, а я — нет.

— Что ж, ты сам напросился.

Блеснули клинки, сходясь вместе и Диана зажмурилась.

Она не хотела думать о Ферна, противилась любым мыслям о его делах, его участи. Но очень быстро отчуждение схлынуло и осталось лишь одно — Сантьяго, кем бы и каким не был — ее брат. И вспомнилось, что Корса говорил, будто она единственная дочь своего отца, грили, а еще о низменных интересах оборотней. Все это оказалось неправдой, значит, и остальное могло быть ложью. Но даже если нет, какое это имело значение сейчас, когда Ферна мог погибнуть?