- а когда двух людей связывают искренние дружеские отношения, то они начинают и называть друг друга по-дружески. Тангир Стшарсси - слишком официально, ты не находишь? Зови меня просто - Шенг. Повтори!
- Шенг, - хрипло выдохнул влаппи.
- Отлично! Просто превосходно! - пропел тентуриец и его рука двинулась от колена выше, отчего и без того выпученные глаза всуня выпучились еще больше, - Шенг из твоих уст звучит так романтично, так интимно... А как зовут тебя, Куси-бао?
- Куси-бао, - пророкотал гигант, с испугом косясь на руку тангира, которая в данный момент спустилась к внутренней поверхности крепкого бедра влаппи.
- Я спрашиваю об имени, - нежно прошептал Шенг Стшарсси, глядя в ошалевшие глаза всуня, - ну как тебя мама звала в детстве?
- Неудобно... - пробасил гигант.
- Мы выпили за дружбу и теперь между нами нет секретов! - коварно улыбнулся тангир, - говори же, как тебя ласково называла мамочка?
- Мелкий засранец, - выдохнул влаппи и смущенно опустил глаза.
Мы переглянулись между собой и рассмеялись, зажимая ладонями рты.
Тентуриец, пытавшийся в этот момент сделать очередной глоток из бокала, подавился и закашлялся. Всунь, желая помочь своему командиру, слегка стукнул его по спине. Вот зря он это сделал! Зря! Потому что от поистине героической помощи Куси-бао, Шенг слетел с дивана и закашлялся еще больше. Он хрипел и хватался за горло, пытаясь вздохнуть. Бокал выпал, разбившись об пол. Лицо тангира покраснело, он судорожно хватал ртом воздух. Наконец, отдышавшись и откашлявшись, тентуриец сел на место, еще теснее придвинувшись к предмету своей страсти.
- Нет... - выдохнул обольститель, - так я, пожалуй, называть тебя не стану. Нужно что-то более ласковое, наше общее, я бы сказал, интимное. Как на счет, скажем, малыша? Я буду звать тебя - малыш, мой малыш Куси-бао. Это так символично. Ты такой большой и сильный, такой мужественный и неприступный для всех и только для меня... для твоего... дружка ты будешь ранимым и мягким.
- Учись! Вот как нужно женщин соблазнять! - Хунька пихнула локтем Погодина в бок.
- Но он там совсем не женщину соблазняет! - обиженно простонал Стас.
- Главное в этом деле не половая принадлежность, а подход! - грозно сказала подруга и вновь прилипла к экрану.
- Я Куси-бао! - заревел всунь. Кажется происходящее потихоньку начало доходить и до туповатого влаппи.
- Ладно! - как ни в чем не бывало согласился тентурийский ловелас, - в конце концов, что может быть интимнее собственного имени. Правда, малыш? Тут главное с какой интонацией его произносить, - тангир прикрыл глаза и нежным полушепотом выдохнул, - Куси-баааооо...
Влаппи скривился так, будто в его рот выдавили килограмм лимонов.
- Ну как? - чарующе улыбнулся Стшарсси, - пробирает до мурашек, не так ли? Ты чувствуешь, как горячая волна омывает твое огромное... черное тело... да?
- Погодин, ты записываешь? - лениво поинтересовалась Хунька.
- А то как же! - огрызнулся Стасик, - всю жизнь мечтал покувыркаться с огромным мужиком!
- Ты стратегию на ус мотай, - усмехнулась желтоглазая язва, - а какого рода войска
- в расчет на месте принимать будешь. Вон Верник, как заслушалась. Наверное жалеет сейчас, что такого сладкоголосого тентурийца бортанула.
- Хунь, - не отрываясь от экрана сказала я, - мне кажется, что брачные игры самцов как-то странно на тебя влияют.
- Вот вот, - подтвердила она, - эти милые картинки будят во мне заботу о ближнем и сострадание.
- Ну, заботишься ты, положим, о Стасике, а сострадаешь кому?
- Разумеется тангиру! - невозмутимо ответила она.
- По... пооочему это? - полюбопытствовал Жорка.
- А вы представьте, что будет с тентурийцем, когда до влаппи дойдет к чему его склоняют? - наш дружный смех говорил лишь о том, что каждый из нас представил картину в подробностях.
Тентуриец, тем временем, поднял руку и бережно коснулся щеки всуня костяшками пальцев.
- Такая нежная кожа у такого сурового воина, - мурлыкал он, положив вторую руку поверх халата себе на пах, где невооруженным взглядом просматривалась выпуклость, - и эти плотно сжатые губы, они такие манящие... созданные для поцелуев... Почему я заметил это лишь сейчас? Сколько времени упущено... сколько...
Куси-бао так и сидел, как статуя, выпрямив спину, по прежнему держа в руке пустой бокал. Как только тенруриец коснулся его, раздался звон и бокал осыпался на пол горкой стекла. Алая кровь всуня закапала на светлое покрытие отсека.
- Что же ты наделал, глупышка! - воскликнул тангир, срываясь с места. Через несколько секунд он уже вернулся с аптечкой и заботливо заклеивал порез на руке гиганта, - не могу видеть, как ты страдаешь!
Шенг Стшарсси не выпускал огромную черную конечность, на которой пятном выделялся свежий заживляющий пластырь. Тангир держал ее между своих ладоней бережно, как драгоценность, как сокровище. При этом выражение на его лице было непередаваемым, там смешались забота, беспокойство, нежность и восхищение. Набравшись смелости, тентуриец поднес гигантскую кисть к своим губам и коснулся ими толстых, как сардельки, пальцев.
- Тангир Стшарсси! - взревел влаппи, подскакивая с дивана, - что Вы себе позволяете?
- Сидеть! - опомнился Казанова, лишившись вожделенного объекта страсти, и... горемычный, но дисциплинированный Куси-бао не посмел ослушаться приказа своего командира, покорно опустившись на место, - твои действия озадачивают меня! Разве я был с тобой груб? Разве я слишком напорист? Нашу страсть не удержать в рамках, она бурлит, как проснувшийся вулкан на Такинаве и скоро прольется мощными потоками лавы! Твоя близость сводит меня с ума!
Шенг схватил обеими руками голову влаппи и припал к его пухлым губам голодным жадным поцелуем.
- Меня сейчас вырвет, - всхлипнул Стас.
- Я всегда знала, что по настоящему слабый пол это мужчины! - подколола его Хунька.
- Да, уймитесь вы уже! - не выдержала я, - когда разыгрываем следующую часть плана?
- А что они уже до кровати дошли? - перевела взгляд на экран Хуня.
- Нее-ет, - сказал сосредоточенный Жорка, - я е-е-еще Ча-арли не передвигал.
Ошарашенный всунь, бешено вращая глазами, откинул от себя тентурийца, словно тряпичную куклу. При падении халат тангира задрался, явив невольным свидетелям сцены голую мускулистую задницу, которой он и плюхнулся благополучно прямо в осколки от бокала всуня.
- А-а-а-а-а-а-а-а! - завопил от боли Шенг Стшарсси.
- А-а-а-а-а-а-а-а! - заорал влаппи, пытаясь стереть со своих губ ощущение поцелуя тентурийца. Глаза гиганта медленно наливались кровью, огромные, как лопаты руки, сжались в кулачищи и он прошипел, - у-у-убью-ю-у-у!
- А ну на место! - рявкнул тангир, тяжело поднимаясь с пола.
Влаппи снова сел на диван и захлопнул рот, пока тентуриец что-то набирал на комме. Прямо из пола около дивана вынырнуло огромное зеркало и тангир, задрав халат повернулся к нему спиной, рассматривая свой пострадавший тыл.
- О, боги! - застонал он, - за что мне такое наказание! Как же больно... Всунь Куси- бао!
- Я! - подскочил влаппи, встав по стойке «смирно».
- Окажите вашему командиру первую помощь! - приказал Стшарсси.
- Есть! - всунь бросился к аптечке, но затем смерил взглядом оттопыренную, в порезах задницу тентурийца и завис.
- Мне еще долго ждать! - рявкнул тангир, - удалите стекло и заклейте пластырем!
- Есть, - обреченно отозвался всунь, не весело так отозвался, горько...
Тяжело вздохнув, дисциплинированный влаппи склонился над пострадавшим местом своего командира. Черные ладони медленно ощупывали мускулистый зад тентурийца на предмет оставшихся в нем стекол.
- О-о, это не выносимо, - стонал раненный обольститель, прогибаясь в спине и пытаясь достичь более тесного тактильного контакта с рукой Куси-бао, - твои нежные руки, бережные прикосновения...
- Стойте спокойно, тангир Стшарсси! - прорычал влаппи, извлекая стекло из ягодичной мышцы стенающего тангира.
