Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Тяжесть этого воспоминания совсем раздавила царя, когда он услышал тихую музыку. Тарт остановился и прислушался, выпустив ладонь Эврифеи из своей.
Город молчит.
Умытый первым утренним дождем,
Не пробужденный солнечным лучом,
В осеннем поцелуе тихо спит.
А ты уйдешь.
Теряясь в пустоте ночных дорог.
Я знаю, не вернуть тебя из снов,
Я знаю, нам не быть с тобой вдвоем...
По лицу архонта словно прошла болезненная судорога; он ничего не сказал, ожидая окончания песни. Но певец отложил инструмент в сторону и завел локти за голову, сладко потягиваясь. И только тут заметил их.
- Хо-хо, - добродушно приветствовал пару аэд, - я-то уж думал, пою своей музе. Но муза, очевидно, решила послать мне добрых людей с добрым кошельком! Не угодно ли молодому господину пожертвовать пару лепт бедному человеку?
- Кто ты? - спросил Тартес, бросая ему золотой. - Я прежде никогда не слышал таких песен... и такого слога. Ты издалека?
Музыкант поймал монету в воздухе, попробовал на зуб и поклонился:
- Вы очень щедры, юноша! Я действительно издалека, из старых северных стран, прошел немало равнин и пересек не один ручей и даже целое море, прежде чем добраться сюда. Зовут меня Филасеос (*друг богов), и я рад, что родители дали мне это имя, ибо боги и вправду благосклонны ко мне, коль послали такую замечательную встречу.
- Зачем же ты так много путешествуешь? - задумчиво промолвил Тарт. - Верно, приехал взглянуть на сокровища Атлантиды?
- Я ищу не золото, и даже не серебро, - усмехнулся путник, - и хотя великолепие вашей страны не поддается никаким описаниям, я приехал сюда не за ним. Мудрость - вот главная моя нужда, да слова для куплетов, больше мне ничего и не нужно. Но вы не назвали себя?
- Я Тартес, архонт Юго-восточного надела, - ответил правитель, - а эта прекрасная, словно свет зари, девушка - моя невеста Эврифея.
Странник упал ниц.
- Простите, светлейший, мою глупость, - пробормотал он дрожащим голосом, - что обращался как к равному себе.
- Встань, аэд, - повелительно сказал Тартес, - ты сочиняешь великолепные песни, и я надеюсь увидеть тебя сегодня на центральной площади. Пойдем, Эврифея, а то пропустим все представление. - И он увлек её за собой.
На миг, самый короткий миг ему захотелось поменяться местами с этим оборванным, потрепанным чужаком, превратиться в такой же странствующий ветер и петь странные, соленые от слез напевы. Не мыслить о потерях и будущей боли, о страданиях других и собственных колебаниях. Но слабость промелькнула, растаяв, словно утренний туман, и Тарт опять стал собой - юным, но уже умеющим справедливо судить других владетелем.
Складки на лбу царя разгладились, и его невеста, почувствовав перемену, осмелилась наконец спросить:
- О мой повелитель, ты с самого утра пребываешь в дурном настроении. Кто посмел перечить тебе и привести в такое недоброе расположение духа?
Вместо ответа юноша повернулся к ней и взял ее за плечи.
- Скажи, любовь моя, как часто ты бываешь в Золотом дворце?
- Ты ведь знаешь ответ, - недоуменно ответила та, - я была там дважды, и оба раза с тобой. Но почему ты спрашиваешь?
Губы Тарта горько искривились.
- Потому что я видел тебя там два дня назад. После того, как я сопроводил свою будущую супругу домой, она отчего-то решила навестить моего брата под покровом ночи. К кому ты приходила, Эврифея? Ты покрыла мое имя позором?
Девушка сначала остолбенела, но быстро взяла себя в руки и неискренне рассмеялась.
- Ах, вот почему ты так недоволен, возлюбленный мой. Сестра моего отца, Халара, сильно заболела, и он отправил меня во дворец за травами, растущими в вашем саду. Лекарь мудрейшего дал мне все нужное - да продлит Посейдон его века - и Мелет быстро пошла на поправку.
Архонт озадаченно нахмурился.
- Но отчего ты не попросила меня? - скорее разочарованно, чем гневно, проговорил владетель. - Я бы послал слуг, и уважаемая Мелет получила бы лекарство гораздо раньше.
- Я не знала об этом, пока не явилась домой, - уклончиво отвечала Эврифея. - И потом, мне вовсе не хотелось беспокоить тебя.
Тартес недоверчиво смотрел на ту, что должна была совсем скоро преклонить колени перед алтарем рядом с ним, и его мучили сомнения. Не лжет ли она ему? Почему Халар заставил ехать родную дочь, ведь куда проще было снарядить помощника? Девушка стояла перед ним, закутанная в свою божественную красоту, и в ее темно-синих, цвета грозового неба, глазах, плескалась верность и любовь, но светлейший чувствовал, что не все было сказано, что должно. Тот, кто приказал ей явиться во дворец тем вечером, явно имел над Эврифеей большую власть, чем жених.
Тарт сдался и переплел замерзшие пальцы красавицы со своими - сильными и горячими. Недалеко запел рог, возвещая о начале виноградной пляски.
- Поспешим, - улыбнулся, как мог, архонт, - мы еще можем успеть к началу.
«Я обязательно выясню, что стоит за всем этим, Эврифея».
Глава 26. Желание
В зале царил полумрак. Тёмно-бордовые шторы наглухо закрывали длинную стену; противоположную сплошь покрывал черный блестящий камень. В гладкой поверхности высоких зеркал колебались фигуры посетителей.
В углу рыжеволосая девушка с татуировкой во всю обнаженную спину, полуприкрыв глаза, курила кальян, закинув длинные загорелые ноги на столик. Её партнер, бесцеремонно развалившись в кресле напротив, медленно потягивал коньяк из пухлого бокала на короткой ножке, с неприкрытым удовольствием разглядывая открывавшуюся перед ним картину.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
