Лоза Шерена (СИ) - Алмазная Анна

    Где теперь этот дом, встрепенулся Рэми. И что стало с матерью, с сестрой? И как Рэми оказался у чужих людей, да еще сморенный слабостью? Как такое могло произойти?

    - Чего стоишь? - спросила худая как щепка хозяйка. - Идем уж.

    Рэми вздрогнул, посмотрел на уже стоявшего под навесом Ариса и поднялся к ступенькам, входя в дом.

    Дом был старый. Пропах плесенью, пылью, и трухой. От запаха не спасали ни ковер на полу, ни мягкая отделка, ни развешенные по углам ароматические травы. И царила здесь такая же сонливость, как и во дворе. Только двор был залит солнцем, а в доме был полумрак, от которого Рэми на время ослеп.

    Пока привыкали к полумраку глаза, гость умудрился удариться об угол сундука, задеть подвешенный к потолку амулет и заставить хозяйку обернуться и кинуть:

    - Мужчины!

    Неприятный дом. И хозяйка какая-то неприятная.

    Женщина остановилась. Чудом не налетев на нее в темноте, Рэми вдохнул сквозь сжатые зубы запах влажных волос. Когда-то этот запах ему даже нравился, но теперь вызвал новый позыв к рвоте, заставив дернуться. Не заметив временной слабости гостя, хозяйка вновь зевнула, распахнула дверь и холодно бросила:

    - Буди своего Бранше. На твое счастье он сегодня дома.

    Она, наконец-то, оставила Рэми одного. Стараясь не шуметь, гость зашел внутрь небольшой комнаты, прикрыл за собой дверь. Как и во всем доме, здесь было темно, душно и невыносимо пахло свечами. Доносилось чуть справа тихое дыхание спящего, и Рэми, не желая будить Бранше, нащупал в темноте кресло, с трудом опустился на мягкую обивку, прикрыл колени плащом. И только тогда позволил себе расслабиться.

    Разбудил его шум голосов. Женский кричал, юношеский отвечал тихо, успокаивающе:

    - Хватит с меня, Бранше! Приводить в дом преступника, которого ищет повелитель, дозор - это слишком!

    - С чего ты взяла, что его ищут?

    - Я с чего взяла? Ты, Бранше, вообразил, что я слепая или глухая? Да на рынке только об этом и говорят! Говорят, что сам старшой о мальчишке спрашивал! Арман просто так ни за кем не бегает. Строгий он, но справедливый, коль приятеля твоего по городу сыскивает, значит, тот и в самом деле виноват...

    - Больно падкая ты на красоту Армана, - ответил Бранше. - Человека на улицу выгнать хочешь, даже не выслушав!

    - А мне что, ради него на виселицу идти? Ты, Бранше, кем себя вообразил!

    Рэми почувствовал, как наливаются жаром его щеки. Боль в плече стала почти неощутимой и ему захотелось только одного - броситься прочь из этого дома и не навязываться, не подвергать их опасности.

    Арман его ищет? Рэми знал, кто на самом деле его ищет - Мир. И разум шептал, чтобы было бы умнее самому пойти к Арману, сдаться на милость оборотня, а там будь что будет.

    Но что-то внутри кричало против. Что-то внутри немилосердно тянуло к Миру и сила того притяжения пугала. Почему? Почему Рэми чувствует себя как мотылек, летящий на огонь? И почему сила желания увидеть Мира, броситься к его ногам, сильнее даже тоски по Аланне?

    Ненормально это. Неправильно. И Рэми уйдет из этого дома, но и к Миру не пойдет. Сдохнет под забором, а все равно не пойдет! Потому как знает - так быть не должно! А коль не должно, так и не будет!

    Рэми поднялся с кресла, подождал, пока перестанет кружиться голова, оберегая ноющее плечо накинул плащ, и вышел из комнаты. Хозяйка оборвала фразу на полуслове, опустив в пол глаза, Бранше шагнул к Рэми с приветственной улыбкой.

    - Вы простите, что вмешиваюсь... - Голос Рэми сипел от слабости, но хозяина еще слушался, не дрожал от напряжения, не срывался на шепот... - Невольно слышал ваш разговор...

    - Еще бы не слышать, - прошипел Бранше. - Алисна так орала...

    - Вы зря спорите. Я пришел лишь навестить тебя, Бранше, а не остаться...

    Показалось Рэми или в самом деле в простоватых глазах толстяка мелькнула тень гнева и разочарования? Чего ты хочешь, дружок? Чтобы Рэми ушел или чтобы остался? И чего добиваешься? Чего добивался тогда, в доме, ослабляя зелье матери?

    - Не верю тебе, Рэми, - ответил Бранше, проигнорировав радость Алисны. - Слышал наш спор, вот дурь и несешь. Добрый ты, всегда таким был. Но своей "добротой" ты меня топишь. Дать тебе уйти? Из-за страха глупой бабы? А если я скажу "нет"?

    Алисна заметно побледнела, сжала тонкие губы, но спорить с Бранше не стала. Рэми ее понимал. Выставить за дверь кого-то, кого сейчас не видишь, легко, но как это сделать смотря изгнаннику в глаза? Алисна, наверное, не умела... Рэми тоже не умел.

    Но и навязываться не умел. Да и кому? Уставшей, озлобившейся женщине? Уши полыхнули огнем, и Рэми потупился, подобно хозяйке. "Не бойся, - успокаивал он мысленно, - я тебе мешать не стану. И Бранше не дам."

    - Спасибо, брат, - сказал Рэми, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. - На самом деле спасибо. Но я действительно пришел, чтобы увидеть тебя, посмотреть, как ты устроился, а не остаться. У меня в городе тоже есть знакомые, у них и остановлюсь, да и от дозора они меня оберегут лучше.

    До Рэми донесся облегченный вздох Алисны. Бранше, как ни странно, возражать больше не стал: похлопал Рэми по плечу, слава богам по здоровому, и кивнул:

    - Нормально живу. Что со мной станется?

    Рэми улыбнулся как можно более приветственно и мягко сказал Алисне, разбивая тягостное молчание:

    - Если так боитесь чужаков, то к чему так легко пустили меня в дом?

    - Гостя мы ждали, - голос хозяйки предательски дрожал. - Бранше, растяпа, забыл сказать, что Гаарса он ждал... вот я незнакомца и пустила...

    А иначе развернула бы еще на пороге? Что же, отдохнул слегка и на том спасибо... Рэми кивнул, подхватил свою котомку, и напоследок сказал:

    - Не пускайте незнакомцев, архана. А то и в самом деле нарветесь на преступника. - Хозяйка вновь покраснела. - Пойду уж. Может, еще встретимся, Бранше.

    Но Бранше сдаваться даже не думал. Он вдруг широко улыбнулся, отобрал в Рэми котомку и сказал:

    - Так просто ты не отделаешься. Хотя бы поешь с нами, Рэми. Прошу тебя. Хотя бы это.

    - Хорошо, - согласился незваный гость, ловя карий взгляд друга. - Но потом я уйду. Прости, но у меня нет времени...

    Рэми не врал - времени у него действительно не было. С каждым мгновением чувствовал он себя все хуже, еще немного, и упадет, не сможет подняться... Еще немного и не сможет уйти... Хотя хотел.

    Он никогда никому не навязывался и навязываться не собирается.

Глава двенадцатая. Гаарс.

    Ставни на окнах были распахнуты, общую залу заливал желтый свет. Но сама зала от этого уютнее и гостеприимнее почему-то не стала.

    Хозяйка торопливо накрыла добротный, потемневший от старости стол чистой льняной скатертью, расставила покрытые лаком чаши, принесла кувшинчик с вишневой наливкой. Все для дорогого гостя, только уберись скорее - читалось в блеклых глазах. Рэми, уже жалея, что принял приглашение, опустился на скамью напротив Бранше, лихорадочно рассуждая.

    К Миру он не пойдет. Хоть и тянет его с жуткой силой, а все равно не пойдет. Не может так тянуть к обычному человеку, пусть даже архану, - морок то, магия, не иначе. Что-то, чем обладают от рождения оборотни...

    Вот и Бранше такой - глазки невинные стоит, улыбается, а Рэми чует - непростой он. Далеко не простой. И внутрь его скользнуть не удается даже с магическим зрением, будто мешает что-то, да глаза отводит или скрывает что-то. А если у Бранше есть что-то скрывать, то у Рэми нет повода здесь оставаться.

    Рэми дернулся. Почему все друзья оказались не теми, кем он считал их раньше? Сначала Жерл, теперь - Бранше. Дальше что будет?

    А Бранше тем временем не спеша ел суп, будто тянул время. Будто нарочно дразнил дрожащую от нетерпения хозяйку, что разве что гостю еду в рот не пихала... выпроводить торопилась.