Тени безумия (СИ) - Уленгов Юрий

Охранник отреагировал ровно так, как я и ожидал: вскинувшись над своим укрытием, он прицелился на звук, я же поймал темную фигуру в прицел, и утопил спусковой крючок.

Удерживать винтовку, бьющую длинной очередью, оказалось сложнее, чем при стрельбе по три патрона, ствол увело вверх, но это уже не имело значения. Весь оставшийся боезапас, выпущенный в какие-то доли секунды добрался до цели, «Сфера» мигнула, отражая удар первых капель свинцового ливня, и вырубилась. Оставшиеся пули ударили охранника в шею и грудь, прошили легкий бронежилет и бросили бойца на пол. Минус один! Есть!

Сброшенный магазин полетел на пол, моя рука метнулась в карман за вторым, но пальцы схватили пустоту. Раздери меня орк! Потерял!

И в этот момент сзади послышался треск стекла под подошвой. Близко. Чересчур, мать его, близко!

Прыгнув в сторону, я умудрился одновременно развернуться и швырнуть бесполезную теперь винтовку в фигуру, вынырнувшую из-за гудящего ящика. К сожалению, на этом мои акробатические трюки закончились: поскользнувшись при приземлении, я нелепо взмахнул руками, и распластался на спине прямо в луже вонючей жидкости.

Темноту разрезали вспышки, над ухом противно взвизгнуло, а в следующую секунду левое плечо рвануло болью. Вскрикнув, я перекатился на бок, и что было сил оттолкнулся ногами от ближайшей стойки с оборудованием. Стойка, качнувшись, с грохотом повалилась на пол, винтовка в руках охранника снова плюнула огнем, но я уже скользил в мерзкой жидкости, смешивая с ней кровь из раны, к новому укрытию, одновременно пытаясь нащупать пистолет в кобуре.

Пистолета не было. Черт. Как же так?

Новая очередь – и я, не сдержавшись, закричал в голос. На этот раз – нога. Дьявол!

Извернувшись на полу, я забарахтался, пытаясь встать, рядом прозвучали быстрые шаги, и взвыл, получив ботинком под ребра. Удар оказался настолько силен, что меня подбросило в воздух и перевернуло на спину. В боку что-то хрустнуло. Бедные мои ребра…

– Лежать, мразь! – моя взгляд встретился со взглядом охранника, на которого упала полоса света из коридора, и я понял, что сейчас с ним лучше не шутить. Лицо искажено яростью, руки, сжимающие винтовку, нервно подрагивают, на лбу бьется жилка… На взводе. Одно движение, и…

– Тихо, тихо, друг, – забормотал я, лихорадочно пытаясь найти выход из положения. – Все хорошо, успокойся…

Как я собирался успокоить «друга» – я и сам не знал, но получить ответ на этот вопрос я не успел. Дверь, ведущая в коридор, с грохотом распахнулась, ударившись о стену, кто-то что-то отрывисто рявкнул, а в следующий миг в грудь охранника ударила белая ветвистая молния парализующего заклинания. Под потолком ослепительно вспыхнул белый шар, затапливающий помещение ярким светом, послышался топот множества ног, а еще через секунду надо мной склонилась знакомая клыкастая морда в полицейской фуражке.

– Жив? Жив, я тебя спрашиваю? Эй, целителя сюда! – заорала морда.

Ко мне тут же подбежали, приподняли над полом, мигнули диагностические чары…

– Жить будет. Сильный стресс, шок и небольшая кровопотеря, – послышался приятный голос над ухом. Где-то я его уже слышал.

– Ван дер Тоот, мать твою, – недовольно пролаял орк. – Во что ты опять умудрился вляпаться?

– Поллак, дружище, – меня вдруг, что называется, «повело», в глазах задвоилось, и передо мной оказалось сразу два орка. – Как же я рад тебя… Вас… видеть. Обоих.

– Чертов болван, – беззлобно пробурчал орк. – Унесите его с глаз моих. И вызывайте следственную группу. До утра тут провозимся.

Я хотел было сказать, что со мной все в порядке, что не надо меня никуда нести, что я еще здесь не закончил, но меня обдало теплом, кто-то пробормотал на ухо «спи», и я почувствовал, что уплываю.

Перед тем, как окончательно отрубиться, я успел еще задаться вопросом, откуда здесь взялся Поллак, и как он меня, черт подери, нашел, но целительница сделала пасс перед моим лицом, и я, выдохнув, перестал сопротивляться, соскальзывая в теплую, уютную глубину.

К черту вопросы. Все потом. А сейчас – спать.

Глава 16.

Заклинание колдовского сна — сложная штука. Если у того, кто его накладывает, мало опыта, то можно проваляться в летаргии от нескольких часов до нескольких дней. Неопытные заклинатели не могут точно высчитать время, в течение которого будет спать «пациент», да и для опытного это не так-то просто, потому целители обычно используют артефакты с закачанными в них чарами, на которых можно отрегулировать необходимую «порцию» заклинания. Целительница, погрузившая в сон меня, была профессионалом: несмотря на то, что она использовала чистую энергию, проспал я ровно столько, сколько понадобилось, чтобы остановить кровотечение и закрыть раны – меньше получаса. Теперь я, укутанный в одеяло, сидел на перевернутом ящике у стены лаборатории, смотрел, как суетятся копы и целители, пил горячий, сладкий чай и ждал, когда до меня доберётся Поллак. А в том, что рано или поздно это случится, я не сомневался ни секунды.

Целительница, кстати, не зря показалась мне знакомой – это была та самая эльфийка, которая лечила Поллака в памятную ночь восстания Красных Ангелов, Гаэрлинд. Именно она погружала меня в сон, именно она занималась моими ранами и хлопотала надо мной, когда я очнулся. И я был ей благодарен.

Из дверей, по обе стороны которых замерли гномы с боевыми жезлами, послышалось знакомое бурчание, а через пару секунд появился Поллак. Я вздохнул. Ну, сейчас начнется.

Орк подошел ко мне, встал напротив, и принялся сверлить меня взглядом. Я уже набрал было полную грудь воздуха, чтобы начать оправдываться, но не успел.

— Как ты себя чувствуешь?

Если бы со мной поздоровался чайник, и поинтересовался, какой температуры воду нужно подготовить, я бы удивился меньше. От капитана Поллака я ожидал чего угодно, только не этих слов. Он мог начать бурчать, что я опять встрял в заварушку, мог отчитать, за то, что я снова занимаюсь расследованием, не поставив его в известность, мог пригрозить забрать лицензию, а то и упечь за решетку, но поинтересоваться самочувствием?

– А… А почему ты об этом спрашиваешь? — я чувствовал явный подвох, и потому ответил вопросом на вопрос.

— Да вот думаю, кто тебе опять настучал по голове, да так, что у тебя мозги наконец на место встали.

— В смысле? – теперь я уже совсем ничего не понимал.

— Раз в кои-то веки ты поступил разумно. Ну, относительно, – Поллак достал из нагрудного кармана сигару, сплюнул откушенный кончик, и чиркнул колесиком бензиновой зажигалки.

— Что ты имеешь в виду? – с каждой фразой орка я приходил во все большее замешательство.

— Я имею в виду, что у тебя хватило ума предупредить меня о том, что ты намерен влезть в очередную задницу. Раньше за тобой такого не наблюдалось.

– Я? Предупредить тебя? Поллак, я не понимаю…

— То есть, хочешь сказать, что это не ты передал мне записку? – орк достал из кармана мятый клочок бумаги, и передал его мне. Я принял бумагу, присмотрелся, и с удивлением узнал в ней собственную записку, которую оставил консьержу с указанием передать ее Поллаку… Послезавтра. Какого…

— Написал ее я, – осторожно проговорил я. -- Но как ты ее получил?

– Пару часов назад в участок ввалился какой-то сонный торчок, и потребовал меня, дескать, ему нужно мне что-то передать. Не знаю, где ты его нашел, но тебе стоит купить ему пару лишних доз – оставлять записку у дежурного он отказался. Мне пришлось среди ночи тащиться в участок, и читать в записке, что, если она попала ко мне, значит, у тебя проблемы. А зная, что ты не признаешься, что у тебя проблемы, даже если будешь сидеть по уши в дерьме, я понял, что тебя заставили нырнуть и задержать дыхание. Так что мне пришлось в обход всех пеленговать твой браслет и поднимать кавалерию. И, как я вижу, не зря. Ты мне должен, ван дер Тоот.

Я сидел на ящике, смотрел то на записку, то на Поллака, и абсолютно не понимал, что произошло. Нет, я, конечно, был чертовски благодарен консьержу, который не только доставил записку, но еще и отказался оставлять ее у дежурного. Не сделай он этого – и максимум, что нашли бы копы завтра утром – мой хладный труп. Но как же так получилось?