Эпоха Опустошителя. Том II (СИ) - Павлов Вел

Раскалившаяся цепь внезапно не только пробила магическую защиту правой длани, но и стёрла крошечную часть его оборонительной эссенции. Именно сквозь эту прореху моё единственное оружие достигло своей цели. Металл скользнул по податливой человеческой плоти и оставили на шокированном лице Азаиха кровавый росчерк в виде звенья от цепи.

Всего на секунду возникла пауза, а взоры всех присутствующих тотчас обратились на генерала Наказующих и его единственное ранение. От изумления тот рефлекторно мазнул пальцем по кровоточащей ране и поднял на меня яростные глаза.

От произошедшего Агдейн подался вперед. Он стоял уже рядом с Маркасом и Дианой и с неверием наблюдал за ошеломляющей сценой. Судья же резко рванул вперёд и оказался между мной и Азаихом.

К этому моменту я едва стоял на ногах. Плоть, кожа, кости, сухожилия и мышцы оказались рассечены в десятках, если не сотнях мест внутри тела. Боюсь, если бы не черно-алый туман, я бы смело мог сдохнуть, но держался я сейчас в сознании только благодаря неистовству.

Однако от увиденного губы сами исказились в надменной гримасе.

— Каково тебе… трухлявый? — хрипло прошелестел язык, а из глотки вырвались сгустки крови. — Каково получить ранение от того… кто слабее тебя в тысячи раз?

— Никчемный мерзавец! — рявкнул гневливо генерал. — Надо было сразу отрубить тебе ноги и тащить за собой! Боюсь, больше они тебе не понадобятся.

— НЕТ, УВАЖАЕМЫЙ АЗАИХ! — раздался тревожный вопль Дианы. — НЕ НАДО!

Тем не менее генерала Наказующих опередили, а из-за истощенного положения я и сам едва стоял на ногах. Успел лишь сделать неловкий шаг влево и вместо ноги длинный кинжал Норона отсёк не ногу, а правую руку по самый локоть, отчего из обрубка тотчас хлынула свежая кровь.

Боли по-прежнему не было, всё подавляло неистовство, но затем ладонь судьи вдруг грубо легла на мою глотку и приподняла тело над землей.

— Кто просил тебя вмешиваться, Норон? — прорычал рьяно Азаих. — Прочь!

— Вы не в себе, генерал! Незачем его щадить! Нужно было сразу что-нибудь ему отрезать, — запротестовал мужчина. — Этот никчемный отброс оскорбил вас. Узнай кто, что вы получили ранение от какого-то мусора вас засмеют.

Не знаю, что больше повлияло на Азаиха, подобное заявление или же рана на лице, но тот внезапно сжал крепко зубы и утвердительно кивнул.

— Пора уходить!

— Ухо… дить? — вырывалось вдруг у меня, а по подбородку вновь заструилась кровь. — Кто… кто позволил вам уходить? Мы же… еще не закончили.

— Заткните его, уважаемый Норон! — скривился презрительно наследник Алого Возмездия. — Его голос меня утомляет. Отрежьте ему ноги и уходим.

— НЕТ! — завопила Диана, глядя на то, как судья заносит клинок. — НЕ СМЕЙТЕ! ОН… ОН… ДА УБЕРИ ТЫ ОТ МЕНЯ СВОИ ГРЯЗНЫЕ ГРАБЛИ, АГДЕЙН! ЖИВО! Он врожденный деспот! Необходима его кровь! Крови будет достаточно! Рука. Заберите отсеченную руку. Я… я смогу исцелить Ласанту! Я помогу ей. Я… я догадываюсь в чем проблема. Только оставьте его! Он достаточно настрадался!

— Диана, ты уверена, что сможешь помочь Ласанте? — вступил в беседу Маркас, подхватывая с земли мою культю. — Если это так, то он без надобности. Норон, угомонись!

— Если он и вправду врожденный деспот, то его необходимо прикончить. Не стоит дарить Ксанту такой ресурс, — выдохнул упрямо Агдейн. — Норон, убей его!

— НЕТ! — не унималась вопить девушка. — ХВАТИТ! РАНКАР ЖЕ…

Вот только дриаду я практически не слышал. Внутри начало пробуждаться нечто чужеродное. Чужеродное и в то же время неосознанно родное. Треск во внутреннем мире стал оглушительным. Честно сказать, понятия не имею, что на это повлияло, но трещал не сам мир. Трещали печати сразу на двух колоннах.

В данный миг нутро обуревали десятки негативных эмоций. Агрессия, гнев, злоба, ненависть, ярость, раздражение, обида, бессилие и горечь. Наверное, именно эти чувства и стали топливом для разрушения печатей. Ведь в следующую секунду случились сразу несколько вещей, которые изменили мою жизнь до неузнаваемости.

Я видел это. Я ощущал это!

Незабываемое чувство свободы. Грохот печатей и звон оков показался пронзительным. Вначале исчезли до конца все цепи на черном столбе, а через секунду были уничтожены и те, что крепко-накрепко сковали алую колонну.

А через секунды выплеск силы не только заставил меня разлепить залитые кровью веки, но и каким-то чудом оттиск на левой руке ожил, а в пальцах тотчас сформировалась знакомая рукоять спаты.

Наконец-то…

Последнее, что удалось сделать, так это обнажить зубы в окровавленной усмешке и напитав Руну знакомой черно-алой энергией, я на остатках возможностей ткнул клинком вперед.

Лезвие не только спокойно пробило магическую защиту судьи, но и по самую рукоять вошло ему прямо между рёбер, отчего он захрипел и пошатнувшись, отбросил меня прочь.

— МЕРЗКАЯ ТВАРЬ!!! — завыл волком Норон, хватаясь за рану и рывком вынимая из тела клинок. — УБЬЮ!

В ответ же я просто хохотал как безумный, обливаясь собственной кровью, а из-за переломанной грудины даже не получалось встать. Удалось лишь перевалиться на четвереньки и словно озлобленному зверю смотреть на раскинувшуюся сцену.

— Неужели больно… мразь⁈ — выдохнул сипло я со свистящим звуком в продырявленном лёгком. — Так вот тем детям, которых… ты испепелил, думаю, было… было на порядок больнее… Ты сдохнешь, судья… Когда-нибудь сдохнешь… Но… но я благодарен вам… — пуще прежнего хохотал я. — Ах-ха-ха! Да! Наконец-то! Проклятая первая печать! И сразу вторая. Исчезли… Такой подарок… ХА-ХА-ХА…

— Я прикончу этого выскочку! — прорычал сквозь зубы Норон, быстро направляясь в мою сторону. — Чему он так радуется⁈

Однако его внезапно опередил Агдейн, который ударом ботинка опрокинул меня на спину и ногой до очередного хруста в грудине придавил к земле, а его клинок завис в метре над моей головой.

— Я сам это сделаю, — с пренебрежением изрёк наследник ордена.

— Мы готовы умереть, — продолжили шептать мои губы. — Он и я рабы… Рабы своей крови. Он и я рабы своих эмоций. Это выше нас. Давай же, урод. Добей… — затихающим тоном прошелестел язык. — Если не добьёшь, то ты умрёшь. Обещаю тебе. Если я выживу, вы все умрете.

— НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ ЕГО, АГДЕЙН! — вновь раздался вопль Дианы, но наполнен он был уже не мольбой, а свирепой яростью. — ОСТАВЬТЕ ЕГО В ЖИВЫХ ИНАЧЕ Я НИ ЗА ЧТО НЕ БУДУ ИСЦЕЛЯТЬ ЛАСАНТУ!

— Надо же… — искривил парень губы в ухмылке. — Моя будущая жена защищает какого-то оборванца. С чего бы это?

Однако сейчас неистовство находилось на пике безумия.

— А-ха-ха-ха-ха… Даже не надейтесь! Она всё равно сдохнет. Даже если эта дрянь сумеет исцелить её, то это не поможет, — я попытался подняться на ноги, но стопа Агдейна походила на непоколебимую гору. — Мы найдем ту сучку и выпотрошим как рыбину. Она посмела нас ранить… Так что, если хочешь, чтобы твоя воспитанница жила, то лучше убей нас, старик, — взглянул я на мрачнеющего Азаиха. — Если вы все хотите жить. Если хотите доживать свои убогие жизни в тишине, то убейте меня! УБЕЙТЕ!!! Если мы выживем, то никто из вас не сможет спокойно ни спать, ни есть, ни гадить! Я убью каждого! Не смогу добраться до вас, так жертвами станут ваши близкие! Даю вам своё слово!

— Безумный выродок! — прошипел мне в лицо Агдейн. — Ты хоть знаешь, кому смеешь угрожать? Ты хоть в курсе, кто я такой? Одно моё слово или же лишнее движение, и ты труп.

— Так убей! Для всех всё станет проще с моей смертью. В остальном насрать… — выдохнул я, выплёвывая ему в лицо сгусток крови. — Вы… вы поплатись за этот позор. Поплатитесь. Костьми лягу, но сотру в порошок…

— Госпожа Аэрия будет недовольна, если мы его так просто оставим.

— НЕ СМЕЙ, АГДЕЙН! ИНАЧЕ Я…

Вот только в следующий миг случилось нечто непредвиденное. Прежде чем угодить во мрак я вначале услышал непонятный тихий свист, который нарастал, а затем размытый взор в вечернем небе увидел несколько тёмных силуэтов. Причем один из них спикировал рядом.