Колдун (СИ) - Московкина Анна

Любили ли людей? Кого как... все люди разные, как и колдуны. Кто продаст за пару серебряных, а кто будет защищать даже в последней муке, кто по дурости сболтнет лишнего, выпив только кружку браги, но другой пьяно отмолчится, неловко увиливая от ответов. Люди разные.

- Прямо говоришь? - Люта поправил стремя. - Бес с тобой, пошли прямо. Обманем всех.

Глава 8

К полудню все старания старушки-метели, прибравшей город, сошли на нет. Выметенные в белый улицы опять залили помоями и затоптали ногами. На девственно белых мостовых появились пахучие конские яблоки и другой мусор. Белую пелену перемешали полозьями и колесами. В глухом закоулке на снег просыпались бусинки крови, у кузницы на окраине он потемнел от густого едкого дыма, у красильни расцвел радужными разводами, просыпались щепки из-под топоров заготовщиков дров.

Зря трудилась старушка-метель, всю ночь рассыпая порошу, не оценили люди ее стараний. Большой город быстро приводит замечтавшихся в чувство, здесь нет места ни однотонным мыслям, ни одному цвету. Зазеваешься, и тебя сметет бурный шквал деяний, проблем, эмоций. Застынешь - собьют с ног на улице, засмотришься - получишь в глаз по простоте душевной, отвлечешься - мошна уйдет, не прощаясь, вырастив две прыткие ноги.

Но шедший по улицам человек привык к столице. Он не только здесь жил, он здесь родился. И, словно рыба в воде, плавал Горан Вирицкий в своем пруду, зная каждую водоросль и ракушку.

- Эй, Финит, как торговля?

- Да ничего идет потихоньку.

- Милсдарь Горан, я шкурок привез, поглядите?

- Эй, чароплет! Правду говорят, архимага убили?

- Милсдарь Горан! Доброго здравица! Пирожок хотите? - толстая торговка подсовывает под нос зажаристый пирожок. - Курочка - не собачатина, как у других!

- Милсдарь, дайте монетку!

- Держи, бесенок! - монетка летит в ладошку в рваной рукавичке и в ней исчезает. Уличный мальчишка громко шмыгает носом и утирает бегущие сопли варежкой. - Иди ка сюда, отрок. Давно сопливишь?

- Так холодно, дядя чародей!

- Эй, Милёна. Отведи ребенка в храмовую лекарню.

- Да кто его туда пустит!

- А ты на меня сошлись, да проси матушку Денеру!

- Как скажете. - Послушно кивает Милёна, ловко пряча в карман полсеребрянника, и подхватывает мальчишку за шкирку, тот плетется следом, шмыгая носом.

- Пирожок, милсдарь! - торговка сноровисто пихает Горану выпечку. Чародей слегка ухмыльнулся и принял пирожок, расплатившись с булочницей. Это был его город, город, где его узнавали и любили, хотя Горан не был ни веселого нрава, ни доброго... Он просто почитал город своим и следил за ним с должным усердием. Мадера всегда смеялся над ним:

- Я за страной слежу, а ты, Горан, за Вирицей. Вот только лучше у тебя выходит. Ох, лучше...

Вспомнив это Горан посерьезнел. А ведь теперь не только Вирице пригляд нужен, а всей Велмании. А какой за ней пригляд, если маги с колдунами сцепились дворовыми псами.

- Милсдарь Горан, а я эпитафию милсдарю Мадере сочинил, не изволите послушать? - Горан остановился и поглядел на бродячего менестреля. Из митенок торчали красные от мороза пальцы, а лютню можно было смело пускать на дрова - до того рассохлась бедняжка.

- Валяй. - Благодушно разрешил чародей. Музыкант забряцал по струнам, будто объясняя, почему сидит он не в корчме за кружкой доброго вина, а на перилах мостика над каналом. Стихи у него получились не такие плохие, каких ожидал Горан, но не такие добрые, каких хотелось. Не любил сурового архимага простой люд.

- Слишком грамотный инессец наш. - Бурчал один старик-возница, который управлял личной повозкой Горана. - Да и город он не слишком любит, не гуляет по городу. Вон вас каждая собака знает, а вы с энтой собакой за лапу здороваетесь.

- Главное чтобы он хорошо выполнял свою работу, разве не так? - удивился Горан.

- Так-то так, - ворчал возница. - Да только к вам и подойти проще. А Мадеру я вашего вчера вез, и он ни словечком со мной не обмолвился.

- Заговорил бы первым. - Слабо уцепился за возможность Горан.

- Дык, спросил я, как у его милости здоровье. А он мне нема! Молчит и дышит, вот так дышит! - показал возница смешно раздувая ноздри.

Горан дошел до ближайшей корчмы, зашел в сени, но проходить внутрь не стал. Подперев ногой двери, архимаг на какое-то время замер, сосредотачиваясь, набрасывая на себя чары отводящие взгляды. Сейчас его вряд ли признают, не столкнувшись с ним лоб в лоб.

Дальше он пошел быстро, никто не его не окликал, не угощал пирожками, не просил совета или милостыни, не требовал внимания. Он вернулся в приличные районы, где жили знатные горожане и остановился у высокого каменного дома с внушительной стеной вокруг. При желании его можно было оборонять как небольшой замок. Сейчас ворота были открыты, и Горан беспрепятственно вошел во двор. В сам дом он тоже попал легко, архимаг чуть хихикнул, его контроль заклятий, выставленный после бунта и последующего ограничения на магию, сейчас бы запел перезвоном колокольчиков. На счастье на магию ставивших контроль, "перезвон" не распространялся.

Дворянин сидел за столом и перебирал бумаги, лицо у парня было серьезное и угрюмое.

- Доброго дня, Солен. - Обратился к нему Горан. Дворянчик подскочил на месте, вздрогнул.

- Милсдарь архимаг???

- Хочешь еще помочь подружке?

- Да... а как вы сюда попали?

- Я архимаг или кто? Так хочешь или как?

- Да-да конечно, что делать?

- Держи. - Он протянул парню запечатанный свиток. - Здесь разрешение на свидание. Пойдешь, покажешь страже. А я с тобой. Вот только меня они увидеть не должны.

- Так у кого будет с ней свидание?

- Так возлюбленная или подруга?

- Подруга. Гм... боевая.

- Значит, посидим втроем, поговорим. Вели подготовить повозку, а то я за тобой конным не угонюсь.

Стражники с непониманием покосились на разрешение, подписанное самим государем, но ничего не сказали. Не по их чину в хозяйские дела соваться. Горана никто, конечно, не заметил, в его воображении контроль вопил, как оглашенный.

- Солен? - удивилась девушка, выныривая из вороха меха, в который куталась.

- Привет, Жар. Как ты?

- Живая пока. - Девушка хлюпнула носом. Архимаг поспешил появиться, не хватало ему наблюдать за душещипательной сценой встречи двух друзей. Колдовать в тюрьме было тяжелее - он сам ее когда-то заклял от магии. И теперь боролся, будто сам с собой, чувствуя себя дураком. Зато стражники теперь видели лишь двух молодых людей, шепчущих друг другу всякую несуразицу.

- Архимаг?

- Раджаэль. - Кивнул он заключенной. - Нам нужно поговорить.

- Кто бы сомневался. А Солен? Неужели вы позволите ему влезть в ваши тайны?

- Позволю, - нехорошо прищурился Горан. - Может, ты окажешься полезен, Солен.

- Угу. - Буркнул парень.

- Скажи мне, Раджаэль. В твое задание ведь входит полное наблюдение за объектом.

- И?

- Это да?

- Если и так?

- Не могла ты оставить Мадеру в незнакомом месте с непроверенным человеком.

- К чему вы клоните? - подозрительно осведомилась девушка.

- Раджаэль... ты ведь подслушала разговор Орника Мадеры и матери настоятельницы? Подслушала?

- Я не имела права нарушать устав!

- Я тебя не уличаю ни в чем! Скажи, о чем был разговор?

- Хм... я не могу разглашать сведенья, собранные во время задания, без разрешения главы Ордена.

- Ты же хочешь жить, Жарка! - влез Солен. - Скажи ему!

- Вот ты и пригодился. - По нос себе пробормотал архимаг. - Он прав, Раджаэль.

Девушка некоторое время препиралась сама с собой.

- Они говорили о государе...

- Что? - сделал охотничью стойку Горан.

- Мадера считал, что Редрин не справляется с властью. Денера противоречила ему, отвечала, что власть Редрину дана богами.