Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju"

— Вот, держи, Фред просил передать. Или Джордж.

Теодор взял у Колина рацию, точь-в-точь похожую на те, что они использовали в начале осени для патрулирования замка. Мысленно он хлопнул себя по лбу, что даже не вспомнил о них раньше вечером.

— Спасибо, — искренне произнёс юноша. — А ты?

— Мы с Терри хотим совершить вылазку на тот берег Чёрной реки! С нами будут Луна, Скамандер и другие. Там егеря, но виадук уже подорвали, а перебраться они сами не смогут!

Теодор покачал головой.

— Не стоит. Защитой замка командует Кингсли, и каждая палочка на счету. Оставайтесь лучше здесь. Наша цель — пережить эту ночь… как минимум.

Произнося слова, Теодор косился на небо, подспудно каждый миг содрогаясь в ожидании того, как леденящий душу холод дементоров коснётся его кожи, но чёрные тени оставались где-то там, вдалеке наверху, словно соблюдая приказ Тёмного лорда, о котором он сказал, обрушив щит. Криви спустился вниз, закончив съёмку, а за ним последовали и многие другие, кто так же выбрался сюда по приказу и призыву, а сейчас опасался последствий в виде тёмных тварей. Под стеной переговаривались и непрестанно сновали туда-сюда кентавры, спешно готовившие луки и серебряные стрелы.

— Это посланник! — раздались голоса оставшихся на стене, привлекая внимание Теодора. И действительно, по дороге — или над дорогой — что вела к селению, двигался мужчина с короткими светлыми волосами. Тео оглянулся и понял, что он снова оказался единственным из хотя бы сколько-нибудь значимых лиц сопротивления на стене.

Вернувшись к надвратной площадке, он оценил увеличившийся внизу ров, что ещё вчера был лёгким едва заметным углублением. Сейчас же вновь зачарованные, поднятые и затворённые ворота широкий и глубокий ров отделял от дёрна и каменной площадки, где Филч, а потом и миссис Пинкертон осматривали их перед и после Хогсмида.

Воздух рядом с ним едва заметно всколыхнулся, как он успел заметить краем глаза, и чужое спёртое дыхание опалило его ухо.

— Проклятье, Нотт, — прошипел ему неожиданный Малфой, с которым он не перекинулся и десятком фраз за то время, что они оба были в Трапезном зале. — В замке кто-нибудь находил диадему?

— Какую диадему? — уточнил Теодор, догадываясь, о чём именно говорит Драко.

— Диадему Райвенкло, соплохвоста тебе в зад!

Малфой нервничал, и это было слышно. Посланник Тёмного лорда был всё ближе к замку.

— Я нашёл её. И обезвредил.

— Как?! — не сумел скрыть своего удивления Малфой.

— Смесь магического и маггловского, — ушёл от ответа Теодор. — Доверься, в ней не осталось и капли магии… магии Тёмного лорда, я имею в виду.

Он поправил сказанную фразу и понадеялся, что ушей Флитвика она не сумела бы достичь.

— Проклятье! — облегчение и гнев в равных долях слышались в словах младшего Малфоя. — Ты не мог сказать об этом, придурок? Мы потратили четыре часа!

— Никто не спрашивал до тебя, — огрызнулся в ответ Нотт.

Впрочем, ответа не последовало — по всей видимости, скрытый чарами дезиллюминации (ведь зелья Эдуарда Принца ему вряд ли кто-то показывал) парень уже убежал вниз по лестнице. Посланник между тем дошёл до запертых кованных ворот, что преграждали ему путь, но ни капли не были зачарованы — ведь вокруг них не было забора. Он освещал себе путь палочкой, и Нотт узнал этого мужчину. Когда он подошёл ещё ближе, распахнув кованную ограду простейшими чарами, Теодор подивился тому, как считанные месяцы, прошедшие с их предыдущей встречи, отпечатались тяжёлыми следами на когда-то холёном лице.

— Я — посланник Лорда Волдеморта! — громко, но одновременно с этим жалобно, произнёс маг, наложив Сонорус. — Выдайте Поттера или погибнете все до одного!

Люциус Малфой запомнился Теодору таким, каким он видел его на младших курсах. Лощёный длинноволосый колдун с платиновым цветом своих локонов, передавший Драко самые поганые качества из возможных — апломб, гневливость, завистливость, стремление самоутверждаться на фоне слабых и кичиться своим состоянием.

Теперь же он был… жалок. «Да. Жалок». Это было лучшее слово для описания того, как выглядел этот не старый старик с глубокими мешками под глазами, мелко подрагивающей в руке палочкой и бегающим взглядом. Он с опаской косился в сторону, куда убежали кентавры при его приближении, и, как казалось на вид, больше всего мечтал, чтобы это всё закончилось.

— Мистер Малфой! — крикнул ему со стены Теодор. Где-то справа заревел рог великанов, заставив поседевшего за считанные луны мага внизу дёрнуться. — Плохо выглядите!

— Выдайте Поттера, или умрёте! Нотт? Я не верю своим глазам. Ваш отец…

— Мой отец погиб по вине твоего повелителя, и даже твой собственный сын понял, что лучше быть среди тех, кто низвергает лича, чем тех, кто перед ним пресмыкается! — перебил его Теодор. — Стоило оно того в восемьдесят шестом, дюжину лет назад, а, Малфой?

— Ты всё слышал тогда, мальчишка, — расстроено, но всё ещё громогласно, сказал мужчина. — Мой сын… Драко в замке? Отвечай же!

— Драко на стороне света, Люциус Малфой! — ответила за него невесть откуда взявшаяся Гермиона Грейнджер, взмахнув отросшими по сравнению с мартом каштановыми волосами. — И он, как и все мы, не предаст Гарри Поттера!

Теодор затолкал вглубь сознания мысль о том, что сотни магов в замке, при виде дементоров, троллей, великанов и егерей на том берегу Чёрной реки были бы готовы сделать что угодно, лишь бы отвязаться от той авантюры, в которую влезли, прибыв в школу Хогвартс этой ночью.

Мысль об этом, впрочем, напомнила ему, что он сражался не за Поттера. Но против Тёмного лорда.

— Тёмный лорд может разбить всё своё немногочисленное воинство об стены Хогвартса, — с презрением произнёс он, молча наколдовав перед этим беспалочковый Сонорус. — На его стороне лишь тёмные твари и презренные черви вроде тебя, Малфой. Столько лет ты оправдывался, что не служил ему по доброй воле, но вот он ты — пресмыкаешься перед ним, гонимый и презираемый даже собственным сыном. Волшебники Британии, от Корнуолла до Керкуолла, выбрали сражаться!

Вокруг раздались несмелые крики и аплодисменты. Малфой никак не отреагировал.

— Скажите моему сыну, что я его любил! — крикнул он срывающимся голосом. — Он убьёт меня, но… ты прав, Нотт! Боритесь, может, удача вам и улыбнётся! ДРАКО, МЫ С МАМОЙ ЛЮБИЛИ ТЕБЯ!

Не дожидаясь никакой реакции, он развернулся и побрёл обратно по той же дороге, какой шёл к замку. Тучи, в отблесках которых пылали пожары вокруг замка, вдруг расступились, но лунный свет, к счастью защитников, не пролился на землю. Лишь краешек Луны виднелся в небесах.

— Говорит штаб, — ожила рация на его поясе. — Повторяю, говорит штаб. Проверка связи.

Теодор поднял рацию ко рту и первым нажал на кнопку.

— Это Нотт. Слышу хорошо.

— Фред, слышу хорошо. Подмор, слышу хорошо. Лонгботтом, слышу хорошо. Вуд, слышу хорошо. Джеррингтон, слышу хорошо…

Несколько десятков магов и колдунов ответили в рации. Это было неплохо, но это было недостаточно.

— Кто командует обороной надвратной башни? — спросил Теодор, дождавшись тишины.

— Хуч, — последовал ответ через несколько долгих секунд. — Она в пути.

— Я в пути, — подтвердил хриплый голос. Через пять минут она действительно молодцевато поднялась, лёгкими шутками взбадривая магов, что оставались на стене. Теодор отошёл, не мешая ей отдавать приказы по-аврорски, чётко и отрывисто.

Фигура Малфоя, бледными волосами и неярким дрожащим огоньком выделяющаяся на фоне темноты, добралась до границы щитов. Теодор недолго гадал, что сделает Тёмный лорд. Он увидел это своими глазами: короткая вспышка зелёного луча, и огонёк Люмоса, что освещал путь Люциуса, погас.

— Мерлин всеблагой, — прошептал он себе под нос.

— Луч-чники! — зычно скомандовал капитан кентавров, облачённый в какую-никакую броню вместо того, чтобы сверкать голым торсом, как другие конелюди. — Стрелы! По душесосам по готовности!

Лучники действительно рассеялись по ровной площадке перед вратами, вслед за уходом Пожирателя смерти поднявшись на неё со склона холма, пока копьеносцы и прочие воины-кентавары ближнего боя выстраивались правее. Мадам Хуч скомандовала приготовиться. Откуда-то сверху донесся знакомый голос кого-то из префектов прошлых лет, командовавший колдовать Патронус.