Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 3. Дары Судьбы (СИ) - "Рада Девил"

– У нас есть куда убраться? – казалось, пыл Барти резко остыл, когда он услышал конструктивное предложение.

– Конечно, мой Предводитель. Он бывал только здесь, в коттедже и на третьей базе, – Питер не рискнул упоминать имя Регулуса, чтобы не распалить недовольства Барти. – Но ее я и так уже сжег – слишком много портключей были туда настроены. Так что остальные наши объекты, я думаю, нет причин сворачивать. Однако штабу лучше будет и вовсе на новом месте обосноваться. Я как раз присмотрел заброшенное маггловское поместье. Оно отлично подойдет для наших нужд, – уверенно заявил Питер, тем временем уже принявшись быстро собирать свои бумаги. – И, вероятно, не лишним будет сообщить Альбусу. Он тоже теперь под угрозой разоблачения.

– Обойдется, – мстительное выражение лица Барти могло нагнать страху на любого неподготовленного человека. – Мы не обязаны следить за безопасностью Дамблдора. И это не наша головная боль. Если его сдадут аврорам, то… такая уж у него карма, – он недобро хохотнул. – Зато у нас будет одной проблемой меньше.

– Несомненно, мой Предводитель. Вашей мудрости нет предела, – с некоторых пор Барти очень благосклонно принимал лесть, и Питер этим весьма удачно иногда пользовался, располагая его к себе. В этом деле он был специалистом и прекрасно чувствовал меру. – Пора предупредить наших людей. Нет смысла рисковать сильнее необходимого, а им еще следует собраться.

– Иди командуй, а я позабочусь о наших вещах, – Барти махнул рукой в сторону жилых комнат.

Через час на месте главной базы Упивающихся Смертью остались лишь дымящиеся развалины. Все, что можно было унести, включая мебель, оборудование для лаборатории, ингредиенты, продукты, посуду, хозяйственные вещи со склада и мишени для тренировок, было при надобности уменьшено, упаковано и переправлено на новое место дислокации. Вопросов никто не задавал, собирались быстро и организованно. Глядя на слаженные действия своих боевиков, Барти воспрянул духом. Даже бегство Регулуса больше его не трогало – он отомстил негодяю и предателю, и совесть его теперь не станет мучить из-за несправедливого избиения любовника. Тот заслужил каждый удар, каждую рану и каждую секунду Круциатуса. Так думал Барти, разглядывая свой новый дом, в котором никогда не будет места предавшему его Регулусу Блэку.

***

К полудню в Блэк-хаус прилетела сова с письмом от Нарциссы. Вести были неутешительными – Регулус находился в коме. Целитель предполагал, что его состояние связано сразу с рядом факторов. Прежде всего, перед аппарацией он подвергся серьезному травмированию и был близок к гибели. Так что путешествие через подпространство оказалось для его организма весьма серьезным испытанием. Во-вторых, колдомедик обнаружил явные последствия неверно проведенного или прерванного ритуала. И, конечно же, он считал, что нельзя сбрасывать с весов возможное влияние артефакта, который был найден у Регулуса в руках. Однако, несмотря на плачевное положение пациента, целитель был уверен, что они справятся с его болезнью, хотя и не исключал необходимости консультации с зарубежными коллегами. Дело немного осложнялось тем, что нельзя было открыто посоветоваться со специалистами из того же Святого Мунго. Нарцисса, как и Сириус, придерживалась мнения, что, не зная обстоятельств жизни Регулуса в последние годы, не стоило рисковать. В письме к Сириусу имелась приписка от Беллатрисы, обещавшей хорошенько заботиться о братце Регулусе. Ей, все еще проходившей реабилитацию после заключения и ожидавшей возобновления слушаний по делам мужа и деверя, семейные хлопоты казались сейчас самым важным на свете и нисколько не были в тягость. Сириус прекрасно ее понимал. Он и сам, будучи ограниченным в свободе выбора занятий, с головой ушел в управление делами рода, а заодно помогал и крестнику справляться с рутиной финансовых и банковских бумаг.

В этот день несколько печатных изданий магической Британии организовали экстренные выпуски газет, знакомя своих читателей с историей о том, как отважные авроры справились с целой бандой Упивающихся Смертью, дерзнувших напасть на Азкабан. Сириус, дожидаясь Аластора с работы, чтобы расспросить его о подробностях происшествия, успел прочесть пару-тройку версий утренних событий. Бульварная газетенка «Волшебный котел новостей» напечатала очерк о героизме авроров, схватившихся возле магической тюрьмы с двумястами Упивающимися в просто-таки эпической битве. «Лондонский магический бюллетень» ограничился прозаической заметкой о задержании дерзких бандитов, пытавшихся проникнуть в Азкабан. А «Ежедневный Пророк» ухитрился, кроме освещения самого факта предотвращенного преступления, козырнуть коротеньким интервью с министром Фаджем, благодарившим работников Аврората за верную и доблестную службу по охране законности и правопорядка.

***

Дамблдор неимоверно расстроился из-за неудачи Барти. Провал планов по захвату Азкабана болезненно ударил по его надеждам без особых усилий сместить Фаджа. Альбуса не волновали потери боевиков – войны без жертв не бывает. Но он досадовал об утрате отличной возможности добиться значительного преимущества своих интересов в политических играх при Министерстве. Если потеснить ортодоксов от министерского кресла, возвратив свои позиции, то Риддлу не останется ничего другого, как прийти своим друзьям на помощь. Альбус был уверен, что сейчас, когда бывшие соратники практически реабилитировали свою организацию, Том не потерпит ее попрания снова. Но из-за просчета Барти была загублена отличная комбинация перестановок среди министерских чиновников, вплоть до самой верхушки, по сути правившей магическим миром Британии. Проект, уже успевший обрасти деталями в сознании Альбуса, теперь не имел ни единого шанса на свое воплощение в жизнь.

Злость на Барти Крауча, не сумевшего толково провернуть важное дело, клокотала, словно разбуженный вулкан, однако Альбус не собирался давать выход своей ярости. С некоторых пор он заметил, что его магические силы стали существенно медленнее восстанавливаться, уже не говоря о том, что появились проблемы и с физическим здоровьем. Старость, казалось, перешла в решительное наступление, и никак не удавалось остановить ее атаку. Дамблдор видел, что что-то идет не так, как должно бы, но был не в состоянии отыскать причину для своего столь очевидного в последние годы дряхления. Он не был проклят, не подвергался отравлению, не находил у себя признаков вступившего в действие наказания от Магии, но все же ощутимо сдавал. И это становилось еще одной причиной, заставлявшей Альбуса жаждать скорой встречи с Риддлом, надеясь, что он не обманывался, уверяя себя, что тот все еще жив. Потому что в ином случае Альбус вряд ли успеет снова отыскать Воскрешающий камень, который был на руке Риддла в тот далекий Хэллоуин, когда погибли Поттеры.

После возвращения с импровизированного совещания с Барти Дамблдор получил от министра официальное извещение о произошедшем и удачно отбитом нападении на Азкабан. Тон сообщения был непривычен Альбусу – как правило, у него просили совета во всех мало-мальски серьезных ситуациях, а тут просто заверили, что следствие обязательно передаст дела в Визенгамот, вроде могло быть иначе. Между строк послания отчетливо читалась уверенность в том, что руководство Министерства отлично справится с этим делом без вмешательства почетного председателя Визенгамота, так что письмо было исключительно данью правилам, придуманным когда-то самим Дамблдором, не больше. И это не говоря о том, что его обязаны были предупредить сразу, как только поступил сигнал тревоги из Азкабана – вопреки заблуждениям Крауча-младшего, начальник тюремной охраны имел возможность позвать на помощь. А при нынешнем раскладе поведение руководства Министерства давало повод считать, что Барти прав, и о предстоящей атаке на магическую тюрьму знали заранее, приготовив ловушку для захватчиков.

Чтобы не показывать своего крайнего интереса к произошедшему, да и в ответ на пренебрежительный тон сообщения от министра, Дамблдор не стал торопиться и лишь после обеда отправился в Министерство, чтобы на месте определиться с масштабами постигшей их с Барти неудачи. Однако ни глава Аврората, ни начальник Отдела тайн, ни министр Фадж не захотели уделить должного внимания директору Хогвартса – везде секретари и заместители вежливо просили Альбуса зайти в другой день и настойчиво преграждали ему путь в кабинеты своих руководителей. По их поведению чувствовалось, что они явно получили конкретное распоряжение, кого отправлять восвояси. Только министр выглянул на минуту из своего кабинета, услышав свару под дверью, и притворно благожелательно улыбаясь, извинился перед Альбусом, пояснив, что сейчас и в самом деле у них работы невпроворот. И заверил, что все-все материалы можно будет изучить, когда их передадут в Визенгамот. Дамблдора даже не пригласили в кабинет – а прямо на пороге отделались от него, как от навязчивого клерка! Одним словом – ему почти вежливо указали на дверь и попросили не путаться под ногами у занятых людей. Дамблдору подобное положение дел абсолютно не понравилось, не говоря о том, что это было для него весьма непривычно. Раньше у него не появлялось проблем с тем, чтобы без очереди и ожидания попасть в любой кабинет к любому чиновнику. И его уважительно выслушивали, откладывая на время свои дела, какими бы срочными они ни казались. Да вот еще совсем недавно он мог без лишних слов посетить заседание любой комиссии, и ни у кого не возникало вопросов об уместности его присутствия. Конечно, Дамблдор, будучи Верховным чародеем, и сейчас имел возможность зайти в любой кабинет и отдел Министерства – ему для этого не требовались пропуски и чье-либо разрешение. Однако условности этикета предполагали согласие работавших там сотрудников, поэтому настаивать было бы невоспитанно. Так ничего толком и не узнав – толкаться среди репортеров в коридорах Аврората он не собирался – Альбус вернулся в Хогвартс еще более обозленным, чем после встречи с Барти, обвинившим его в предательстве их дела.