Твое имя - Платунова Анна

— Да, — выпалила она. — Мой дедуля лечит! Пойдемте, я провожу.

Они давно условились с учителем, что всем незнакомцам будут представляться именно так — пожилой знахарь со своей внучкой, а что там на самом деле, никому знать не надо.

— Ну, пойдем!

Он окинул девушку взглядом с ног до головы и вдруг улыбнулся.

— Какая ты ладненькая.

Девушка потупилась, чувствуя, что щеки совсем раскраснелись.

Правда, по дороге, пока парни, подхватив за руки, за ноги, несли своего горемычного товарища, а тот лишь стонал, сумела вернуть самообладание. Она будущий медикус, а здесь страдающий пациент. Не время глазки строить!

В какой-то момент несчастный захрипел, забился, и стало понятно, что сердце не выдержало. Дедуля строго-настрого запрещал рассказывать каждому первому встречному о том, что она некромантка, но бросить несчастного парня в беде она не могла. Понимала, что еще не поздно его спасти.

— Положите на землю и отойдите! — крикнула она, да так уверенно, что здоровяки послушались и даже прекрасный незнакомец только кивнул, давая понять, что не против.

Он, видно, какой-то начальник у них? Ну, неважно. Сначала — дело.

Синяя вспышка, в воздухе запахло озоном, парень застонал.

— Твое имя? — быстро спросила девушка.

— Берт…

— Отлично! Бежим скорее. Ему совсем худо.

Она заметила, как пятеро деревенских посторонились, увидев, как она оживила умершего, а вот золотоволосый, наоборот, посмотрел с интересом.

— Некроманточка, значит? Думал, все некроманточки закрыты в Академии темных искусств. Они носят черное и выглядят мрачно. А тут такое чудо нежное по лесу бегает. Тебя-то как саму звать, кстати? Я — Лейрас Айлири. Лер, если кратко.

Она мимолетно удивилась тому, что в тот момент, когда решается вопрос жизни и смерти, он пытается шутить, но по опыту знала, что люди по-разному реагируют на шок. Не ей его судить.

— Любава, — быстро ответила она. — Надо торопиться.

— Любава, значит… Подходит имя. Так бы и любовался на тебя!

Нет, ну точно от ужаса мозги набекрень съехали! Любава только головой покачала.

До домика, к счастью, недалеко оставалось добираться. И дедуля как раз вернулся из деревни. Посмотрел на толпу, ввалившуюся в комнату, на обвисшее хрипящее тело, на Любаву с растрепавшимися волосами, и мгновенно из старика превратился в энергичного человека с острым взглядом и твердыми руками.

— Что?

— Змея, дедуля.

— Кладите сюда. Как его?..

— Берт.

Профессор Вигге вскинул голову:

— Опять возвратила с того света? Ну ладно… Надеюсь, не поздно ему помочь.

Профессор Вигге один за другим влил в рот пострадавшего настои, осмотрел рану, надрезал, нанес мазь, перевязал. После лечения Берт задышал спокойно, погрузился в сон.

— Придется вам задержаться на пару дней, пока он придет в себя, — сказал медикус.

И у Любавы сладко заныло сердце: еще два дня она сможет находиться рядом с принцем из сказки, смотреть на него, разговаривать. Как же повезло! Но тут же устыдилась, ведь повод для остановки нерадостный.

Лер кивнул и улыбнулся, глядя на Любаву, словно тоже был рад. Его взгляд не ускользнул от внимания профессора Вигге.

— А кто вы, молодые люди? Куда путь держите? — спросил он как бы между делом, расставляя по местам пузырьки с настоями и мазями.

— Лейрас Айлири, сопровождаю группу рекрутов, долженствующую пополнить отряды Вседержителя. — Лер выпрямился, склонил голову и заговорил очень официально. — Это мое испытание.

Слово «испытание» произнес так, словно оно еще что-то иное означало.

— Из благородных, значит? — уточнил профессор Вигге. Похоже, слово «испытание», произнесенное с такой интонацией, ему тоже было знакомо. — Готовишься к инициации?

Лейрас сдержанно кивнул, давая понять, что такие личные вещи обсуждать с деревенским лекарем не намерен.

Позже Любава все все у дедули выспросила: и что за испытание такое, и какая инициация предстоит Леру. Оказалось, есть у благородных такая нерушимая традиция — в определенный момент, когда старшие решают, что молодой наследник готов к взрослой жизни, ему назначают испытание. Либо совет старейшин, либо сам Вседержитель. И чем знатнее, древнее и могущественнее род, тем серьезнее испытание, с которым предстоит справиться наследнику. Справился — значит, прошел инициацию и получил все права, возможность распоряжаться деньгами и имуществом и выбрать невесту.

Лейрасу назначили собрать по деревням рекрутов для военной службы в отрядах Вседержителя и доставить в столицу.

— Он что же, чуть испытание не завалил? — округлила глаза Любава. — И что было бы с ним, если бы Берт умер?

Дедуля махнул рукой:

— Думаю, ничего. Одним рекрутом больше, одним меньше. Там, в столице, рекрутов считают группами, а не отдельными людьми.

Любава с облегчением вздохнула. Не хотелось бы, чтобы у такого славного улыбчивого парня возникли проблемы из-за нерадивых рекрутов, которые шагают по лесу, не глядя под ноги.

— Ты только, зайчонок, смотри — ни слова о деньгах, которые мы на твое обучение откладываем. Они народ простой, деревенский, могут и не справиться с искушением. И Лейрас, который кажется вполне разумным юношей, боюсь, с этими быками не справится один, если им в голову что втемяшится. А нас с тобой защитить некому.

— Конечно, дедуля, — легко согласилась Любава, чтобы он не волновался.

А у самой и тени опасения не возникло. Выдумает ужасов всяких! Это потому что он старенький и всего боится.

Настроение стало отличное. И Берта спасли, и Лейрас… Лер… задержится теперь на несколько дней! Ей понравилось, как дедуля про него сказал: «разумный юноша». А если что — он их обязательно спасет.

И Любаве даже захотелось, чтобы случилась какая-нибудь беда — шатун бы объявился или нечисть какая. И тогда Лер защитил бы ее, а она потом… Так и быть — подарила бы ему первый поцелуй!

Щеки покраснели, когда представила Лера. Как смотрит на нее и улыбается. Хороший такой…

ГЛАВА 28

Рекруты разбили лагерь на поляне рядом с домиком: натянули навес, сложили костер. Припасы принесли с собой, попросили у Любавы только соли и немного хлеба. Дедуля покачал головой в ответ на просьбу, но хлеба выделил, хотя и поворчал для вида: «Вот так, настои на них изведи, а потом еще и покорми!»

Любава поцеловала дедулю Биргера в мягкую щеку.

— Ну ладно, не бранись!

— А кто бранится? Это я разве бранюсь? Ладно, беги, зайчонок. Только смотри не задерживайся, нечего тебе там рассиживаться. Как придешь, у меня для тебя поручение есть.

Любава понимала, что профессор сейчас отошлет ее в деревню под выдуманным предлогом и такое задание даст, что до вечера она домой не попадет. Вздохнула. Понятно, опять волнуется. Спорить, конечно, не стала, надеясь, что потом, вечером, найдет хотя бы полчаса, чтобы посидеть у костра рядом с Лером.

Когда передавала ему хлеб и соль, завернутую в чистую тряпицу, Лейрас скользнул ладонями по ее рукам. Будто случайно, но она-то видела, поняла: нарочно хотел ее коснуться. Щеки вновь заалели.

— Посиди с нами, сладкая, — сказал Лер, а сам смотрит, глаз не отводит.

Любава обернулась на дом — не смотрит ли дедуля, а потом прошептала:

— Я вечером приду.

Профессор Вигге, как она и думала, поручил ей отправиться в лавку травника и там собственноручно приготовить смеси по рецептам, которых он ей вручил целый ворох.

— Ох, обязательно я сама должна смешивать? А травник тогда зачем? — воспротивилась было она.

— А кто здесь хочет стать медикусом? Или передумала?

Пришлось согласиться.

Из деревни вернулась уже на закате. Аккуратно несла в заплечном мешке приготовленные смеси, и сама не понимала, чему улыбается. Руки щипало от едких растворов, нос чесался от мелкой пыли — некоторые сухие травы пришлось пестиком истолочь в порошок, — а все равно было легко и радостно, ведь впереди ждала встреча со сказочным принцем.