Властелин Безмолвного Королевства - Кук Глен Чарльз

– Да это же лучший амбонипсгский сорт, – вздохнул он. – Господин, вы слишком ко мне добры.

– Вполне вероятно, так оно и есть. Время покажет. Это моя внучка. У нее особый талант – варить хороший кофе.

Незнакомка поставила перед Хектом чашку, и они кивнули друг другу.

– Этот волшебник открыл лавку неподалеку от дворца, но никакой видимой связи с Непорочным не поддерживает. Может, он хочет заставить нас думать, что такая тайная связь есть. Похоже, у него весьма высокое самомнение. Быть может, об этом ему еще придется пожалеть.

– Благодарю, – обратился Хект к женщине.

У кофе был насыщенный и изысканный вкус. Пайпер, нахмурившись, внимательно вгляделся в лицо принципатовой внучки. Они встречались раньше? В ее чертах чувствовалось что-то смутно знакомое. Потом Хект повернулся обратно к Делари.

– Вряд ли у Руденса Шнайделя с тобой личные счеты. Но возможно, он хочет устранить главнокомандующего патриаршего войска. Мне кажется, напав на тебя, он хотел подставить Непорочного. – Делари тоже нахмурился, видимо сомневаясь в собственных догадках.

И снова Пайперу показалось, что старик в нем разочарован.

– Слишком уж неправдоподобно, господин. Это значит, он заранее знал, как обернется дело.

– Неправдоподобно?

– Вам удалось еще что-нибудь разузнать?

– Нет. Руденс Шнайдель – искусный колдун и без труда заметает следы.

Женщина долила Хекту кофе, а потом вышла из комнаты.

– Она не очень-то похожа на отца, – сказал Пайпер.

– Ты узнал его уже умирающим калекой. И потом, все дети Грейда на него не похожи. Она – копия своей матери.

– А сколько у Грейда Дрокера было детей?

– Четверо. Двое сыновей и две дочери. Все незаконнорожденные. Это случилось не в Фиральдии. Он сошелся с женщиной, которую освободил из праманского плена. Еще девочкой ее похитили пираты и продали одному купцу в Аселине. Он плохо с ней обращался. Грейд тогда впервые в жизни отправился в военный поход. Вместе с гизелами-фракирами Братство Войны захватило Аселин, застав город врасплох. Женщина заговорила на полузабытом древнебротском, Грейд узнал язык и спас ее от фракиров. Она была родом из знатной и образованной семьи.

Слова явно происходили от пеквадского, и хотя в устах фиральдийца они звучали почти неузнаваемо, Хект понял: «гизелы» – искаженное название племени, «фракиры» же было иносказанием и переводилось приблизительно как «возлюбленный предатель», так в Святых Землях обычно называли праман, которые заключали союзы с участниками священных походов.

– Простите, господин, если своими расспросами я вас расстроил.

– Не расстроил. С прошлым я примирился. Я виновен в точно такой же неосмотрительности. Хотя я и сумел увидеть, как возмужал мой сын. Мне не пришлось оставлять его из-за военных обязанностей.

– Вы не хотели, чтобы он стал солдатом.

– Или священником. Но он был уже взрослым и сам выбрал судьбу. Когда у него появилась семья, он делал для них все, что мог. Но троих все же потерял.

Хект не знал, что сказать. Так устроен мир, так было и есть.

Жизнь жестока, беспощадна, немилосердна. Такой ее знал Пайпер Хект. Счастье и наслаждения преходящи. Нужно пользоваться каждым мгновением. Единственное, что у Пайпера Хекта раньше было постоянного и надежного, – ша-луг и верность солдатского братства. Именно это он и пытался, как умел, воссоздать в своем изгнании.

– Пайпер, тебя что-то встревожило.

– Моя вера пошатнулась, господин. Дух мой смущен.

– Чего тебе недостает?

– Не знаю. В этом-то и беда. Быть может, высшей цели? Когда-то она у меня была.

И снова на лице у принципата Делари промелькнуло разочарование.

– Нам пора вниз. Чашку оставь здесь, Герис заберет.

– Что это за женщина? Ты еще на нее пялился? – ревниво спросила Анна, когда они вышли из особняка принципата.

– Внучка Делари. Дочь Дрокера. Он зачем-то мне ее показывал. Может, чтобы продемонстрировать, как заботится о своих. Дрокер же вроде как меня усыновил. Мне все кажется, я ее где-то уже видел. Вот пытался припомнить где.

Но на самом деле о внучке Делари он в тот момент не думал: вокруг творилось что-то странное, что-то явно стряслось. Хект подозвал солдата из городского полка:

– Куда все подевались?

Возле дома принципата не осталось ни его собственных телохранителей, ни рыцарей из Братства Войны.

– Господин, там заметили вооруженных людей. Они караулили возле улицы, мимо которой должны были ехать наши кареты. Возможно, это засада. Поэтому парни из бротского и патриаршего полков решили проверить.

И в тот же миг, словно в подтверждение его слов, издалека донеслось бряцание оружия. Услышав это, Анна тут же позабыла о своем недовольстве.

– Похоже, у нас неприятности, и гораздо более серьезные, чем моя ревность.

– Чего?

Пайперу Хекту редко удавалось понять смысл женских намеков. Анна ведь была первой особой женского пола, с которой он проводил столько времени.

– Нужно отвезти детей домой. По другой дороге.

А вот это Хект понял прекрасно.

– Нет. Поедем так, как собирались. Может, нас нарочно хотят заставить сменить дорогу.

– Ты – профессионал, тебе и карты в руки, – согласилась Анна, усаживая детей в карету.

Дети были сами не свои от волнения. Пайперу даже показалось, что Вэли вот-вот заговорит, но Пелла не умолкал ни на минуту, не давая никому и рта раскрыть.

На месте засады Хект велел кучеру остановиться. К ним подбежал молодой офицер:

– Господин главнокомандующий, мы с ними разделались.

– Неужели? А пленные есть, господин Студьо?

– Э-э-э… Нет. Парни из Братства всех перебили. Очень уж они разозлились.

– Заберите тела, – со вздохом велел Пайпер. – Может, по ним удастся что-нибудь узнать.

Однако при тусклом свете фонарей ничего особенного он в мертвецах не углядел.

– Быть может, все же сумеем найти какие-нибудь улики. Если есть раненые, проследите, чтобы им немедленно оказали помощь.

Проклятие! Почему не взяли пленников!

Амулет на запястье у Хекта дернулся несколько раз, но едва-едва. Вокруг рыскали создания Ночи, слетевшиеся на боль и ярость.

– Это был отвлекающий маневр или основная засада? – спросил Пайпер, забираясь в карету.

– Люди из Братства сказали, что основная засада.

– Интересно. Езжай, – велел Хект кучеру и оглядел свою странную семейку.

Вэли, бледная как полотно, смотрела на него не отрываясь. Пелла словно онемел. Анна взяла мальчишку за руку и держала крепко-крепко.

– Славный был вечер. Правда. И ко мне отнеслись лучше, чем я ожидала. – Она зябко поежилась, хотя было не так уж и холодно. – Может, потому, что из женатых с супругой явился только Титус.

Да и детей почти не было – лишь Консентовы отпрыски да Вэли с Пеллой. Эти двое выжали из ситуации все возможное и напросились на все подачки: Пелла вдохновенно рассказывал направо и налево трагическую историю маленькой немой девочки.

– Почему бы им и не приударить за тобой? Они же поголовно ловеласы. А ты там была самая красивая. Я бы и с принципатом побоялся тебя наедине оставлять. Бедняжка Арманд.

– Пайпер! – возмутилась Анна, хотя комплимент ей явно пришелся по душе, на церемонии она тоже своего не упустила и выпила вдосталь хорошего вина. – А куда вы со стариком ходили? Или это тайна, про которую девочкам знать не положено?

– Кофе пили. Амбонипсгские зерна прекрасной обжарки. Может, он делиться не хотел с остальными.

Внезапно Хект вздрогнул.

– В чем дело? – спросила Анна.

– Стало вдруг не по себе. Словно за нами увязалось что-то зловещее.

– Кумушки на площади говорят, что такое теперь сплошь и рядом. Многие боятся выходить на улицу с наступлением темноты.

Ничего удивительного. В Броте было опасно даже в самые спокойные времена. Пайпер выглянул в окно, но ничего необычного не увидел. На улице было безлюдно, лишь одинокий прохожий в коричневых лохмотьях, пошатываясь, брел вдоль дома, не обращая внимания на карету.