Совсем не герой - Лен Ванесса

– Все в порядке, – вздохнула Джоанна. Она хотела выяснить, что происходит. – Найдите пока комнаты и устраивайтесь, а я присоединюсь к вам чуть позднее.

– Мы будем ждать наверху, – кивнул Джейми. – Крыло семьи Лю расположено справа от лестницы.

Она кивнула и быстро просигналила Рут: ткнула в сторону Ника большим пальцем и провела сверху указательным. «Присмотри за ним». Что бы там ни обещала Астрид, Джоанне не нравилось, как члены семьи Лю на него поглядывали. А сам парень защититься не сумеет, так как даже на знал, чего следует опасаться.

Кузина чуть заметно кивнула, давая понять, что видела жест, однако пробормотала:

– Я очень хочу послушать твою долгую историю, и побыстрее.

Когда комната опустела, Джоанна смерила взглядом бывшую подругу, теперь отмечая фамильное сходство даже в привычной позе с прямой спиной: Ин и Джейми тоже всегда отличались некоторой долей формальности.

– Ты сражалась вместе с Ником, – наконец обретя голос, выпалила Джоанна. Внезапно она почувствовала такой гнев, что опять с трудом могла говорить. – Помогла ему убить моих родных. – Слова так и полыхали пожаром эмоций. – Убить десятки других людей! – Даже не верилось, что Астрид поступила так. – Хотя сама была из семьи монстров! Была одной из нас!

– Из каких именно «нас»? – Та устало вздохнула. – Я такая же полукровка, как и ты. Мы просто сделали разный выбор.

Джоанна ошеломленно воззрилась на собеседницу.

– Но…

– Присаживайся, – предложила та. – Я налью тебе чаю и расскажу, как именно ты все испортила.

14

Астрид направилась к кухонному отсеку и открыла шкафчик, где стояли ряды жестяных банок и картонных коробок с чаем, красочных, точно палитра художника: красные контейнеры с китайскими иероглифами, кокетливые синие ящички и большие упаковки современных местных брендов.

Затем выбрала одну из светло-желтых жестянок, прокомментировав:

– Ты ведь любишь с имбирем, верно?

Зачерпнула заварку ложечкой, насыпала несколько в серебряный сосуд и наполнила водой из чайника. В воздухе тут же распространились, медленно смешиваясь, ароматы лемонграсса и имбиря.

В предыдущей хронологической линии Астрид работала фехтовальщиком в Холланд-Хаусе и учила туристов орудовать пенопластовыми мечами. Сейчас она тоже выглядела готовой броситься в сражение, а черные брюки и кофта делали ее подтянутую и грациозную фигуру еще более угрожающей.

Она со скрипом открыла еще одну банку из другого шкафчика, на этот раз керамическую, в виде красно-белой лодки.

– Осталось только печенье с апельсиновой цедрой и сливками, – прокомментировала Астрид и поморщилась. – Зачем вообще его держать, если никто не ест?

Джоанна снова ощутила прилив гнева, накатывавшего волнами. Как эта двуличная предательница смеет обсуждать чай и печенье?

– Мы дружили целое лето!

Они вместе работали волонтерами в Холланд-Хаусе и начали общаться благодаря тому, что у обеих отцы имели азиатские корни, даже шутили на эту тему. Джоанна рассказывала о своих эксцентричных родных из Лондона, а Астрид все это время содействовала плану Ника их убить.

– Я помню, – кивнула бывшая подруга.

Прежде она всегда выглядела такой оживленной. На ее лице отражались все чувства: веселье, недовольство, снисходительность. Сейчас же казалась потухшей и серьезной. Совершенно не в состоянии прочитать мысли собеседницы, Джоанна приблизилась на пару шагов, едва сдерживая бушующие эмоции.

– Ты была той ночью в музее? – Она хотела накричать на Астрид. Хотела, чтобы та накричала в ответ. Хотела получить объяснения гибели родных. – А я была. Стояла рядом, пока моя бабушка умирала! – И до сих пор ощущала кровь, которая покрывала ее руки, пятнала ее платье. До сих пор чувствовала сладковатый запах, какой обычно бывает в мясном отделе. Она слышала, как хрипло рвется из груди участившееся дыхание. – Мой двоюродный брат Берти тоже погиб. И тетя Ада. И дядя Гас.

– Соболезную. – Астрид твердо встретила взгляд Джоанны. – Мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти.

– Тебе жаль? Ты убивала людей! И помогла убить моих родных!

– Я не участвовала в резне той ночью. Иногда сражалась бок о бок с героем, но не тогда.

Воздух с шипением вырвался из легких Джоанны, а вместе с ним ушел и ее запал.

– И все же ты помогала ему. Приняла его сторону в прошлый раз.

– Да, – согласилась Астрид и, предвосхищая следующий вопрос, добавила: – Лю не знают, что раньше я сражалась вместе с ним.

– Почему? – Джоанна не понимала. – Боже, как ты могла? Он же просто истреблял нас!

К ее раздражению, собеседница вместо ответа принялась разливать чай по маленьким кружкам, придерживая одним пальцем крышку заварника. От пара стекла в некоторых местах запотели. Когда Астрид наклонилась, ее лицо оказалось затененным, делая ее моложе, превращая в привычную версию из прошлого.

– Как я могла сражаться против монстров – моего собственного народа? – проговорила она. – Не знаю. А как ты могла сражаться против людей?

– Я… – Слова Астрид сбивали с толку. Джоанна боролась не с людьми – только с Ником. – Я не делала ничего подобного.

– Значит, ты еще не заметила их исчезновения?

Настала ее очередь отмалчиваться. Помещение внезапно показалось слишком тихим, единственным звуком был низкий гул холодильника.

– Исчезновения?

– В этом потоке времени отсутствуют те, кто присутствовал в предыдущем.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Однако в памяти тут же всплыло круглое доброе лицо мистера Ларча. Он больше не преподавал историю в школе, а Марджи даже не знала его, лишь заметила, что сад за библиотекой назвали в честь погибшего десять лет назад учителя.

– Подумай, Джоанна. – В голосе Астрид прорезалось свойственное ей раньше нетерпение. – Как считаешь, что случилось с пропавшими людьми?

Мистер Ларч наверняка просто переехал летом в другой город и теперь преподает в другой школе. Наверняка так и есть.

– Я… – Джоанна замялась.

Ей хотелось ответить «Я не знаю». Но вспомнились и другие случаи. В последние дни пребывания в Лондоне она заметила отсутствие некоторых из прежних обитателей района: девушки, которая работала на кассе в супермаркете; попрошайки, всегда сидевшего возле станции метро; соседа, постоянно выгуливавшего своего пуделя в обед. Тогда Джоанна не придала этому особого значения, решив, что у людей просто изменился распорядок дня, но сейчас задумалась, подстегнутая словами собеседницы.

Затем покачала головой и постаралась побороть накатившую внезапно тошноту, будто тело не могло переварить слишком страшную правду – слишком огромную для восприятия.

Астрид протянула чай. В прошлый раз она вырубила Джоанну какими-то препаратами. Поэтому та поколебалась, прежде чем принять напиток, но в этот раз от бывшей подруги не исходило намерения причинить вред. Скорее желание заключить перемирие.

Керамические стенки кружки оказались настолько горячими, что ее пришлось держать за края. Такой же недорогой посудой с сине-белым цветочным узором, которая продавалась в любом китайской магазинчике, отец набил дома все шкафчики на кухне.

Эта мысль заставила Джоанну заморгать, прогоняя непрошеные слезы.

– Так где они сейчас, по-твоему? – чуть мягче повторила вопрос Астрид.

– Я не знаю.

– Конечно же, знаешь.

Джоанна снова отрицательно качнула головой.

– Раньше у людей был защитник, – продолжила собеседница. – Герой. А ты его рассоздала. Обратила вспять каждое его действие – в прошлом и будущем. Думаешь, у подобных поступков не возникнет последствий?

– Я…

И снова на ум пришли слова: «Я боролась не против людей – только против Ника». Вот только… где теперь учитель истории? И другие исчезнувшие? Джоанна ощутила новый спазм. Тело уже знало. Да и она сама тоже. Где-то в глубине души. Знала с того момента, как Марджи сказала: «Кто такой мистер Ларч?»