Магометрия. Институт благородных чародеек - Мамева Надежда

Кажется, Лим это понял, потому что удивление быстро сменилось мимолетной улыбкой, после которой на лице вновь воцарилось невозмутимое безразличие.

— «На здоровье», подойдет? — бесстрастно поинтересовался демон.

— Да хоть «За упокоение», лишь бы кормили, — ответила почти на автомате.

Руки начали слегка подрагивать, безумно захотелось колы. «Похоже, уровень глюкозы в крови резко упал», — интерпретировала я свои странные желания.

Демон, больше не говоря ни слова, сжал в руках капсулу, активируя телепорт.

Спустя несколько мгновений мы оказались у входа типичной среднестатистической кафешки, каких в Питере — сотни.

Вот только когда вошли внутрь, поняла, что с присвоением статуса слегка погорячилась. Антураж деревенской избушки, теплой и уютной, с самоварами, лоскутными подушками, картинами, изображающими зимние народные гулянья, был милым и каким-то теплым.

Очарование испортила девица в псевдонародном мини-мини-сарафане, тут же подскочившая к нам с меню. Хотя ее наряд и был отчасти созвучен тематике заведения, но если бы наши прабабушки носили нечто подобное, то нас бы не было, потому как цистит, мастит, да и просто пневмония не смогли бы обойти вниманием в морозы эту любительницу макси-поясов в make-up-раскраске «хочу замуж, готова к охоте».

Официантка профессионально стрельнула глазками в Аарона и скороговоркой предложила традиционные русские блюда, меж тем показывая свободные столики.

Когда мы проходили мимо одного из зеркал, я мельком глянула в отражение: по залу шествовали черноволосый красавец — представитель золотой молодежи в стильных бежевых брюках, рубашке с небрежно расслабленным галстуком и темном пиджаке. От его образа веяло элитностью, удобством. Второй — рыжий, худой, с коротким ежиком волос, в свитере и джинсах. Этакий студент последнего курса. И собственно я — прыщавая девочка с брекетами лет тринадцати.

Теперь стала понятна реакция девицы, сделавшей стойку. Когда официантка удалилась с заказом, я ехидно поинтересовалась у дракона:

— Пускать пыль в глаза, это у тебя на генном уровне?

— А ты ревнуешь? — тут же провокационно протянул дракон, влезая в образ соблазнителя. — К тому же понравиться той, которая активно ищет себе мужа, легко. Достаточно улыбнуться.

Лим ничего на это не сказал, лишь сглотнул.

— Ну, судя по ее наряду, ищет она не своего, а чужого, и ненадолго, — мой голос был воплощением невинности.

От этого заявления дракон закашлялся, а Лим усмехнулся. Я же решила добить крылатого пижона:

— А про «пыль в глаза»… просто ты в этом образе понравился не только этой милой девушке, но и вон тому симпатичному пареньку, который вытягивал шею все время, что мы шли по залу, да и сейчас, судя по выражению его лица, находится… как это говорили во времена Николая Второго, в «душевном томлении».

Дракон непроизвольно заозирался и наткнулся взглядом на паренька. Тот, обрадованный, что его заметили, поднял ладонь и помахал, играя пальцами.

Аарон недовольно повернулся обратно. Его сморщенное лицо вызвало у меня улыбку.

Официантка вернулась быстро, неся заказ. Борщ с пампушками, жареные пирожки-карасики, вареники, морс… Запахи манили, аппетит был волчий, и казалось, что я осилю все это вмиг.

Зря казалось. Желудок, разбалованный диетической овсянкой, уже на пятом варенике выдал мне стоп-кодон, и я, печально вздохнув, опустила вилку с так и не обнюханным (не то что покусанным) шестым вареником.

Лим с азартом уписывал борщ, как будто и не имел французских корней, а был взращен исключительно на сибирских пельменях и пирожках. Аарон смаковал блины, прикрыв от удовольствия глаза. В общем, я поняла, что и дознаватель, и следопыт тоже не ели сегодня толком.

Решила не портить им некоторое время аппетит, но как только тарелки опустели, решила, что хорошего понемножку, а потому завела разговор о нашем дорогом маньяке и его презентах.

— Лим, а что дала экспертиза трактата? — начала осторожно.

Демон нахмурился, почесал за рогом и со вздохом выдал:

— Ничего хорошего. Следы все аккуратно подтерты. Можно лишь с уверенностью сказать, что записи не более месяца. Вот и все. Такое ощущение, что это очередная издевка убийцы, уверенного, что его не поймают.

— Это ты про семь металлов и семь планет? — уточнил Аарон.

В моем же мозгу крутилась навязчивая мысль: «Почему маньяк выбрал именно трактат Фомы Аквинского? Там же говорилось не об этих металлах, а о делении магии по группам и…»

— Каждой из жертв соответствует своя планета! — Лим опередил меня.

— Ну-ка, ну-ка…

Аарон щелкнул пальцами, и нас накрыл прозрачный купол, по сфере которого то и дело пробегали искры разрядов. Пристально за нами наблюдавший новоиспеченный поклонник дракона изумленно моргнул и потряс головой, не веря своим глазам.

— Теперь нас никто не потревожит, — пояснил Аарон.

Спустя полчаса чашки и тарелки были отодвинуты в сторону, а мы, практически столкнувшись лбами, с энтузиазмом рассматривали пять фотографий.

— Первая жертва, — протянул Лим задумчиво, и указательным пальцем выдвинул фотографию в центр. — Эмилия Кювье. Ее дар предсказательницы оценивался как высокий. Найдена мертвой под Бруклинским мостом три недели назад. Была студенткой Университета Магии и Чародейства в Новом Свете.

— Второй, — подхватил Аарон, втягиваясь, — Тарис Лерон. Стихийник, двадцать два года, дар средний. Найден в Булонском лесу. Кадет Военной академии в Париже, заметь, нашей с тобой, — вскользь упомянул дракон, обращаясь к Лиму. — А вот третий — Лианг Тэн, вообще восемнадцати лет, был эмпатом. Способности, кстати, весьма средние. На момент смерти обучался на дому. Кстати, и найден был на пороге собственной квартиры.

Две фотографии расположились справа и слева от центральной.

Я вглядывалась в девушку, широко улыбающуюся в объектив. Растрепанная челка, веснушки, рыжие непослушные кудряшки. Девушка-осень. «Как же ты не сумела предсказать свою смерть? А может, поэтому он с тебя и начал?» — подумалось вдруг.

Кадет в форме, коротко стриженный и с прямым, уверенным взглядом. Про такого можно было бы сказать: чистокровный ариец.

Мальчишка-азиат с плутоватым прищуром глаз и скрещенными на груди руками.

— Луна, Марс, Юпитер, — подвела я итог, помещая на шесть часов фотографию институтки, с которой имела честь посмертного знакомства — Алия Покобатько. Могла бы стать артефактчиком, если не ошибаюсь? — полувопросительно уточнила я. В голове еще не до конца улеглась информация, которой поделились господа следователи: крылатый и рогатый.

Лим утвердительно кивнул, и я продолжила:

— Выходит, Алия у нас Венера. Остается некромант, которого не уберег Сатурн, — фото Тагира легло сверху от центрального изображения.

Я вертела на столе фотографию Ника, размышляя о его даре. Не иначе алхимик, которому ярче всех должно светить Солнце…

— А кем был Йож? Они ведь вместе с Ником пропали?

— Стихийник… — нехотя ответил дракон.

— Вы тоже думаете, что Статис попал с Ником за компанию? — озвучила я витавшую в воздухе мысль.

Спутники молчали, но тишина была красноречивее любых слов. Наконец дракон заговорил, возвращаясь к обсуждению:

— Тогда, согласно нашей теории, у него недокомплект. Не хватает Меркурия — порталиста или временника. И если первых наберется изрядно, с сильным и средним уровнями дара, то временники почему-то крайне редки. Так что финальная жертва нашего маньяка наверняка окажется из тех, кому легко подчиняется пространство.

Лим запустил руки в волосы и с остервенением почесал голову.

— И все же я не понимаю, по какому принципу он их отбирает? Уровень дара? Но у кого-то он средний, у других — высокий. И выдергивает из разных мест по совершенно непонятному принципу.

— Зато в соответствии с планетами. Ни разу не повторился, будто на парад… — протянул Аарон, а потом словно споткнулся о свои же слова и закончил: — Или не словно.

Глаза Лима загорелись азартом.