Змей Горыныч (СИ) - Пациашвили Сергей Сергеевич

- Выходит, Змей был богатырём в отряде Олега Медведя? Нет, этого быть не может, там не было чародеев, если только…. Нет, невозможно, даже я не смог в своё время справиться с Мстиславом.

- В общем, Хотен велел брать посад в осаду, - продолжал Никола, - это заняло бы больше времени, но чародеи от голода сами сдались бы на любых условиях. И вот тогда-то и появился Змей, и появлялся каждую ночь, беспощадно уничтожая нас. Когда мы были уже совсем измотаны и напуганы, появилось и посадское войско, и мы удивились, насколько оно мало. Их не набралось и половины от изначального числа нашего войска. Но теперь нас было не многим больше их, и многие из нас были изранены. С посадскими был и сам Змей, но в образе человека. По крайней мере, все называли его «владыка-Змей». Я не знаю, сколько ему лет на самом деле, но выглядел он как молодой юноша, весьма хорош собой при этом, такие нравятся девкам, хоть под щетиной и виден страшный шрам через обе губы. В общем, мы дали им бой, и проиграли. Хотен сражался отважно, как никогда, но был убит. Вечная ему память.

- Как же тебе удалось выжить?

- Виноват, воевода, мои люди испугались, побросали оружие, стали сдаваться и молить о пощаде, вместе с ними запросил о пощаде и я.

- И Змей вас пощадил?

- Он сказал, что не убивает безоружных.

- Хм, это что-то новое. Хотя, для колдунов это свойственно. Они предпочитают навести на человека порчу или проклятие и понемногу вытягивать из него силы. Но на тебе нет ни порчи, ни проклятия, я это вижу своим чародейским зрением, и это кажется мне особенно странным.

- Змей сохранил жизнь не только мне и моим людям. Сотник Евпатий со своими вятичами сражался до последнего. Я и не думал, что вятичи способны на такую отвагу. Змей лично напал на них, а затем провозгласил, что сохранит жизнь всем, кто сложит оружие и сдастся на милость победителя.

- И Евпатий сдался?

- Сдался, и велел своим вятичам сложить оружие. Но их Змей не отпустил на свободу, он решил забрать их с собой в Змейгород в качестве заложников. Так что теперь у него в плену ещё больше христиан.

- Плохо дело, - нахмурился Вольга, - мы не можем нарушить богатырскую клятву, не можем отправить на Змейгород кого-нибудь из бояр – там нет их владений….

- А как быть с Путятой?

- У Путяты слишком мало опыта в борьбе с чародеями. Он участвовал с нами только в одной в битве против клана Змея, в той самой, которую мы проиграли. Хоть все и говорят сейчас, что это была победа. Если уж Хотен – бывалый богатырь, разгромивший вместе со Святогором в своё время клан Вепря, оказался здесь бессилен, то о Путяте нечего и говорить.

- И что же делать?

- Для начала соберём совет богатырей.

И в этот же день на одном из погостов новгородской земли собрались богатыри, сошлись богатырские сотники и сам воевода Вольга, и стали держать совет, как им одолеть Змея, не нарушив при этом богатырскую клятву. Во много голосов, наперебой они начали спорить.

- Нельзя Змею это спускать, - говорили все в один голос, - и верить ему нельзя. Обманет, и станет отрядом под Новгородом, не успеем и глазом моргнуть.

- Да и что о нас другие богатыри подумают? Что пошли мы на сговор с нечистой силой? Нет, мира со Змеем быть не может.

- Выбить Змея надо, воевать с ним.

- Да нечем, братцы, воевать с проклятым. - Заговорил Вольга, - Людей нет, казна церковная пуста. Да и клятву богатырскую нарушить никак нельзя. Нужны наёмники, какие богатырской клятвой не сдерживались бы, но обладали бы отвагой, чтобы взять Змейгород.

- Это нам змееборец нужен, который имеет опыт войны со змееоборотнями.

- А денег нам купцы дадут. Им поди тоже Змей со своими волшебниками торговать мешает с Булгарией, - предложил Потамий Хромой.

- Да где же мне взять этого змееборца? Разве что вот Никола Северянин, но и он сам еле ноги от Змея унёс, - размышлял воевода.

- Ты не хуже меня знаешь где, Вольга, - отвечал мудрый Потамий, старый друг Василия Буслаева, - Никола Северянин сражался со змееоборотнями, но командовал им другой богатырь – Никита Кожемяка.

- Я предупреждал, чтобы я больше этого имени не слышал! – разгневался вдруг Вольга, - ноги этой собаки не будет в Новгороде. Я дал слово, что больше никогда он не будет богатырём. И я каждый раз добиваюсь от отца Иоакима отлучения Никиты от церкви. Но такие вопросы решаются в Киеве, и только потому, что церковь затягивает ход дела, Никита ещё официально является богатырём.

- Но он мог бы нарушить богатырскую клятву, - не сдавался Потаня, - я и сам люблю Никиту не больше твоего, но лучше него здесь никто не подойдёт. Наймём его как наёмника, за плату. Погибнет он, ну и чёрт с ним, победит, нам же лучше. Богатырская клятва не будет нарушена, Змей будет уничтожен.

- Так вы что же, Никиту хотите поставить во главе войска? Не бывать этому! К тому же, столько лет о нём уже ни слуху, ни духу, помер уж, поди, у разбойников век короткий.

- Год назад, я знаю, был ещё живой, - робко произнёс Никола, - до меня слух дошёл, что живёт он где-то под Овручем, обрабатывает шкуры на сапоги и одежду, и неплохой доход с этого имеет. А сказал мне это никто иной, как Борис Шапкин, с которым мы сражались в одном отряде с Никитой, и который вместе с Никитой ушёл из города.

- А Бориса ты сможешь найти?

- Бориса, думаю, смогу, если он ещё жив. Я видел его на ярмарке в Пскове, он говорил, что в одной псковской деревне хозяйство завёл, осел на земле. Но вот в какой точно деревне, я не спросил. А уж он, думаю, точно знает, где Никиту найти.

- А ты что скажешь, Микула? – спросил Вольга.

- Трудно сказать, - отвечал Микула Селянинович, - я Никиту и не знал совсем. Одно могу сказать, времена сейчас уже другие, не те, что раньше, когда Никита зверствовал и лютовал. Сейчас мы ему этого не позволим. И ещё одно я знаю точно, Никита Кожемяка ни за что не пойдёт на союз с чародеями, и они с ним не пойдут на такой союз. Для них он предатель, как и все чародеи, что перешли на сторону христиан, а Никита, как я слышал – чародей. Для него же они – лютые враги, они уничтожили его семью, и он будет их ненавидеть до конца века сильнее, чем кого-либо. Он не устрашиться Змея, и никакие клятвы его не остановят. Если он согласится, лучше него нам воеводы в поход не найти.

Эти слова заставили Вольгу серьёзно задуматься. Авторитет Микулы среди богатырей был очень велик, и воевода испытывал к нему глубокое уважение. И решил он прислушаться к словам своего сотника.

- Ладно, Бог с ним, - произнёс Вольга, - раз не забыли вы ещё Никиту Змееборца, значит, и впрямь он был хорошим врагом оборотней. Найди его, Никола, обещай любую плату, только пусть вернётся и уничтожит этого волшебника. А я в свою очередь займусь купцами. Буду просить и клянчить, глядишь, к весне нужную сумму и наберём.

На том богатыри и разошлись, а вскоре сообщили о своём решении князю Вышеславу. Князь согласился с ними, и принял решение не собирать дань с восточных земель, близких к Змейгороду, обещал помочь с набором наёмников, но больше ничем помочь не мог, так как княжеская казна тоже была не богата в те не лёгкие годы. К концу осени сбор дани закончился, и войска вернулись в Новгород. Никола Северянин к этому времени был уже далеко, и даже зимой не появился. И всё же Вольга был уверен, что его сотник вернётся, и во всю готовился к войне с новой напастью.

Глава 2.Никита Кожемяка.

Люто не любил Вольга Никиту Кожемяку, и на то у него были свои, очень веские причины. До крещения Новгорода про Никиту никто не слыхом не слыхивал, позже тоже он далеко не сразу заявил о себе. Известно только, что, когда подошёл Добрыня с войском к городу, чтобы крестить его, и когда воспротивился ему новгородский люд, тогда и жители новгородских пригородов взбунтовались. Никто не хотел чужеземной веры, боялись чужой, незнакомой власти. Тогдашний новгородский тысяцкий – Угоняй быстро понял, что с теми силами, какие он имеет, дать отпор Добрыне он не сможет. И тогда тысяцкий стал собирать в помощь новгородскому ополчению земское ополчение, то есть ополчение из жителей пригородов. Здесь же издавна лишь один народ привык иметь дело с оружием – разбойники. Доподлинно неизвестно, был ли Никита разбойником до сбора земского ополчения или нет, только в своём селе его быстро поставили во главе ополченцев, назначив сотником. Были и другие сотники, такие как Борис Шапкин или Василий Колчан, но они лишь назывались сотниками, поскольку ни у кого не было в распоряжении и близко к сотне бойцов. И таких сотников набралось великое множество, и стали они спорить друг с другом, кому из них быть тысяцким и вести войско в Новгород. Пока спорили и ссорились, дружинник Добрыни – Путята – будущий тысяцкий тайно проник в Новгород и взял тысяцкого Угоняя в плен. А затем, после тяжёлых боёв, были разбиты все ополченцы. Так и пришлось земскому ополчению распуститься, не приняв участия ни в одной схватке. Каждый тогда пошёл своей дорогой, многие сложили оружие, другие убоялись кары Добрыни и разбежались кто куда, стали промышлять разбоем, и здесь уже Никита был в числе прочих, об этом Вольга знал уже точно. Однако вскоре Никита Кожемяка пропал и не появлялся около года. За это время земские сотники уже собрались снова и при поддержке изгнанных из Новгорода колдунов и местного населения подняли восстание против Новгорода.