Стреломант. Дилогия (СИ) - Лекс Эл

Ника несколько секунд думала, а потом нехотя выдала:

— Нет. Это почти невероятно. Если бы они свой поток провешивали, это еще было возможно, но так точечно вывести чужой, да еще и рассеянный… Даже Ратко это не под силу. Да им, в общем-то, и не нужно было этого делать. Что творится за пределами городских стен — ты и сам видел, тут куда не попади, без транспорта ты труп. Так что здесь мы оказались случайно. Скорее всего.

— Это обнадеживает. По крайней мере, можно не бояться, что сейчас из соседних ответвлений нас атакуют пятератко.

— Если мы тут просидим хотя бы сутки, так и будет. — усмехнулась Ника. — Только вот…

Она внезапно замолкла и нахмурилась. Медленно повернула голову влево, прислушиваясь к чему-то.

— Что так?.. — начал было я, но Ника требовательно вскинула руку, явно призывая меня заткнуться.

Ее тонкие пальцы чуть подрагивали, а потом сложились, оставив вытянутым только указательный, и им она указала себе на ухо. Общепринятый жест «завали хлебало, лучше открой вместо него уши».

Я прислушался.

И услышал тихий дробный перестук чего-то твердого по камню. Твердого, но маленького, словно крошечную гальку сыплют на гранитный булыжник. Очень много гальки. По одной, но очень-очень часто, так, что промежутки между ними совершенно одинаковые.

Ника медленно повернулась вокруг своей оси, ища источник звука и прищурилась, глядя на высящуюся недалеко от нас кучу крупных камней. Из-под ногтя выставленного вперед пистолетом пальца вытекла капелька крови, и повисла в воздухе, ожидая приказов хозяйки. В полумраке тоннеля она казалась даже не красной, а почти черной. Она медленно вытянулась в тонкую красную линию…

— Стоять! — внезапно взвизгнула Ника, дернула рукой и тонкая кровавая линия прочертила воздух, вонзаясь в камень! Полетели осколки, камень треснул и принялся биться и извиваться, приш…

Стоп, что?

Я прищурился, пытаясь рассмотреть что происходит. Зрение никак не хотело фокусироваться на движении в этом полумраке, и я подошел чуть поближе. И оказалось, что это не камень бился и извивался, это… Это была огромная многоножка с гигантскими челюстями спереди! Красно-черная, как любимое цветовое сочетание Ники, размером с вытянутую руку, с целой тысячей, казалось, нож, она извивалась, пришпиленная к камню длинной кровавой булавкой, сучила своими ножками и будто даже осмысленно пыталась дотянуться до помехи, и перегрызть ее! Несколько раз у нее удавалось изогнуться достаточно, но челюсти скользили по гладкой красной поверхности никиной иглы, не причиняя ей никакого вреда, кроме стекающих желтых маслянистых разводов.

Похоже, эта тварь еще и ядовита без меры.

— Вот и все. — совершенно спокойно сказала Ника. — Уже можно никуда не идти. Мы уже везде пришли.

— Кто это? — поморщившись, спросил я, тыкая стрелой в сторону многоножки.

Не люблю таких тварей. Всех этих многоножек, пауков, скорпионов… Особенно если они такого безумного размера!

— Это скопия. — ответила Ника, направляя указательный палец в землю, приставляя к нему второй, тоже вытянутый, и медленно разводя их в разные стороны.

Кровавая игра, пригвоздившая скопию к камню, разделилась на две, каждая из которых двинулась в свою сторону, медленно полосуя извивающуюся многоножку на две продольные половинки.

Даже рассеченная надвое, истекающая прозрачной кровью, или что там у нее вместо крови, скопия продолжала какое-то время брыкаться. Ножки сучили в воздухе и по земле, поднимая султанчики пыли, чуть позже, когда натекшая кровь смочила грунт — выкапывая в ней крошечные канавки.

Ну и живучая…

— Это скопия. — со вздохом повторила Ника, опуская палец. — И, судя по всему, мы в их гнезде.

— Это плохо? — зачем-то уточнил я. Понял, что сморозил глупость, и вздохнул. — Я понял, плохо. Насколько?

— Максимально. — тихо ответила Ника, поворачиваясь вокруг своей оси.

Новый взмах рукой — и к земляной стене пригвождена еще одна бьющаяся скопия!

— Почуяли. — тихо сказала Ника. — Эти твари жрут вообще все, что им попадется. Они даже металл способны прожевать. Немало экспедиционных групп пропало именно из-за того, что провалились в гнезда скопий.

Краем глаза я заметил какое-то движение сбоку и медленно повернулся, поднимая лук.

— Серж? — Ника проследила мой взгляд и увидела еще одну скопию. — Убей ее!

Она еще только выдергивала иглу из трупа предыдущей скопии, а я уже вскинул лук и…

Сука, потолок! Гребанный низкий потолок!

Стрела прошла ниже, и вместо того, чтобы пригвоздить скопию к стене, вырвала из ее тела кусок! Скопия мгновенно метнулась в сторону, извиваясь, как червяк, ввинтилась в щель между наваленными камнями, и пропала!

Оставшийся на стене пригвожденный кусок продолжал дергаться и сучить лапками, словно все еще принадлежал твари, словно все еще пытался куда-то идти вместе с ней.

— Ушла сообщать стае. — спокойно сказала Ника, беря меня за руку. — Значит, теперь бежим.

— Погоди, стрелу достану. — дернулся было я, но Ника внезапно рванула за руку с такой силой, что в локте нехорошо хрустнуло.

Я посмотрел на Кровавую, и… Ох, что же это творится!

В глазах Ники был страх! Не злость на саму себя, как тогда в пустоши с везиумом, не боевая ярость, как в стычке с Ратко… Страх! Животный ужас!

— Бежим!!! — завопила Ника, срываясь с места и дергая меня за собой.

Все, что я успел — это схватить еще одну стрелу, так удачно зацепившуюся перьями за первую и наполовину вылезшую из сумки. Не было времени даже наложить ее на тетиву — Ника волокла меня за собой, как умалишенная. Так и пришлось тащить стрелу, зажав ее в пальцах той же руки, что и лук держала. Вторую руку занимала ладонь Кровавой.

Ника тащила меня за собой как буксир, не разбирая дороги — куда только можно было. Макушка при каждого шаге задевала за земляной потолок, вызывая миниатюрные обвалы грунта, приходилось вжимать голову в плечи и в такой неудобной позе нестись скачками следом за Кровавой. А она раненым сайгаком скакала по коридорам, выбирая направление одним только ей ведомым путем, но, черт возьми, она все время как-то угадывала! Ни разу мы не забрели в тупик, ни разу коридор не сузился до такого диаметра, что пришлось бы разворачиваться и искать обход…

Только от чего мы бежим?! Да, скопия, да мерзкая, но проблема-то в чем? Вокруг ведь нет больше ни одной твари, и вообще нет ничего, только странное щелкающее шуршание за спиной — вот и все, что есть!

Шуршание…

Я на бегу бросил короткий взгляд назад…

И побежал вперед, едва ли не быстрее, чем Ника!

Потому что за нашими спинами, мелькая в редких лучах света, падающих сквозь трещины в потолке, по полу тек настоящий живой ковер из хитина и острых жвал! Сотни, если не тысячи скопий плотным потоком преследовали нас и по полу, и по стенам, и даже немного по потолку, из-за чего коридор казался живым и шевелящимся! Они падали с потолка, смешиваясь с общей кучей, они ползли друг по другу, они путались лапами в чужих лапах, но продолжали преследовать! Если Ника права, и раненая скопия действительно каким-то образом доложила остальным про нас, то теперь они явно вознамерились не выпускать нас из гнезда живыми!

Да даже и мертвыми! Никакими не выпускать! Совершенно нетрудно представить, что с нами произойдет, когда эта волна щелкающего хитина нас догонит — здесь не спасут ни стрелы, ни Сотня Кровавых Игл, ни даже Миллион Кровавых Игл, если бы он существовал!

А они нас догонят. Если мы сейчас же не придумаем, как нам их… Нет, не уничтожить — хотя бы остановить, замедлить! Если мы не придумаем, как отсюда выбраться раньше, чем она нас догонят — мы трупы!

Хотя нет, скорее всего, и трупом не останется!

— Есть… Идеи? — на ходу коротко бросил я, на выдохах, экономя дыхание.

Ника посмотрела на меня так, что мне сразу стало понятно — у нее нет идей.

Она даже не пыталась их придумать. Она бежала только потому, что так ей велит инстинкт самосохранения.