Аламейк: Стрела Судьбы (СИ) - Саммерс Анабелла

– Нет. Нет, отец Гал. – Ответил друг, поднимаясь с луга. – Это чудеса науки! Комната изменилась точно так, как этого желал я. Сам того не зная. Я всю жизнь мечтал увидеть горы, я мечтал жить в горах. Мне всё равно, что это, Теа. – Друг обратил на меня свои несколько безумные глаза. – Я знаю теперь, что такое правда. Вот она – посмотри! Сколько ещё я могу узнать, сколькому они могут меня научить! Я… Я остаюсь, Алатея. Я слишком жаден до знаний. Теперь мне кажется, что я был таким глупцом! Всю свою жизнь я жил в тумане, в невежестве, в неведении. И вам, дорогая семья Гал, советую присоединиться ко мне. Нет, нет, я вас прошу. Вместе мы свернём горы! Горы! Ха! – Друг разразился каким-то неспокойным и нездоровым смехом, чем сильно напугал Тигру. – Спокойной ночи! Горы! Ха! Ха! – Не прекращая смеяться, он зашёл внутрь и захлопнул за собой двери.

– Прим что, сошёл с ума? С катушек слетел? Головой ударился? Да?

– Прекрати, Тигра. Прим, должно быть устал, как и все мы. Иди лучше выбери нам комнату, как тебе эта? – Отец указал на дверь, расположенную напротив двери Прима.

– Эта так эта. Открываю. – Комната Тигры и Отца, билась в конвульсиях, напоминая пластилиновые мультфильмы. В строгом интерьере с преобладанием тёплых оттенков, ковров, нескольких каминов и звериных трофеев то и дело появлялись игрушечные животные, банки со сладостями и даже небольшие самолёты, точь-в-точь списанные с картинок в «Маленьком Принце». Но апогеем всего стал, конечно же, появившийся из ниоткуда пёс. Лабрадор.

– Теа! Теа, это же лабрабор! Самый настоящий! – Тигра вбежал в комнату и стал гладить дружелюбную собаку, обнимать её, пока не приметил на каминной полке большую вазу с фруктами. – Жёлтые и вытянутые. ЭТО БАНАНЫ?!

– Дорогая. Дочка. Идите, отдыхайте. Мне нужно следить за сорванцом. Я всё же не совсем доверяю этим комнатам так, как Прим. Будьте начеку. Заходите перед сном, Тигра будет вас ждать, если, конечно, не набегается и не уснёт прямо на полу. – Отец поцеловал маму в щёку, крепко обняв её за плечи. Я и не думала о том, как им даётся принятие этого места и новой информации. Они были хорошими людьми, вели порядочный образ жизни, но никогда не были заинтересованы в науке, не были завсегдатаями библиотеки. Или я их недооценивала?

Мама погладила меня по щеке и, не ожидая, пока её комната примет какую-то форму распахнула следующую от Прима дверь.

– Что ты думаешь, Ти? А? Страшное это место, жуть нагоняет.

– Я… Я не хочу здесь оставаться. Хочу скорее вернуться домой. А ты? – Отец сморщил лоб и обратил взгляд вглубь комнаты, туда, где Тигра пытался дотянуться до вазы с фруктами.

– И я не хочу. Но, возможно, после увиденного, Тигра не захочет обратно в поселение. Одно эта Мария сказала верно: утро вечера мудренее. – Отец поцеловал меня в лоб и поспешил помочь брату встретиться с мечтой.

Я осталась в мистическом устрашающем коридоре совсем одна. Самая первая дверь от плиты в левом ряду, я уже знала, что выберу её. Но в жилах буквально стыла кровь от одного осознания, что кто-то будет копаться в моей голове, кто-то узнает о моих самых сокровенных желаниях… Кто этот «кто-то»?

Я сглотнула слюну и вспомнила самое яркое описание интерьера – гостиной в замке Мистера Рочестера. «…это была просто нарядная гостиная с будуаром; там и тут лежали белые ковры, на которых, брошены были гирлянды ярких цветов; белоснежный потолок, украшенный лепными виноградными гроздьями, прекрасно гармонировал с пунцовыми диванами и оттоманками; на камине бледного паросского мрамора стояли сверкающие хрустальные вазы цвета темного рубина, а большие зеркала между окнами отражали это ослепительное сочетание снега и пламени». И пусть тогда я не знала значений многих слов, это впечатление отложило очень сильный отпечаток на комнату, я резким движением распахнула двери и вошла в уже не меняющуюся спальню. Тёмный пол почти весь был устлан мягчайшими белыми коврами, периметр потолка был оздоблен лепниной в форме цветов. Около большого панорамного окна с необыкновенно чистыми рамой и стеклами расположилась огромная кровать с основанием из светлого дерева. Справа примостился небольшой дамский столик с зеркалом, а на прилежащей стене слева – самый настоящий камин, скорее всего, из бледного паросского мрамора.

Невозможно было поверить в то, что комната меня знает, но когда я увидела вдалеке за окном песчаный пляж, а открыв окно, в первый в жизни раз услышала шум волн, моё сердце заколотилось в тысячу раз быстрее.

– Неужели это и правда происходит со мной? Мне, должно быть, чудится! Я грежу! Сейчас я закрою глаза, а когда открою – всё это испарится!

Но ничего не исчезло. Я всё так же стояла у изголовья кровати и смотрела на бушующие воды неизвестного мне водоёма.

– Это и правда происходит с вами. Вам не чудится. Вы уже выбрали, что хотели бы съесть на ужин?

Доносящийся сразу отовсюду голос застал меня врасплох. Я оглядела всю комнату, посмотрела даже под кроватью – я была в комнате одна. Мне стало не по себе: если раньше я и знать не знала, что за мной кто-то следит двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, то теперь я относилась ко всему иначе. Но чтобы кто-то действительно физически наблюдал за мной?! Какое наплевательское отношение!

– Вы кто? Вы где? Прекратите со мной шутить!

– Извините, Алатея. Я не представилась. Я – Ваш виртуальный помощник. Можете называть меня, как хотите. Я – везде и нигде. Ещё раз прошу прощения за вторжение.

– Ви…виртуальный помощник? – Тут я вспомнила, что Мария о нём упоминала. Это был самый настоящий женский голос, приятный и мелодичный. Он напомнил мне голос Флоры…

– Да. Я вас не вижу, так что можете быть спокойны. У меня и глаз-то нет! Извините, с юмором у меня ещё не все идеально. Я могу ответить на любые ваши вопросы и выполнить любую вашу просьбу.

– То есть вы можете принести мне… кусок торта? – Знаю, что это было совершенно глупой просьбой, но о тортах я раньше только читала в кулинарных книгах. С картинками. Кощунственное чтиво.

– Конечно. Какой торт вы бы хотели попробовать? – Я стала вспоминать названия всей выпечки из той самой кулинарной книги, но по мере загибания пальцев, я увидела, насколько грязны мои ногти. Даже и думать нельзя, что можно ужинать с такими грязными руками!

– Вообще-то… Для начала я бы хотела принять ванну.

– Конечно! Проходите в комнату с левой стороны. – Ответила Помощница, и на пустой ранее стене самым настоящим образом замигала резная дверь, идеально вписывающаяся в интерьер помещения. То, пропадая, то снова появляясь, дверь будто решала, нужно ли ей это, правильный ли это адрес? Она колебалась точно так же, как и я, не ведая, что делать дальше, желая забыть о случившемся, как об идиотском одноразовом сне.

Огромная ванная комната со светлой плиткой заставила меня удивиться вслух. Настоящая ванная – не какой-то металлический таз, ванная на посеребрённых ножках, да ещё и такая высокая, на постаменте с настоящими ступенями. В воздухе витал успокаивающий цветочный аромат, и я поймала себя на мысли, что не все сны относятся к кошмарам. Есть среди них и приятные.

Я сложила грязную одежду на круглый пуф, обитый бордовым бархатом и поспешила погрузиться в молочного цвета воду – рецепт красоты из Древнего Египта, от самой Клеопатры. Или же, нет? Ведь Клеопатры ещё не было? Древнего Египта тоже, а следовательно – и рецепта. Наполнившие воду красные лепестки словно выполняли приказ сверху – запретить мне думать о всём, что связано с Хранителями. Но разве можно было не думать? Как же мне теперь верить в то, что существует здесь и сейчас, если нет никакого здесь и сейчас? Даже Помощница сказала, что она – везде и нигде. Ну не странно ли это?

Прежде я никогда не принимала таких ванн, только будучи ребёнком, пока влезала в таз, отмеряющий максимальное количество воды, отведённое на человека. Теперь же, поглотив меня полностью, влага подарила мне блаженные объятия, прошептав «Я чувствую твою усталость. Отдай её мне».