Остров Дохлого Дракона (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Какое-то шестое чувство заставило Хулкура совершить следующий поступок. Он взял в руку зелёный камень, сосредоточился на жёлтой энергии и тоненьким лучиком вырезал в стене дупла маленькое отверстие, положив туда серебряные пластинки и камень, он заделал дыру обрывками стружки и трухой с пола и аккуратно замазал рукой. Тайник оказался почти не заметным. А для постороннего и вовсе найти его было невозможно. Затем ещё раз оглядев свой тайник, баньши снова выглянул из дупла. Ни каких подозрительных шумов. Хулкур ловко спустился вниз и пошёл к ближайшему клёну. Пора было завтракать. Баньши разрядил тело и слился с клёном. Какие-то неуловимые предчувствия мешали насладиться сладким прохладным соком. Хулкур прямо заставлял себя оставаться внутри дерева. Наконец он почувствовал, что полностью восстановил всю энергию, потраченную вчера, сыт и готов к новому дню.

Гоблины заметили жёлтого баньши ещё когда он спускался с огромного клёна в центре поляны. Капитан знал, что сейчас он влезет в дерево, чтобы напиться кленового сока. Так и случилось – баньши подошёл к клёну (всего в нескольких шагах от того места, где сидели гоблины в засаде). Капитан слышал, что жёлтые баньши входят в дерево, но сам этого никогда не видел. И когда только что нормальный плотный мужчина на его глазах стал распухать становиться почти прозрачным, гоблин понял, почему они так не любят жёлтых баньши. Проклятые колдуны!

Бесформенное полупрозрачное облако приблизилось к клёну и втянулось в него, даже следа не осталось. Капитан сделал своим знак рукой и те послушно, тихо ступая, чтоб не дай боги не спугнуть врага, двинулись к дереву. Было страшно. Ещё бы, выживший с первой шлюпки матрос, понарассказывал про этого колдуна всяких ужасов. Будто из руки его вылетали жёлтые стрелы и только касались гоблинов те сразу падали замертво. И про Ура, от которого остался только скелет с шевелящимися на нём червями. И это только за несколько минут. И теперь на такого идти с голыми руками. Капитан приказал брать его живым.

Хулкур насытился и шагнул из клёна. Тело стало уплотняться и зрение со слухом возвращались. Вот уже перед глазами забрезжил свет. И тут что-то тяжёлое врезалось ему в затылок и опрокинуло на землю. Искры сыпанули из глаз, а потом всё заволокла кровавая пелена. Земля кружилась и качалась под ним. Издалека наплывали какие-то крики, шум и так же волной откатывали. То ли в бреду, то ли наяву, его кто-то поливал водой. Затем этот кто-то разжал ему рот и сунул туда кусок вонючей тряпки, страшно кислой и мешавшей дышать. Потом его снова облили водой, и от этого уже Хулкур окончательно пришёл в себя.

Он лежал на поляне у маточного дерева и над нам склонились три гоблина самого что ни на есть зверского вида. С серьгами из серебра или другого белого металла в ушах, в грязных зелёных балахонах. Один из гоблинов, явно намного старше остальных, с седой шерстью на роже и почище одетый, прорычал что-то Хулкуру прямо в лицо, обдавая забродившим кленовым сиропом и ещё какой-то гадостью. Хулкур гоблинского языка не знал, да и не мечтал выучить, поэтому закрыл глаза и отвернулся, сосредотачиваясь на энергии смерти. Однако голова кружилась после удара, а кляп во рту мешал настроиться на приём жёлтых линий. Раздражал.

А дальше пошло ещё хуже. По голове опять ударили, и всё провалилось во мрак. Временами голова чуть прояснялась, его несли на плече, и солнце пекло окровавленный затылок. Один раз его вырвало прямо на спину тащившего его гоблина, и тот с размаху кинул его на землю. Следующий раз баньши очнулся от холода, его за шиворот волокли по воде, и морская соль щипала рану на голове. Его забросили в лодку, и Хулкур опять больно ударился головой о дно или лавку. И, наконец, он очнулся от нестерпимой боли в руках. Это кузнец на корабле вгонял клёпки, разогретые на огне в кольца кандалов на его руках. Ожёг был очень сильным, и Хулкур заорал от боли, даже кляп выплюнул. Кузнец, не обращая внимания, продолжал заклёпывать браслеты и только завершив своё дело, облил их водой, из стоявшего на полу кувшина. Затем поднёс его Хулкуру к губам и позволил сделать несколько глотков. Вода была тёплая и пахла гнилью, но Хулкур пересиливая подступившую тошноту, заставил себя выпить её. Кузнец осмотрел рану у баньши на затылке и, смочив кусок зелёной тряпки в том же кувшине перевязал ему голову, завязав при этом и один глаз. Затем подвинул пленнику миску с яблоками ногой и вышел, пригибаясь, через низкую и узкую дверь, плотно прикрыв её за собой. Снаружи лязгнул засов.

Почти месяц провёл баньши на корабле. Кормили его раз в день. Приносили миску гнилых груш или яблок и кувшин воды. Хулкур пытался колдовать, но в море его силы были ничтожны, вода не позволяла концентрировать энергию, а зелёного камня с ним не было, он остался в маточном дереве. Где-то в другой жизни.

Хулкур думал только об одном, как там жёлтые баньши будут жить без него. Ведь, в общем-то, у них не осталось ни одного колдуна. И не предпримут ли гоблины набег на их новый посёлок. Ведь теперь они знают, где он расположен.

И во всём виноват он – Хулкур!!!

Глава 18

Событие двадцатое

Волшебство — это вера в себя. И когда тебе это удаётся, то удаётся и все остальное.

Иоганн Вольфганг Гете

С трудом выпутался Ивашка из объятий чужой, такой не похожей на его, жизни. Казалось, прошёл год. Но время видно не простая штука. И прожив столько времени вместе с жёлтым баньши, штурман вдруг обнаружил, что на корабле всё по старому. Они находились по-прежнему в каюте, которую отвели жёлтому баньши, и его друзья стояли рядом, окружив его.

- Ну, что? Получилось? – нетерпеливо затормошил его капитан, - Поговорить с ним, спрашиваю, получилось? Целую минуту стоишь и молчишь.

- Всего одну минуту? – не поверил Ивашка. - Для меня прошло полгода.

- Что же было, брат Вандермаст? – эльф тоже был заинтригован.

- Даже не знаю, как и объяснить. Я словно прожил в облике баньши последние месяцы его жизни.

- Ну, рассказывай, рассказывай! – капитан сгорал от любопытства.

- Я знаю теперь язык жёлтых баньши как родной, - Ивашка ещё не до конца казалось, вернулся в своё тело, - Он, - указал гном на Хулкура, - тоже немного маг и был захвачен гоблинами в плен, когда искал место, куда можно переселить остатки его народа, который почти истребили гоблины и драконы.

В это время баньши заговорил.

- Он просит высадить его на западном континенте. Говорит, иначе его народ погибнет, - перевёл Ивашка.

Но перевёл не всё. За это Хулкур обещал отдать серебряные пластинки и зелёный камень. Ивашка ещё в самом начале, когда только вторгся в мысли баньши, понял, Что это те самые серебряные пластинки, что вовлекли его во все эти приключения.

- Не можем мы сейчас плыть в такую даль. Ни припасов, ни команды. Переведи ему, что нам срочно нужно домой. А потом он, может, найдёт судно, которое отправится в ту сторону. Хотя сомневаюсь, – капитан с сожалением посмотрел на баньши, - Да, и доживёт ли он до конца путешествия.

Ивашка объяснил Хулкуру, что сказал капитан. И от себя добавил.

- Я зайду попозже, и мы обсудим твою дальнейшую судьбу. Отдохни пока.

Баньши, видно, на самом деле был очень слаб. Выслушав ответ, он сполз на кровать и закатил глаза. Ивашка сразу разжал его ладонь и положил туда оба красных камешка. Мертвенная бледность исчезла с лица умирающего, появилось дыхание.

- Пусть выспится. Надеюсь, ему станет лучше, - Ивашка бережно прикрыл баньши одеялом.

- Они питаются соком деревьев и долго без него жить не могут. Нужно зайти на какой-нибудь маленький островок по пути, а то не довезти его.

- Хорошо, - капитан вышел из каюты. - Посмотри, Ивашка, на карте, и просчитай курс до ближайшего острова, лучше не обитаемого, нам тоже не помешает запасы пресной воды пополнить, на «Медузе» совсем мало взяли.