Безбесыш. Предземье (СИ) - Рымин Андрей Олегович

Всё понятно… Вариант договориться отсутствует. По разбросанным по поляне частям тел понимаю, что мальчишка использовал дар. По количеству оных понятно — слил весь. И тут же подтверждение голосом одного из врагов:

— Чего стоим⁈ Он пустой! Дар спустил уже!

Мгновенно повеселевшие воины начинают сжимать кольцо. Куда мне бросаться? К Китару или к командирам врагов? Ко вторым не успею. Мальчишка важнее. Размышления уложились в десятую долю мгновения. Кидаюсь на пеших.

Эффект неожиданности позволяет срубить троих воинов, прежде чем я натыкаюсь на серьёзный отпор. А может быть дело в одежде наёмницы. Вернее, в отсутствии оной. Не то, чтобы голую бабу не воспринимают всерьёз, но внешний вид преимущество мне даёт однозначно.

Рублю, колю, бью ногами. Почти что прорвался. Серьёзных ран нет. Два пропущенных укола не в счёт. Китар по ту сторону вражьих рядом тоже вступает в бой. Техника у пацана никакая, но высокие доли делают своё дело. Он быстрее любого из этих копейщиков.

— Да прикончите уже эту тварь! Никодим!

Порыв ветра сбивает с ног вместе с несколькими, попавшими под атаку одарённого, воинами. И тут же резкая боль под лопаткой. Стрела!

— Отец! Осторожнее!

Рывком перекатываюсь на спину, ломая засевший в ней болт. Второй тут же впивается в ногу. Краем глаза замечаю Китара, что, прорвав окружение, несётся к конному предводителю наших врагов.

Ещё один воздушный кулак сбивает мальчишку с ног, и на упавшего пацана тут же наваливается сразу несколько человек. Это конец.

Мой уж точно. От летящих мне в грудь наконечников сразу трёх копий увернуться с полученными ранами мне уже не успеть. Вложив все оставшиеся силы в вопль, ору:

— Узнай его дар!

И кровавая пелена боли сметает мгновенно потухший мир.

Глава восьмая — Дурачок

Они убили Маю… Израненное обнажённое тело тряпичной куклой лежит на земле в неестественной позе. Как жалко… Воительница отдала за меня свою жизнь. Вернее, за Милоша Соболевкого отдала, но это неважно. Её жертва напрасна. Я схвачен — силой вывернутые за спину руки как раз заканчивают связывать — и едва ли надолго переживу свою маленькую, но такую боевую защитницу.

Всё кончено. Всё больше неважно. Но в голове всё равно мчатся стаей галдящих чаек вопросы. Чей дар Мая просила узнать перед смертью? О чём это было вообще? Почему в ушах до сих пор стоит её крик? Не могла же она знать про мою способность? Да и смысл во всём этом? Я и так знаю, что один одарённый бьёт ветром, а другой как-то чувствует находящихся в округе людей. Или Мая про кого-то ещё? Я чего-то не понимаю. Что-то важное ускользает от меня — я чувствую это.

Проклятые Зимородовы! Мир велик, но порою так тесен. Единый отвернулся от меня. Удача закончилась. Когда несколько вооружённых копьями и арбалетами воинов вышли из леса, я себе даже представить не мог, насколько это серьёзно. Ещё обрадовался поначалу, что не имперцы. Эх, надо было сразу бежать, не пытаясь вступать в разговоры. Не хотел бросать Маю. Йоков ручей своим шумом помешал, что мне, что моей одарённой спутнице услышать приближение недругов.

Впрочем, это только я виноват. Воительница использовала свою силу лишь по нужде, а в конкретный момент никакой нужды применять дар у неё не было. Я её охранял. Тьфу! Охранничек йоков! Кто же знал, что за несколькими воинами, начавшими задавать мне вопросы, придёт следом такая толпа? Да ещё и возглавляемая моими старыми знакомыми.

То есть я, конечно, из всех всадников узнал только Яшку. Просто догадаться, что сидящий рядом с ним на коне богато одетый мужик носит ту же проклятую фамилию было несложно. Стоило заметить своего школьного «приятеля», как я тут же пустился бежать. Думал, что, если Яков не успеет меня разглядеть и узнать, они не погонятся.

Погнались. И догнали. У ублюдков народу оружного тьма. Оказывается, меня загодя окружили. Пришлось пробивать себе путь с мечами в руках, что отняло бесценное время. Крикнул, чтобы Мая услышала, и принялся с боем уводить врагов от ручья. Надеялся, женщина сможет ударить им в спину. Она и ударила. И гораздо быстрее, чем я ожидал. Даже одеваться не стала — голышом наскочила.

Да только уже было поздно. Чуть раньше, прорывая очередной заслон, я незримыми клинками срубил сразу нескольких воинов. Я пуст. А врагов вокруг — море. И, едва Зимородовы прискакали на поляну, где их воины меня взяли в кольцо, как Яшка немедля признал своего «закадычного друга».

Я был нужен живым, Мая — нет. И пусть мы на двоих завалили едва ли не дюжину недругов, а итог предрешён был заранее. Ветродуй своим даром решил исход боя. Всё кончено. Яков лыбится так, что его ненавистная рожа вот-вот треснет. Папаша ублюдка — или кто там ему этот гад в отороченной соболем куртке — доволен не меньше. Вот ведь мстительные ублюдки! Могли бы уже и забыть про меня. Но нет, водят дружину по тракту, разыскивают.

— Ну вот ты и попался, Китарчик.

Глаза Яшки блестят.

— Или мне лучше звать тебя Милош?

Так вот оно что…

— Обыщите округу. Мне нужны его вещи. Он не мог бродить по лесу с одними мечами.

Отдав приказ, старший Зимородов переводит взгляд на меня.

— Будет очень прискорбно, если князь Соболевский не сможет подтвердить свою подлинность. Без серьёзных доказательств мне тебя не продать. Волковы не станут платить за одну только похожую рожу и слухи.

— Отец, это точно он, — спешит подложить язык Яшка. — Я рассказывал тебе, на что он способен. Деревенскому мальчишке негде научиться так драться. Я тогда сразу подумал, что дело нечисто.

— Не напоминай. Твоя глупость лишила меня сына, — кривится Зимородов старший. — Я достаточно слышал, чтобы и без твоих слов сделать выводы. Ясно, что он — тот самый князь. Доказательства нужны не мне.

Внезапная мысль заставляет вздрогнуть. У меня ещё есть шанс. Неумение элских торговцев держать язык за зубами — или это Рабаня кому-то сболтнул — навело на меня эту беду, но оно же может мне и помочь. Зимородов хочет отвезти меня Волковым. Отвезти живым. Наверное, у него в отряде есть душитель. Или, как-то по-особому свяжут, чтобы дар не помог мне удрать. Например, упрут к животу кулаки.

— Убогие смерды! — изображаю я на лице презрение. — Надо было тебя сразу прикончить.

— Отец, можно?

— Нужно, — получает разрешение Яшка.

Вытянувшийся и окрепший за время пока мы не виделись швыст спрыгивает с коня и с мерзкой улыбкой на роже подходит ко мне. Будет бить. И пусть — боль уж стерплю как-нибудь. Главное, что не убивать. Собираются везти меня в империю и сдавать Волковым. Это длинный и долгий путь. В дороге всякое может случится. Лишь бы только поверили, что я князь Соболевский. Прямых доказательств нет, но я и словами сумею убедить их в своей благородности.

— Смерды, говоришь?

Кулак Якова впечатывается мне в глаз. Голову отбрасывает назад. Слабовато. Но я должен показать свою злость. Взревев, дёргаюсь в его сторону. Меня держат четверо — тут не с какими долями не вырваться. Тебе весело, гад? Веселись. Ну а я пока помозгую.

Мои вещи им не найти. И это — очень хорошо. Запрятанный в схроне вместе с топориком, луком и прочим нашим с Маей добром рюкзак набит золотом, но что хуже — среди украденных у Ангуса бумаг много свежих расписок и некоторые из них выписаны на имя пузана. Зимородовы сразу поймут, что эти богатства мне не от папаши-князя достались. Захотят ли они тогда везти Волковым кровника? Те ведь могут и про деньги спросить. Гораздо проще прикончить меня и спокойно возвращаться домой. Вряд ли знатные враги Соболевских назначили настолько большую награду за Милоша, что она превосходит по ценности содержимое моего рюкзака.

— А это тебе за брата!

Какой-то там по счёту удар разбивает мне губы в кровь. Хорошо, что крепь велика, а то бы зубы посыпались. Наверное, пора успокаиваться. Оскорблений уже набросал достаточно. Обмякаю, роняю на грудь подбородок. Пусть думает, что его детские плюхи меня ушатали.