Марья Бессмертная - Жильцова Наталья Сергеевна

— Перед каким ужином? Вроде нас накормили уже?

Белогор лишь хмыкнул:

— Фрукты да вино — это разве еда? Не принято на Востоке сразу полный стол накрывать. Не на Руси мы.

— Как так? — не поняла я. — А как же восточное гостеприимство? Всякое там «гость в дом — Бог в дом» и «желание гостя — закон для хозяина»?

— Это где так принято? — Белогор откровенно удивился. — Чтобы гостя наперед хозяина ставить? Странно. Нет, тут не так. Нас встретили, угостили и оставили под крышей. А вдруг бы мы со злом пришли? Так зачем кормить кого ни попадя? А вот теперь, когда наши помыслы известны, можно и полноценно угостить. В общем, сама увидишь.

Нам выделили одни покои, но столь огромные, что на тесноту пожаловаться было невозможно. Гостиная была одна, но две двери на противоположных ее концах вели в разные спальни. Умно. Хозяева же не знают, насколько тесны наши с Белогором отношения. Вот и предоставили выбор. Хотите — вместе ночуйте, хотите — по отдельности.

Мебели тут было немного: пара резных комодов да расписанный мелкими восточными узорами и переливающийся перламутровой инкрустацией на солнце низкий широкий столик в окружении уже знакомых подушек. Но главным достоинством зала оказались панорамные арочные окна. Из них открывался просто умопомрачительный вид на дворцовый парк с фонтанами, пышными кустарниками и пальмами. А еще через них проникал ветерок, дарующий приятную прохладу и сладковатые запахи каких-то цветов.

Практически вслед за нами появилась пара служанок с заставленными едой подносами. Они профессионально расставили все на столике и с поклонами, пятясь спиной, удалились.

Есть хотелось неимоверно, особенно едва нос уловил умопомрачительные ароматы, тянущиеся от стола. И даже неудобства сидения в непривычной позе со скрещенными ногами померкли перед желанием утолить голод.

Вот только утолить голод оказалось не так и просто. На столе было все: рассыпчатый рис с инжиром, мясо под разными соусами, пшеничные лепешки, тушеные и мелко нашинкованные овощи, но при этом не наблюдалось ни одной даже маленькой ложечки или вилки. Нет, ну не руками же лезть в еду? Тут ведь даже салфеток нет! А одной розовой водой, которая была в чаше для омовения рук, от жира не избавиться.

— Они забыли дать нам ложки, — констатировала я очевидный факт.

— Не забыли, их здесь вообще нет, — поправил Белогор.

— Нет? Но руками в общую тарелку лезть негигиенично!

— С этим не поспоришь, хотя по большей части так они и едят. Но мы можем использовать хлеб.

Ко мне придвинули блюдо с небольшими плоскими лепешками. Я взяла одну в руки. Та походила на лаваш, может быть, чуть потолще. Однако, когда я попробовала с ее помощью выловить кусочек мяса из ближайшей тарелки, импровизированная ложка лишь размякла и согнулась, отказываясь поддевать желанную еду.

— Видимо, придется обходиться хлебом, — расстроенно заключила я.

А в следующий миг наблюдавший за моими безрезультатными попытками Белогор оторвал от лепешки часть, хитро ее свернул и легко подцепил не поддавшийся мне кусочек.

— Одним хлебом сыт не будешь, — заявил он и поднес мясной лавашик к моим губам. — Прошу.

Стало неловко. В который уже раз за день! Но есть все же хотелось, поэтому, задушив смущение на корню, я откусила. И правильно! Мясо буквально растаяло во рту, а пряный соус из восточных специй подарил целый коктейль вкусов.

— М-м, вкусно! — я даже прищурилась от удовольствия.

— Еще? — с готовностью предложил Белогор.

На меня смотрели выжидательно и с каким-то предвкушением, что ли?

— Часто приходится кого-то кормить? — хмыкнула я, одновременно чувствуя, как смущение возвращается вновь.

— Нет, — ответил он, а затем улыбнулся. — Но ради тебя готов повторить.

Щеки мгновенно вспыхнули жаром.

Да что ж такое-то? На что я так остро реагирую? С сокурсниками-то мы и пиццу одну на всех ели и пиво из одной бутылки пили! И комментариев, подобных этому, я уже наслушалась. И ничего!

Вот только Белогор не был моим сокурсником. Я воспринимала его совершенно иначе. И вот это самое «иначе» заставляло меня смущаться и теряться, кажется, впервые в жизни при общении с мужчиной. Черт побери, даже с Глебом ни разу такого не испытывала!

— Я сама попробую, — пробормотала я и забрала надкусанную «ложку».

Мне показалось, или в глазах мужчины проскользнуло сожаление?

Это предположение еще больше выбило из колеи, и я предпочла сосредоточиться на еде.

И тут же едва не подавилась от следующих слов Белогора:

— Все-таки вы с Василисой совершенно не похожи. Теперь даже если бы я встретил вас обеих одновременно, то не ошибся бы.

— Ну, характер у нас действительно разный, — кашлянув, согласилась я.

Однако Белогор отрицательно качнул головой.

— Дело не в характере. Точнее, не только в нем. Твои глаза горят огнем, и этот огонь может греть, даже обжигать саму душу. А у Василисы взгляд темной чародейки — холодный, неживой.

Ух! Это мне сейчас комплимент сделали?

Я растерялась, не зная, как реагировать. С одной стороны, когда мужчина, который нравится тебе, проявляет к тебе заботу, внимание и комплименты отвешивает — это хорошо. С другой — рациональная часть сознания помнила предупреждения Яра и Костопраха, их страх перед Белым Князем. А еще — реакцию Наволода на Источник Мертвой воды. И чтобы доступа к нему не лишиться, можно девчонке неопытной и комплиментов наговорить, и поухаживать.

Самое паршивое, что эта версия выглядела куда более правдоподобной, чем вероятность того, что сильный колдун, повелевающий монстрами мира мертвых, взял и влюбился в недавнюю студенточку. Даже Василису, которая внешне была моей копией, но при этом являлась сильной, обученной чародейкой, он посчитал лишь подходящей партией, не более того. А у меня и магии нет…

От этих мыслей настроение стало портиться, так что пришлось вновь мысленно себя обругать.

— Это хорошо. Очень уж не хочется еще раз сожженной оказаться, — выдавила я первое, что пришло в голову, и поспешно запихнула в рот очередной кусок мясного лаваша.

К счастью, Белогор тоже разговор продолжать не стал и ужинал молча. Только когда мои «столовые приборы» заканчивались, предусмотрительно сворачивал и протягивал новые треугольнички из лепешек.

Впрочем, это понадобилось только трижды — наелась я быстро. Предложенная еда оказалась не только вкусной, но и сытной. Когда же мы допивали цветочный чай с маленькими, но очень сладкими кусочками пахлавы, в гостиную вошел слуга.

— Султан Ала Ад-Дин, да пребудет он во здравии во веки веков, приглашает уважаемых гостей, будь на то их желание, посмотреть на забаву, которую мой господин в мудрости своей повелел устроить для увеселения глаз и бодрости духа!

Я недоуменно посмотрела на Белогора. Увеселение глаз и бодрость духа? Футбол, что ли?

— Мы с радостью и благодарностью принимаем приглашение великого султана, — ответил Белогор, а повернувшись ко мне, добавил: — Невежливо отказываться. Да и до вечера еще далеко.

Пришлось подниматься и идти за слугой, который повел нас, к моему удивлению, не в какой-нибудь тронный зал, а к одному из выходов из дворца. Оказавшись во внутреннем дворе, где журчал небольшой фонтан и лениво прогуливался здоровый павлин, я увидела, что Аладдин и Будур рке ждут нас.

— Очень рад, что вы приняли приглашение, — сказал Аладдин, делая шаг навстречу. — Надеюсь, то, что вы увидите, вам придется по вкусу. Я так и вовсе с удовольствием принял бы в этом развлечении участие, да не по статусу, увы.

— Султаном стал, а по-прежнему ведет себя как мальчишка, — укоризненно отметила Будур, однако в ее голосе никакого осуждения не было, словно предстоящее зрелище ей и самой было по душе.

— А что будет-то? — не выдержав, спросила я.

Аладдин хитро прищурился и пообещал:

— Все увидите сами.

Будур хлопнула в ладоши, и откуда-то сверху спикировал огромный ковер, зависнув на расстоянии ладони от земли. А из дворца быстро выбежали слуги с подушками в руках и быстро накидали их на ковер.