Самозванец. Тетралогия (СИ) - Аксенов Даниил Павлович

– Что «вот»? – переспросил король, который не видел ничего необычного. Михаил сам назначил сына тагга ответственным за хранение головы. – Почему ненастоящий?

– Ну, он не тот, кем кажется, – пояснил Октейст, словно удивляясь, что его не понимают. – Вот же!

– Говори толком наконец! – грозно произнес Аррал.

Гвардеец собрался и попытался доложить как положено.

– Твое величество, господин Верховный ишиб, господин советник, человек, выдававший себя за имис, был вовсе не смугл. У него очень белая кожа, если хорошенько потереть или смыть грим.

Шенкер вскочил и подбежал к голове, король прикрыл рукой глаза.

– Эльф, – выдохнул Аррал, тоже приподнимаясь.

– Надеюсь, не наш? – Михаил быстро опомнился. – Не из моего отряда?

– Вроде бы ни на кого не похож… – Верховный ишиб пристально разглядывал голову, буквально нос к носу.

Король встал и подошел поближе. Действительно, если убрать темный цвет кожи, то получался самый настоящий эльф.

– Кто еще знает об этом? – поинтересовался Михаил.

– Никто, твое величество, – ответил Октейст, удивленный мрачным тоном короля. – Только я и охрана.

– Категорически запрещаю разглашать, – хмуро сказал король. – Это относится ко всем. Даже к тебе, Шенкер.

– Но…

– С Мукантом я сам поговорю. Пошли ему отчет в общих чертах, поинтересуйся здоровьем и намекни, что пора выздоравливать. Тут такое дело, что нужно действовать тайно и быстро. – Михаил, как обычно, излагал одну явную причину, а в уме держал еще парочку неявных. Королю очень не хотелось столкнуться с расистскими настроениями, направленными против союзниковэльфов. – Да, Октейст, ты молодец. Хвалю. Держи глаза широко открытыми – и достигнешь высот. Аррал, допроси всех наших эльфов. Каждого! Знает ли он убитого. Остальным – все силы на то, чтобы узнать, откуда диверсант прибыл и где остановился. Поспрашивайте местное население, трактирщиков, но избегайте слова «эльф». А пятно на щеке замазать!

Глава 23

Стела

Памятник – лучшая благодарность!

Речь одного философа на открытии роскошного посмертного памятника коллеге, который умер в нищете

Советник императора Фегрида Енарст подъезжал к главным воротам городка, в котором когдато была ставка императора Уларата, а сейчас обосновался король Ранига Нерман. Охрана, опросившая местных жителей, сообщала советнику, что с городком не все ладно. Совсем недавно его окутывал какойто туман, абсолютно непроницаемый ни для тех, кто хотел войти, ни для тех, кто собирался выйти. Енарст настороженно относился к таким удивительным известиям, но внимательные глаза советника подмечали и слишком большой поток людей на дороге, и суетливость на их лицах, и даже крепостные стены со следами ограниченных разрушений, словно спятивший великий ишиб долго и целенаправленно бил в одно и то же место.

Карета императорского посланника въехала в ворота с большим трудом. Городская стража осмелилась усомниться в грамоте, подписанной Мукантом собственноручно! Королевский ишиб, при полном попустительстве стоящего рядом имис, вертел императорскую грамоту и так и сяк, разве что не пробуя на зуб. Когда советник вспылил и потребовал обуздать неуместное рвение, между ишибом и имис состоялся любопытный разговор.

– Это точно он? Его на самом деле зовут Енарст? – Немолодой ишиб в синем халате обратился к имис с таким видом, словно выглядывающий из окна советник не мог слышать их разговора.

Енарст задохнулся от оскорбления, но ответ имис еще больше потряс его.

– Похож… да, определенно похож. Правда, мне казалось, что борода у него была длиннее… А остальное все на месте… кажется… – Молодой имис со щегольскими усиками и в светлосером камзоле был одним из приближенных Шенкера, советник легко узнал его.

«Это заговор. – Первая мысль Енарста была весьма предсказуемой. – Нерман и Шенкер вступили в заговор против законной власти и приказали своим людям валять дурака».

Но лица обоих – ишиба и имис – были настолько серьезны, что поколебали уверенность советника в своих выводах.

– Бороду, конечно, можно сбрить… – говорил ишиб чрезвычайно рассудительным тоном, что для взвинченного Енарста звучало как фарс. – Это не доказательство. Но, с другой стороны, зачем императорский советник будет брить свою бороду? Он же выращивал ее много лет!

Имис, к вящему ужасу посланника, утвердительно закивал.

– Мне это тоже кажется подозрительным. Командующий приказал всех подозрительных проверять с пристрастием и непременно скрести лица на предмет грима.

– Да что вы себе позволяете?! – Енарст попытался привлечь к себе внимание разгневанным шипением.

– Он нервничает, – сказал ишиб, показывая пальцем в сторону золотистой кареты.

– Нервничает, – согласился имис.

– Его величество приказал всех нервничающих выявлять особо и подвергать допросу.

– А также непременно скрести лица на предмет грима, – бесстрастно добавил имис.

Тутто Енарст и вспомнил, что около года назад запретил своему племяннику жениться на сестре этого самого имис.

– Хватит! – Советник собственноручно распахнул дверь и грузно вылез из кареты. – Что за ерунду вы тут несете?! Я желаю поговорить с Шенкером! И немедленно!

Ишиб и имис озабоченно переглянулись.

– Этого никак нельзя, господин советник. Король приказал сначала убедиться в подлинности лиц и документов, а уж потом пускать в город.

– Но императорский приказ подлинный! – Глаза Енарста начали наливаться кровью.

– Мы это непременно установим, господин советник. А то у нас тут всякое творится…

Неизвестно, чем бы закончилось дело, однако, на счастье Енарста, к воротам подошел еще один имис, который безоговорочно узнал советника. И после небольшого, но оживленного обсуждения ожидаемой длины бороды нелепый кошмар закончился и полномочный посланник императора получил право на въезд в городишко.

Енарст рвал и метал. Он сел обратно в карету и уже продумывал гневную речь, которую обрушит на короля Ранига, заклеймив нерадивых подданныхшутов и потребовав их примерного наказания.

Карета резво выехала на главную улицу, ведущую прямо ко дворцу, промчалась пару кварталов и внезапно остановилась. Советник подождал немного, а потом крикнул охране:

– Что там? Почему не едем?

Вперед метнулся охранникишиб, но сразу же вернулся.

– Господин советник, впереди стоят кареты и повозки. Говорят, что Верховный ишиб Аррал перекрыл дорогу и чтото там лично измеряет. Будет приказание проверить?

– Я сам проверю, – сквозь зубы процедил Енарст. Его злость требовала выхода, и советник решил прогуляться.

Он получше запахнулся в серебристобелый халат и быстрым шагом направился вдоль открытых и закрытых карет, чьи владельцы почемуто никуда не спешили, а смиренно ждали, ведя друг с другом светскую беседу. Советник подивился такому поведению дворян, но задерживаться не стал, а устремился вперед вдоль по широкой улице, украшенной вывесками торговцев тканями и драгоценностями.

Когда Енарст достиг самой первой изящной синей кареты, в которой сидела дама неопределенных лет и методично обмахивалась веером, взору советника открылось интересное зрелище. Прямо посредине улицы, на большом пятачке, свободном от всяких повозок, стояли два человека. Один из них, низенький, был одет в ослепительнозолотистый халат, а другой, повыше, – в простой удобный желтоватый камзол. Эти двое загораживали проезд без всяких видимых причин.

Ситуация была настолько удивительна (ведь парочке ничего не стоило сдвинуться немного к обочине и пропустить транспорт), что Енарст подошел поближе, чтобы послушать, о чем таком важном они говорят.

– Барьельф или стела должны быть здесь! – Невысокий человек показывал на стену ближайшего дома сухонькой рукой. – Лучше – большая стела. Чтобы ее было видно всякому, кто направляется ко дворцу!