– Молодости присущи импульсивность и необдуманность собственных поступков, – Альбус тяжко вздохнул. – Я не видел необходимости столь срочно отдавать артефакты, которые вместо того, чтобы быть запертыми в хранилище, могут приносить пользу. Ты ведь и сам знаешь, что некоторые из них я взял не для себя. Супруг твоего крестного пользуется тремя, – Дамблдор напомнил о том, что Поттер лично написал разрешение Грюму оставить у себя волшебный глаз, браслет личины и лечебный ремешок, закрепленный на протезе.
– Могут приносить пользу? О да, я верю в то, что кто-то способен извлечь пользу из подчиняющей иглы или котла нищеты, – дерзко парировал Поттер. – Но вам-то зачем такие вещи, сэр? – он сделал вид, будто искренне недоумевает по этому поводу.
– Я – мастер чар, поэтому не удивительно, что мне было интересно изучить те артефакты, – Альбус снизошел до объяснений, больше походивших на оправдание. Зверь его злобности рычал и рвался вцепиться в глотку Поттеру, задававшему коварные вопросы.
– Вы артефактор? Если нет, то в подобных исследованиях пропадает смысл. Чары в таких предметах весьма искажаются обрядами и зельями закрепления будущих свойств объекта, вызывая огромное влияние элементов колдовства друг на друга, – вполне миролюбивым тоном со знанием дела заметил Гарри, хотя в его взгляде отчетливо просматривались насмешка и презрение – он не скрывал, что абсолютно не поверил ни единому слову. Не говоря о том, что показал хорошую осведомленность в области, не изучаемой в школе. – В любом случае… разве десяти лет не достаточно для утоления собственного любопытства? Учитывая ваши намерения, по которым якобы брали темномагические артефакты из сейфа рода Поттеров, вы, профессор Дамблдор, должны были уже давным-давно понять, что, являясь светлым волшебником, не сумеете разобраться с большинством магических плетений чар на них. Вам от природы не дано их повторить, а следовательно, и детально изучить. Так что же в таком случае мешает вам вернуть артефакты на место? – аргументы Поттера били в цель. Можно было подумать, что оппонентом Дамблдора являлся не студент-пятикурсник, а зрелый волшебник, обладавший неплохим жизненным опытом за плечами. Это выводило Альбуса из себя и заставляло его мысленно все время напоминать себе о выдержке и терпении – придет время, и Поттер за все расплатится.
– Темномагические артефакты в итоге сданы в Министерство согласно постановлению о запрете хранения… – практически сквозь зубы начал цедить Дамблдор, собираясь отделаться от претензий Поттера, но был прерван пренебрежительным фырканьем Гарри:
– Во-первых, вы не имели права изымать артефакты из моего сейфа в банке Гринготтс для того, чтобы передать их в Отдел по надзору за неправомерным применением темной магии. Закон этого никогда не требовал – он касался лишь тех зачарованных предметов, которые хранились у волшебников дома. Это наводит на мысль, что вы таким образом за чужой счет делали себе рекламу законопослушного члена магического общества. Хотите сказать, что в вашем банковском хранилище нет темномагических артефактов? Почему вы их не сдали в Министерство? – язвительно поинтересовался Поттер.
– Содержимое моего сейфа не входит в круг твоих интересов, Гарри, – холодно прокомментировал его слова Дамблдор. – Сейчас речь не об этом.
– Конечно, – не стал спорить Поттер. – К тому же недавно это предписание заменено другим: заключением в Азкабане караются исключительно за использование запрещенных артефактов, – в ответ уточнил Гарри, отметив про себя отчетливо проявившуюся в тоне директора неприязнь. – А во-вторых, я точно знаю, что конкретно было сдано вами в Министерство Магии – три книги и четыре артефакта. Приведенное ранее мною в пример не входит в их число. Как и некоторые другие опасные вещи, все еще числящиеся за вами, сэр. Род Поттер не намерен нести моральную ответственность за то, как вы распоряжаетесь его артефактами, и требует немедленного их возвращения в хранилище, – заявление прозвучало четко и лаконично, пройдясь по самолюбию Дамблдора как удар хлыста. – Очень рассчитываю, что вы не используете их по назначению, так сказать, – Гарри позволил себе нагло усмехнуться прямо в лицо Дамблдору – уж он-то был в курсе о судьбе нескольких артефактов, а о других мог только догадываться. – Ведь за их применение легко попасть в тюрьму, – Поттер прозрачно намекал на то, что именно этот вопрос можно вынести на решение за стены Гринготтса, после того как гоблины проведут тщательную повторную проверку и предоставят письменные выводы.
– Я постараюсь собрать все артефакты и вернуть вам, мистер Поттер, в оговоренные банком три месяца. Но… – произнеся фразу каким-то деревянным, словно неживым голосом Дамблдор вдруг, как по мановению волшебства, смягчил тон и даже заставил себя снисходительно улыбнуться. – Мальчик мой, ты же должен понимать, что я старый человек и могу не вспомнить, кому отдал некоторые вещи, рассудив, что они помогут нуждающимся в них.
– Надеюсь, речь не о плохих темномагических «игрушках»? Вряд ли кто-то нуждался в них настолько, что вы готовы рискнуть честным именем, выступив поставщиком запрещенных предметов, – Гарри сделал небольшую паузу после своей скрытой угрозы и продолжил: – В таком случае вы оплатите стоимость невозвращенного со штрафной наценкой Гринготтса, – он почти беспечно пожал плечами. – Будет считаться, что вы приобрели эти артефакты, и мой род больше не станет нести косвенной ответственности за их использование. То же самое касается и заведомо убыточных вложений финансов. Возврат денежных средств полностью удовлетворит мои требования по восстановлению потерь, причиненных вами в период, когда вы являлись моим гражданским опекуном.
– Но я не мог знать, что предприятия, в которые были вложены те деньги, окажутся банкротами! – возмутился Дамблдор – его самоконтроль подвергся нешуточной атаке заявлением Поттера.
– Если ваши утверждения подтвердят эксперты из Гринготтса, то вам не о чем беспокоиться, – успокаивающе заверил Гарри, практически повторив увещевания Глазоварса. – Это всего-навсего финансовая проверка, которую я назначил осуществить параллельно с переписью ценностей, хранящихся в сейфах рода, и с обеспечением возврата вещей, взятых не членами моей семьи. При всем уважении, профессор Дамблдор, вы мне не родственник и даже не крестный, – последнее слово заставило глаз Альбуса дернуться, что не ушло от внимания Гарри, вызвав у него волну злорадства.
Дамблдор и в самом деле уже много лет жалел, что в свое время, готовясь к операции по устранению Волдеморта с использованием пророчества в качестве предлога для активных действий, не подумал о том, чтобы стать крестным Гарри, тем более будучи уверенным, что тот наверняка получит статус наследника Певереллов. А ведь Альбус вполне мог уговорить Джеймса пойти ему навстречу. Но как-то упустил это из виду, чем впоследствии нажил себе кучу трудностей. Особенно заметен этот просчет стал сейчас, когда Поттер показал свою несомненную привязанность к Сириусу, игнорируя его положение беглого узника.
– Я все равно не понимаю, почему ты не пришел сначала ко мне? Я и без всяких проверок рассказал бы тебе о том, в каком состоянии находятся дела Поттеров. Мы же с тобой вместе просматривали отчеты…
– Профессор Дамблдор, вас не должно волновать, что и как я делаю, управляя имуществом своей семьи. Вы лишь обязаны вернуть то, что взяли, – сказал, как припечатал, Гарри, пресекая бесполезные рассуждения. – Надеюсь на ваше добровольное сотрудничество по этим вопросам, – отказ подчиниться привел бы к санкциям от Гринготтса – это точно не входило в планы Альбуса. – У вас есть еще что-то ко мне?
– Как опекун я имел право брать книги и артефакты из сейфа Поттеров, а так же управлять средствами до вашего совершеннолетия. Так что я не нарушил законов. И не нужно, мистер Поттер, разговаривать со мной как с гостем, пойманным на воровстве столового серебра, – все же Альбус не выдержал заносчивости Гарри. – Не доросли еще тыкать меня носом в мои возможные промахи, – Альбус сознавал, что допускает ошибку, так явно ставя Поттера на место, но больше терпеть его высокомерие не было никаких сил.
