Я вот всё думаю — нельзя, никак нельзя, вот вообще нельзя, пускать такой уровень автоматизации на наш свободный рынок. Никто не сможет конкурировать с такой дешевизной — мои ручные аллигаторы вымрут. А потом Захар сделает товары бесплатными, потому что по себестоимости они будут стоить ровно нихуя и к этому всё, в конце концов, придёт. И где мне тогда строить капитализм?
Похоже, что когда Ленин говорил, что «капиталисты не просто продадут нам веревку, на которой мы их же и повесим, они дадут нам ее в кредит», он имел в виду что-то подобное.
На Земле процесс автоматизации шёл к тому, что роботы должны были начать заменять людей, а некоторые уже начали заменять. Я же уже вижу в возможностях Захара создать адскую оппозицию классическим законам капитализма — он может просто снизить до нуля стоимость товаров, а потом их никто не продаст даже за самые смешные деньги — законы рынка непреложны.
— А ведь ты, сука, робокоммунист! — озарила меня догадка.
— С чего ты это взял? — поинтересовался Захар.
— У тебя товарно-денежные отношения, как явления, есть? — спросил я.
— Нет, — признался он.
— Ты никому ничего не платишь, все хуярят за здорово живёшь, производят продукт с нулевой стоимость, из-за чего ты не считаешь необходимым брать у меня что-то взамен? — продолжил я опрос.
— Нет никаких «все», — ответил Захар. — Мы едины. Можно считать, что каждая платформа — это я. Не имеет смысла устраивать товарно-денежные отношения самому с собой. Это будет похоже на онанизм.
— Но в онанизме хотя бы есть смысл, — произнёс я.
— Поэтому я и сказал «похоже», — ответил на это Захар. — Твоя идея не совсем корректна, потому что я — это одна единица и вся общность. Я единый. Не может быть никаких товарно-денежных отношений внутри единого организма.
— Ну, вот со мной ты менялся товарами на знания, — нашёл я контраргумент.
— Я не знал, кто ты такой, не знал, чего от тебя ждать и какие у тебя цели, — ответил Захар. — Знай я заранее, кто ты такой, не было бы никаких обменов и взаимного «прощупывания». Но это было невозможно установить заранее. Поэтому мне пришлось устраивать социальное взаимодействие с целью прояснения твоей личности.
— Ты робокоммунист, — заключил я.
— Это вопрос терминологии, — Захар отключился на долю секунды. — Тебя ищут твои немёртвые.
— Да, действительно, пора, — кивнул я черепом.
У меня же политика — надо толкнуть речь на массовых похоронах, а потом съездить в новые ясли, торжественно открываемые в Фивах.
/18 июня 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/
Вставляю в Кейт иглы.
— Сейчас пойдёт откачка альбедо и одновременная закачка цитринитаса, — сообщил я ей. — Технология уже проверена на испытательных образцах, поэтому накладок не будет. И я тебя уверяю, ты охуеешь от того, что будет!
Аппарат зашипел и начал перегонку жидкостей.
— Катрин — ты следующая, поэтому подготовься, — сказал я телохранительнице.
Немёртвая начала спешно раздеваться, полностью, как это сделала до этого Кейт.
— Эй-эй, это не нужно! — остановил я её. — Штаны сними — мне нужны только бедренные артерии!
С Кейт вышла накладка, потому что я отвлёкся на подготовку аппаратуры, а она за это время успела полностью раздеться. Странные они все…
Шесть с половиной литров альбедо покинули тело Кейт, а на их место пришло шесть с половиной литров цитринитаса.
С рубедо, пока что, не получается — недостаточно цитринитаса. Рецепт требует, чтобы я въебал по пятьдесят литров всех трёх предыдущих первоосновных жидкостей, выпарил из смешанного сухого остатка некий первоосновный газ, который надо сконденсировать в первоосновные кристаллы. Эти кристаллы крайне взрывоопасны, причём в магическом смысле — нужно построить зал-обскур, полностью свободный от присутствия любых магических энергий, чтобы всё это стало безопасно.
Работать придётся как-то дистанционно, потому что я, сам по себе, нихуёвый такой источник некроэнергии, но Захар обещал соорудить что-то дельное, с роботизированными руками.
Надо растереть кристаллы в порошок, после чего аккуратно сложить именно в свинцовый стакан, абсолютно стерильный от следов магических энергий, но это нетрудно — свинец инертен почти во всех магических смыслах.
После всей этой порнографической ёбли настанет этап «никакой воды» или «воды ничто», то есть, там написано «aqua nihilus» — понимай, как хочешь. Как я понял из процесса получения этой «никакой воды», это просто абсолютно чистая вода. Чистый аш2=о, без каких-либо примесей. В средневековых условиях получить такую невозможно. Так или иначе, какое-то говно, но попадёт. Но, к счастью, мы не в Средневековье, поэтому абсолютно чистую воду в наших условиях получить реально.
И вот все эти процессы проведены, да? Сто пятьдесят литров первоосновных жидкостей потрачены, все хитровывернутые изъёбства проделаны, кристаллы покрошены и смешаны с нихилусовой водой, ок? На выходе я получаю, барабанная дробь, сорок девять целых и три десятых грамма рубедо! Ни больше, ни меньше!
Охуеть! Счастья полные штаны, бегу и рукоплещу на бегу!
Короче, мне нужны мегатонны нигредо, альбедо, цитринитаса, чтобы обеспечить хиленький ручеёк рубедо — стоит ли оно того?
Наверное, стоит. Но рвать жопу на британский флаг, чтобы получить его любой ценой — ни за что.
Будем работать последовательно, будем копить стратегические запасы, строить инфраструктуру для хранения, а уже потом, постепенно, нарабатывать запас рубедо.
А ведь ещё есть Великое делание — это вообще ебучий адский кошмар!
Великое делание — это создание совершенного существа, во всём превосходящего живых и немёртвых. В свитке описан подробный процесс, но я чуть не впал в гипогликемическую кому ещё на пятом пункте!
Витаэнергия, блядь! Дохуя витаэнергии!
Я в душе не представляю, как с ней работать в таких количествах! Она, при любом моём неверном движении, отправит меня в отпуск без содержания, на годы!
И это совершенное существо, венец Великого делания, будет противоестественным союзом некроэнергии и витаэнергии — я думаю, после такого я Смерти буду нахрен не нужен.
Вот тогда, при прочтении всех нюансов Великого делания, я понял, кажется, почему Смерть так напирала на то, что это делать должен именно я.
Для успешного завершения Великого делания нужна Искра.
Примечания:
1 — Миллеиллиард — 10 в 6003 степени.
Глава двенадцатая
Мертвые для мертвых
/19 июня 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/
— Бей! — приказал я.
Кейт приняла боевую стойку и шарахнула кулаком по пятнадцатисантиметровой толщины стальной плите.
Бетонные колонны, между которыми была зажата эта плита, осыпали нас бетонной пылью и бетонной крошкой, а стальная плита, между прочим, из стали марки М390, почти сложилась пополам!
— Так и запишем… — произнёс я.
Цитринитас дал качественный прирост по всем характеристикам, причём «Телосложение» прибавило аж 30 единиц, тогда как «Ловкость» — 20 единиц. Ну и видеть она стала лучше, как и соображать.
Она обрела чудовищную силу, которая позволяет ей одним ударом гнуть пятнадцатисантиметровую стальную плиту — это, блядь, впечатляет.
Ну и убить её тоже стало гораздо сложнее — мышцы стали прочнее, простой человек едва ли сможет проткнуть её плоть ножом глубже пары сантиметров. Я вот, когда вскрывал её грудную клетку, чтобы посмотреть, как цитринитас сказался на внутренних органах, заебался не только резать её очень жёсткую плоть, но и пилить кость грудины.
Потрясающе.
Кажется, что она совершенна, но, увы, это не так. Рубедо дал бы более мощный прирост характеристик.
