Сестра (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115

Впрочем, когда перед боярином на стол лег договор, составленный пусть не по всем правилам семнадцатого века, но ничуть не менее закрученный, чем в двадцать первом…

По договору, Алексею принадлежало шестьдесят процентов предприятия, Ивану сорок, с первой прибыли выплачивалось все, внесенное им, а потом уже все делилось, согласно распределению долей. Почему так? Потому что основной пакет акций всегда должен принадлежать государству. А вот управление… Софья вообще планировала со временем все это скинуть на Ивана. Глупо же только тащить деньги из бюджета и ничего туда не вкладывать! А то, что бояре Морозовы оттуда лихо потянули, Софья и не сомневалась. Вот и пусть пока…

Ивана они сами воспитают, воровать не будет! А если таланты от отца унаследует… ну это мы посмотрим в дальнейшем. Глядишь, еще и министр финансов выйдет неплохой.

Проблема была только в одном.

Порт у Руси был один, совсем один. Архангельск. Не ближний свет. И рада бы Софья сманить из Англии корабелов, но куда их пока приткнуть?

Разве что на Волгу? Но тут тоже надо смотреть… Волга впадает в Каспийское море, но вот насколько они судоходны? Голова шла кругом от того, сколько надо узнать.

А еще…

Простите, госпожа османы, но Крым я у вас оттяпаю. Нравится там, не нравится — это ворота в Россию. А потому — извините — подите. Куда?

А вот куда хотите, туда и…

Ладно!

Строить корабли дело долгое.

Сначала для них еще надо лес заготовить, верфи сделать… мало кто знает, что те самые ботики Петра Первого плавали отвратительно, а рассыпались на глазах, ибо сделаны были из сырого дерева. А где у нас лес?

А лесопилки?

А…

Ох, ёлки!

Дело выходило вовсе неподъемным, но начинать?то надо! А с Крымом что?нибудь еще придумаем.

Глеб Морозов подумал еще над договором, а потом подписал его. Оставалось собрать Джона Томсона в Англию.

Английский торговец шерстью с простым именем Томас Смит, посмотрел в окно. Тоскливо вздохнул.

Самое страшное — жить во времена перемен, а ему выпали именно такие. И дюжины лет не прошло, как казнили короля Карла, а жизнь с каждым днем все хуже. Кромвель с его 'железнобокими' взял власть, но удержать ее не смог. После смерти Оливера остался наследник — Ричард, но он слаб и глуп, а вот что теперь?

Опять вернутся короли?

Поговаривают и о таком. Только вот кто вернется? Карл Второй? Копия своего папаши, который тратил жизнь на гулянки и пьянки? Который с подачи дружка — Бэкингема, ненавидимого всей Англией, торговал титулами и даже ввел новый — баронет, купить который можно было за тысячу фунтов хоть бы и вчерашнему мусорщику?

При Кромвеле можно было спокойно торговать и работать. При Карле же…

Лучше не будет. Отощав за границей, в изгнании, Карл постарается отожраться на Английских хлебах, в том числе и на таких, как он сам…

Нет, спокойствия тут больше не будет. К тому же….

Томми хорошо работалось при Кромвеле, а Карл, когда придет, начнет задавать простые вопросы. Первый — где взять денег. Второй — почему вы меня не поддержали? И драть будет три шкуры… нет, не верил Томас в королевскую доброту, но и что поделать — не знал. Никак не знал.

Оттого и был грустен и задумчив.

Кто?то уже уехал из Англии, и Томас подозревал, что ему придется сделать то же самое. Сгрести, сколько в горсть поместится — и деру. Но — куда?

В Колонии?

Вот уж спасибо, туда вся ссыльная шваль стекается, всю дрянь ссылают, индейцы дикие бегают — и он туда поедет?

Обойдемся.

А куда?

Проблема была в том, что нигде его особенно не ждали. Как ни крути — люди животные стайные и чужаков нигде не жалуют. Куда ни подайся.

Он будет приезжим, и только внуки его, быть может, получат шанс на достойную жизнь. Даже и в Колониях… но туда точно не хотелось.

А куда?

За этим тяжким размышлением и застало его письмо.

Джон, баронет Томсон.

С Джоном они были знакомы давно, очень давно, а точнее — с его отцом, Ричардом. Джонни тогда бегал в коротких штанишках, ну а когда началась вся эта свистопляска — Томсоны уехали. И куда?

В Московию, к этим дикарям! Там говорят, так холодно, что зимой птицы на лету замерзают!

Ужас!

Но… судя по письму — Джон там не замерз.

Просит его принять? Почему бы и нет…

Протопоп Аввакум прибыл в Москву со всем семейством, к коему относились жена Анастасия Марковна, а также дети Иван, Агриппина, Прокопий, Корнилий, Аграфена, Ксения и Афанасий. И отправился прямиком к царю. Точнее, слуги привезли пред царские очи, вот как был — грязным, с дороги, усталым…

Алексей Михайлович принял его добром, пожаловал деньгами и шубой с царского плеча — и отослал… к боярыне Морозовой. А уж оттуда в Дьяково.

Почему так?

А почему бы нет?

Сейчас, если протопоп начнет скандалить и ругаться, он уже в глазах всех будет виноват. Его царь добром принял, к детям своим даже допустил, а он, тварь неблагодарная… черный пиар — это изобретение еще каменного века. Вот пока Аввакум был в Сибири — он был мучеником и героем. А сейчас он приближен к царю, а уж как он себя в ответ покажет — большой вопрос.

Аввакум, не будучи дураком, тоже это понимал. Но шокировал его разговор с боярыней Феодосией.

Та клялась и божилась, что вызвали протопопа по просьбе царевича, что царевич за двуперстие, что он сам не одобряет Никона с его реформами. И вообще — пусть батюшка сам поедет, да посмотрит.

Когда?

Да хоть и завтра. Но лучше через три — четыре денька, как отдохнет. Все?таки путь был тяжким. Вера помогает, да, но детей жалко. Пусть отдохнут?

Аввакум согласился. Он?то сам — да, но жену ему было жалко. Любил он свою Анастасию, любил….

Может быть меньше своей веры, но больше всего остального.

Дьяково стало для протопопа шоком.

К такому он не привык и такого не ожидал.

Ни мальчишек, которые бодро гоняли по полосе препятствий, ни царевича, который разминался в сторонке, ожидая своей очереди, ни кучи девушек в тереме, ни ласкового приема от царевны Анны, ни неожиданно умных темных глаз трехлетней Софьи.

Жестких, ярких, изучающих.

— Тетя, дядя хороший?

Картавая речь настолько не вязалась с этим взглядом, что протопоп даже слегка опешил. Царевна Анна улыбнулась девочке.

— да, дядя хороший. Но он устал с дороги, ему надо в баньку, потом отдохнуть…

— а он ужинать с нами будет?

— Будет, — приняла решение царевна Анна. — Мы ждем вас сегодня вечером, с семьей, в большой горнице?

Аввакум поспешил согласиться, понимая, что происходит что?то неясное. Не ждал он такого, никак не ждал.

Ни любопытных, острых взглядов от девочек — служанок, ни жесткого, почти ненавидящего взгляда от встретившегося Симеона Полоцкого, ни неожиданно приветливой улыбки от царевны Татьяны. И тем более ее слов, сказанных за спиной.

— Посмотрите, девочки, какой интересный человек. Нарисовать его будет удовольствием, разве нет? Передать все страсти на его лице, эту одержимость…

Протопоп, конечно, вернулся бы. Но… а как?

Сказано?то не ему, начнешь выяснять — дураком себя выставишь. Единственное, что ему оставалось — следовать за ключницей в отведенные ему покои и ждать ужина. И пытаться расспросить женщину.

Но тут он наткнулся на жесткое противодействие.

Царевич?

Не мое дело царевича обсуждать, хороший он человек, добрый.

Царевны?

Не мое это дело — царевен обсуждать. Хорошие они люди. Добрые, ласковые, заботливые.

И — все. Весь набор информации. В баньку с дороги пойдете? Хорошо, тогда я сейчас распоряжусь, вы покамест дух переведите с дороги, а я к вам девочку пришлю, как все готово будет. И протопоп с семьей остались в большой горнице.

Аввакум огляделся по сторонам, посмотрел на свою любимую Настеньку…

— странно тут все, батюшка…

— очень странно, матушка. Но…

Выводы делать было еще рано, сначала надо хотя бы с царевичем увидеться.

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115