Испытание - Чиркова Вера Андреевна

— Нет, — помрачневший Ганти упорно смотрел в другую сторону.

— У них аура… — с сомнением произнес Алдер и оглянулся на командира. — Нужно разбудить Тука. Домовые отлично различают всех представителей высших рас и остальных существ, как созданных, так и диких.

— Тук! — осторожно хлопнул по своему карману Харн и едва сдержал удивленный возглас, почувствовав под пальцами коробочку дриады. Так вот для чего тень прижималась к нему так настойчиво!

Уже не скрываясь, достал туесок из кармана, раскрыл и невесело улыбнулся лукавым глазенкам домового.

— Выспался? Посмотри, пожалуйста, на ауру вон тех елок.

— Каких? — высунулся на миг из туеска меховой клубок и сразу нырнул назад. — Не елки они, а эльфы, только злые.

— Как весело им тут живется, — ехидно фыркнула тень, оглянувшись на стену темной зелени, застывшую в десяти шагах от столпившихся плотной кучкой гостей, и вдруг звонко крикнула: — И не надоело вам играть в разбойников? Может, пойдете с нами путешествовать? Мы отсюда уходим на морянские острова, потом в подземелье к гольдам, а оттуда в драконью долину. Столько нового увидите, не один век после будет о чем рассказывать друзьям.

— Да с чего ты взяла, что они играют? — невесело хмыкнул Изор. — Просто пакостят сородичам понемногу, небось поссорились из-за каких-то цветочков-бабочек.

— Ты не прав, — упрямо мотнула головой Таэльмина и снова крикнула в сторону елок: — Мы все равно никуда не побежим, и не надейтесь! И просить о пощаде не будем. Поэтому у вас есть выбор, как провести три ближайших часа: или мы спокойно ложимся спать и дожидаемся, пока ваше время истечет, или вы вылезаете из морока и мы рассказываем друг другу новости и байки.

Некоторое время елки стояли так же незыблемо и угрожающе, потом дружно сделали еще шаг в сторону гостей.

— Изор, стели ковер. — Хатгерн ни на секунду не поверил в успех этих необычайных переговоров и кому-нибудь другому это недоверие уже высказал бы в лоб.

Но поставить при всех под сомнение поступки тени или сделанные ею выводы герцог просто не мог. Может, кому-то и неизвестно, а вот он отлично знает, насколько больнее, чем вражеские мечи, бьют по сердцам и душам людей как раз недоверие и насмешки близких. Все брошенные в его адрес врагами или недоброжелателями злые слова, на которые он никогда даже не обращал внимания, в устах матери и брата вмиг становились острыми ножами.

Деревья шагнули еще ближе, но огр уже ловко раскатывал ковер, и весь отряд ходил за ним вереницей, не решаясь без приказа командира снять с пояса веревку. А потом все дружно шлепнулись на подстилку, и Хатгерн только теперь ощутил, как свело от напряжения уставшую спину. Но расслабиться и устроиться поудобнее и не подумал, лежал так, чтобы иметь возможность в любой момент вскочить и выхватить оружие.

Да и Ганти с Изором и Ительсом, расположившиеся вокруг девушек, ловко оттесненных на середину ковра, не спешили убирать руки от оружия и отворачиваться от сплошного плотного кольца деревьев, превратившего просторный солнечный склон в тесную и полутемную полянку. Только Меркелос, воспринявший свое наказание как неслыханное оскорбление, умудрился устроиться рядом со спутницами.

— А время идет… — безразлично пробормотала Таэльмина, подвинула к себе мешок с остатками еды и начала выставлять мисочки на ковер. — Давайте доедим, чтобы не таскать по жаре. Алдер, ты, случайно, не знаешь, почему тут трава до сих пор зеленая?

— Эльфы на ночь закрывают свои долины теплым туманом, — пояснил вместо вампира Ганти, — у них тут глубоко под землей расположены теплые источники, и они вместе с гольдами устроили там какие-то трубы и заглушки, а на ночь открывают их магией. Точнее я не знаю, да тебе ведь и не важно?

— Если Мин спрашивает, значит, это важно, — мгновенно осадил его герцог, — и рассказывать лучше подробнее.

— Спасибо, — кивнула тень, но никто не понял, кому предназначалась эта благодарность, — тогда выходит, не такие уж они сильные маги, эти эльфы. А кстати, чем они питаются?

— Тем же, чем и дриады, — плодами, грибами, орехами, — загадочно усмехнулся Алдер. — И никто лучше их не умеет все это выращивать. Каждая эльфийка к совершеннолетию выращивает себе дерево и на нем домик. А на соседних ветвях растет все необходимое. На одной ветви — одежда и обувь, на другой фрукты, на третьей посуда, в общем — все.

— А эльфы ничего не выращивают?

— Они занимаются поддержанием порядка в лесу и реках, охраной границ, торговлей и выращиванием фейлов. А еще украшают дома и создают в них и вокруг световые картины. Их можно увидеть лишь с наступлением темноты, и эльфы стараются никому этой красоты не показывать, чтобы не вызвать зависти или еще какого чувства похуже.

— Ясно, — буркнула тень и задумчиво откусила кусочек помятого пирожка, — ты пролил свет на мои сомнения, друг. — А затем обернулась к елкам и дружелюбно им помахала: — Ну, красавицы, не надоело вам еще там стоять? Может, все-таки посидите с нами? Фруктов не обещаю, но есть дриадские сладости и очень неплохой квас. Тук, вылезай и накрывай на стол, да не бойся, твой туесок я оставлю открытым.

— А не опасаетесь остаться без сопровождающих? — ехидно поинтересовался мелодичный голосок, заставивший всех путешественников резко обернуться.

Еще таял зеленоватый туман, хранивший очертания стоящей почти у самого ковра пышной ели, но уже можно было разобрать на его месте стройный силуэт в темном, почти мужском одеянии. Однако, несмотря на строгую одежду, ни у кого не возникло и грана сомнений в женственности этой фигуры.

— Ничего мы не боимся, — медленно качнула головой тень, — вам гоблины не нужны. Иначе это к вам они бежали бы по весне, снося все преграды и запреты.

— Злая ты, — обиженно фыркнул один из типаров, но тень неожиданно возмутилась:

— Я не злая, но в вас разочаровалась совершенно. Вы считаете своих возлюбленных добрыми и справедливыми, тогда как они о вас намного худшего мнения. И я вижу только одну причину, почему вы не можете отстоять свое право на человеческий облик и позволяете вашим ревнивым подругам каждое утро превращать вас в животных. Вы сами себя считаете ничтожествами по сравнению с ними, сами позволили вытирать ноги о ваше человеческое достоинство и гордость и потому не имеете никакого права обижаться на мои слова.

— Да откуда у гоблинов может взяться достоинство? — еще язвительнее осведомилась эльфийка и щелчком пальца создала себе роскошное плетеное кресло. — Вы все бабочки-однодневки, не успели появиться и — фью! Вас уже нет!

— Это у вас ему неоткуда взяться, — пренебрежительно ответил за ученицу мастер-тень, заработал полный ярости взгляд эльфийки, но не смолк. — Вам с самого рождения все в жизни — жилье, еда, нежно любящие родители, красота и способности к магии — дается настолько полной мерой, что я не устаю удивляться, как это за прошедшие тысячелетия ваша раса не выродилась в каких-нибудь полуденниц или полуночниц. Вам ведь нет никакой нужды напрягать умственные способности в поисках верного выхода из трудной жизненной ситуации, тренировать свои тела, чтобы выжить в случае нападения или непогоды, строить дома из неподъемно тяжелых камней, пахать поля и косить на зиму сено для скотины. Достаточно просто сидеть вот в таких удобных креслах и придумывать, какой бы плод вырастить к ужину.

— Ты слишком обнаглел, Ганти, — буркнула вторая эльфийка, создавая себе кресло рядом с подругой, — а я ведь помню, как вы убегали от нас по северным пустошам. Тогда ты был не так злобно красноречив… зато щедр, помнишь?

— Ганти не нагл и не зол, — пренебрежительно усмехнулась тень, — он просто умный. Хотя до ваших старейшин ему пока еще очень далеко. Это же надо такое придумать — сделать из мающихся бездельем дочерей и внучек банду хищниц для проверки добровольцев!

— Ничего они из нас не делали, — категорически отвергли ее слова сразу несколько голосов, — просто нарочно присылают сюда гоблинов, когда не знают, чем проверить их смелость.