Склеп Хаоса - Локнит Олаф Бьорн

И застрял.

Обескураженный ящер попытался высвободить свое грозное оружие, однако длинная кисточка-клешня на его конце глубоко ушла в плотную древесину. Дракон ожесточенно дергал плененным хвостом, даже сумев разок оторвать тяжеленную колоду от земли, однако кисточка надежно застряла.

Конан не удержался и захохотал – уж больно потешно выглядела огромная зверюга с волочащимся позади громоздким чурбаком.

– Вовсе не смешно, – пропыхтел дракон. – И не по правилам!

– По правилам, по правилам, – заверил его поднявшийся на ноги Маэль. – Так кто теперь допрыгался?

Вместо ответа ящер судорожно дернул головой. Теперь из его ноздрей вырвался уже не крохотный комочек пламени, а настоящий пылающий огненный шар, размером не меньше двух или трех локтей. Монброн шарахнулся в сторону, шар врезался в россыпь досок, недавно бывших вполне приличной телегой, и рассыпался фейерверком алых и синих искр. Телега неохотно загорелась, исходя вонючим черным дымом.

Дракон наконец сообразил изогнуться и прижать злосчастную колоду передними лапами. Еще несколько рывков – и его слегка помятый хвост снова прочертил в воздухе красивую смертоносную дугу. Кисточка на конце непрерывно щелкала, точно голодный птенец или охотящийся краб.

– Продолжим? – с вызовом обратился зверь к человеку.

– С удовольствием! – Монброн, кажется, даже отсалютовал противнику своим эстоком.

– По-моему, они несколько увлеклись, – озабоченно пробормотал Деррик. – Капитан, тебе, как человеку опытному, так не кажется?

– Кажется, – согласился Конан, наблюдая за тем, как дракон пытается неожиданными выпадами тяжелой головы сбить Маэля с ног, а аквилонец уворачивается и заставляет животное отдергивать голову, угрожая ударить клинком по глазам или носу. – Зверюга играет. Не хочет убивать этого горе-вояку, это же ясно, как день!

– Может, вы все-таки вмешаетесь? – робко заикнулась Агнесса. – Я понимаю, что это против всех уложений и правил, но подобное сражение не может продолжаться до бесконечности! Месьор Маэль скоро устанет, а это существо… Кто знает, сколько оно может драться?

– Мы могли бы попробовать его отвлечь, – неуверенно предложил Деррик. – Кроме того, в городе есть отряд регулярной гвардии и они должны были околачиваться на ярмарке. Если обстрелять дракона из арбалетов, он наверняка уберется прочь…

– И прилетит завтра, – задумчиво сказал киммериец. – Да еще с приятелями. Как ни жаль, выход только один – прикончить зверюгу. А помощи от гвардии мы можем ждать до конца света. Небось, они драпали первыми, если я что-то понимаю в городской страже…

– Смотрите! – неожиданно звонко воскликнула Агнесса. – Он его сейчас убьет!

«Он» относилось к дракону, сумевшему ловким маневром прижать Маэля к грозившему вот-вот обрушиться нагромождению из тюков, ящиков, бочек и ломаных досок. Монброн пятился, то и дело оглядываясь через плечо, а зверюга, кажется, больше не намеревалась шутить. Пасть дракона приоткрылась, выставив напоказ набор ровных желтоватых клыков, между ними метался раздвоенный кончик языка. Где-то в груди зверя рождалось низкое урчание, заставляющее все вокруг – живое и неживое – мелко вздрагивать. Животное покачивалось взад-вперед на полусогнутых лапах, хвост метался из стороны в сторону, то скручиваясь в кольцо, то распрямляясь; желтые глаза неотрывно следили за напрасно пытавшимся скрыться человеком.

Поняв, что лезть через завал – чистейшей воды самоубийство, Маэль повернулся к дракону и поднял эсток. Что ж, иногда случается и такое. Не всем суждено выйти из поединка победителями. По крайней мере, его совесть чиста – он сделал все, что мог…

– Н-нет! – пронзительно взвизгнула донна Вальехо. И вслед за этим совершила самый дурацкий, по мнению Конана, поступок – выбежала на площадь, явно собираясь воззвать к душевной доброте огромного и разозленного ящера.

– Несс! – истошно завопил Деррик. – Несс, вернись! О, проклятье…

Он сорвался с места и бросился вслед за удаляющейся Агнессой. Собака, не задумываясь, помчалась за ним.

«Называется, сходил на ярмарку, – с тоской подумал Конан, легко догоняя Деррика. – Треклятая ящерица! Жаль, что мы ее в море не пристрелили!»

Дракон повернул морду, на которой появилось удивленное выражение. Воспользовавшись общим замешательством, Монброн кинулся вперед, проскочив прямо под подбородком чудовища. Чинкуэда зашлась в лае, прыгая вокруг гигантского животного. В следующий миг Маэль со всего размаху врезался в бегущую Агнессу, и они упали. Деррик, не останавливаясь, перепрыгнул через них и размашистым жестом швырнул в голову ящера нечто маленькое и блестящее.

Загадочный предмет с еле слышным хрустом разбился о рог чудовища, окутав его морду клубами густого синеватого дыма. Дракон попятился, шарахнулся вбок, оступился, врезавшись в груду обрушившихся ящиков с капустой и репой, и замер, часто-часто тряся головой и надрывно кашляя.

Конан поравнялся с упавшими и рывком поднял обоих на ноги – Монброна за шиворот, Агнессу за руку. Затем развернул несостоявшегося победителя ужасного крылатого гада и его нежданную спасительницу в сторону узкого проулка и не слишком вежливо подтолкнул:

– Бегом и без разговоров!

– Но… – заикнулся Маэль. – А как же дракон?..

– Вали отсюда! – еще немного, и киммериец наплевал бы на все, с таким трудом усвоенные, правила поведения в обществе благородной дамы. – Хватай ее и сматывайся что есть сил, понял?

– Ага, – покладисто сказал Монброн, уразумев, чего от него требуют. Подхватив растерянную донну Агнессу под локоть, он настойчиво потащил девушку прочь с площади.

«Одной заботой меньше, – подумал Конан, глядя им вслед. – Теперь займемся нашей игривой ящеркой… Хотелось бы знать, чем таким угостил ее Деррик?»

Зверь наконец прокашлялся, помотал головой, и с досадой убедился, что его добыча улизнула. Деррик и Чинкуэда тоже предусмотрительно куда-то спрятались. На площади остались только киммериец и дракон.

«Убить дракона, убить дракона, – эти два слова почему-то назойливо крутились в голове, не желая уходить. – Вот он, крылатый змей, невиданное чудовище, и вот я, просто человек. И я его сейчас убью… Не кто-то другой, а я».

Конан уже убедился, что способ действий, выбранный Монброном, не совсем подходил для сражения с драконом. Мелкие атаки, постоянное перемещение с места на место – это все не то. Нужно подобраться вплотную и бить наверняка. Интересно, где в сплошной чешуе ящера можно отыскать слабое место? На брюхе, если верить сказкам? До глаз не дотянуться… Хорошо, что он не в состоянии быстро поворачиваться.

Зверь покосился на медленно приближающегося человека, и вдруг вскинулся на задние лапы, точно собака, просящая подачку. Конан замер, не зная, какой гадости ожидать от противника.

В следующий миг согнутые лапы дракона распрямились, с невероятной силой выталкивая животное вверх. Хлопнули, разворачиваясь, длинные крылья, легкий ветерок взъерошил волосы на голове киммерийца.

Ящер взлетел. Тяжело взмахивая крыльями, поднялся на высоту около десяти локтей, и уже оттуда выкрикнул:

– Хватит с меня на сегодня!

– Лети, лети, пташка, – пробормотал Конан, слегка разочарованный тем, что его шанс прославиться на все Побережье и изрядно подзаработать сейчас медленно, но верно удаляется. – Я тебя еще найду, нечисть чешуйчатая…

Дракон вдруг сложил крылья и нырнул вниз, в проулок между порушенными лавками, точно огромный атакующий сокол. Спустя миг он снова появился. В его передних лапах обвисла ярко-алая развевающаяся тряпка.

Конан никогда не жаловался на быстроту мысли, но сейчас как-то запоздало сообразил, что дракон уносит с собой никакую не тряпку, а человека…

А с небес неожиданно загрохотало, проникая в уши и отдаваясь режущей болью в черепе:

– Обманщик! Я знаю, что ты здесь, и ты знаешь, что я здесь. Приходи и поговорим! Я не причиню вреда этой женщине, но хочу быть уверенным, что ты придешь! Один или с защитниками – мне все равно! Я буду ждать на побережье, ты слышишь меня, маленький трясущийся червяк?..