Жизнь на лезвии бритвы (СИ) - Сапегин Александр Павлович

— Сами, так сами, — не поздоровавшись в ответ, буркнул хозяин. Плюнув на стакан, он принялся оттирать с него грязь (Гермиона чуть не позеленела от тошнотворного комка, вставшего в горле). — Что встали, профессор, напомнить, где проход?

— Спасибо, не стоит, — брезгливо поморщившись, ответила преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора.

— Идемте, — бросила она, несколько раз нервно махнув ладонью, чтобы мы поторопились.

Быстро покинув негостеприимное заведение, мы вышли в неприметный тупичок за баром. Ну, как неприметный, для видящих ауры и потоки маны, тупик светился не хуже полуденного солнышка в безоблачный день. Конспираторы хреновы, хоть бы кирпичи замаскировали, те из них, что служили паролем и предназначавшиеся под постукивание волшебными палочками, в магическом зрении светились багровым светом, а под простым взглядом выглядели как вытертые от частого использования кнопки на подъездном цифровом замке. Профессор быстро пробежалась палочкой по нужным кирпичам и первой шагнула в открывшуюся арку. Привет, магический мир!

И снова средневековая Европа с узкими улочками и толкающаяся локтями толпа. Волшебники, словно гудящие от натуги шмели, сновали туда — сюда. Дети стайками носились от магазина к магазину, большая гурьба мальчишек сбилась у витрины с выставленной на всеобщее обозрение метлой. Минерва покосилась на меня, но я остался равнодушен.

— Я ещё детей хочу, — пояснил я, отвечая на немой вопрос профессора. — Лично мне жаль игроков в квиддич. Бедные, как у них я — а, э — э–э, тестик…, э — э–э, в паху палкой натирает…

Окончание фразы оказалось скомканным. Плечи пунцовой (надеюсь, что от смущения) Герми тряслись от едва сдерживаемого смеха. А вот МакГи откровенность не оценила, оно и понятно, квиддич был весомым подспорьем в борьбе за кубок школы. Так что бывший Поттер заранее не оправдал надежд декана Гриффиндора. К тому же факультет красно — золотых меня не привлекал ни с какого боку. Зелень и серебро, в крайнем случае, расцветки Райвенкло, вот они мне по душе.

— Гх — м, гх — м, — прокашлялась профессор, — предлагаю посетить банк, а после закупить школьные принадлежности, согласно списка.

— Вам нужны деньги, профессор? — одновременно спросили мы с Гермионой.

— С чего вы взяли? — вздернув бровь, чопорно, вопросом на вопрос ответила МакГи.

— Тогда поход в Гринготтс отменяется, у нас сквозные кошельки, — взял я инициативу на себя.

— Прошу прощения, — Минерва МакГонагалл неожиданно смутилась. — Я привыкла к магглорожденным студентам и что им требуется обмен фунтов на галеоны. Хорошо, — воспряла она духом. — Тогда предлагаю сначала купить палочки. Зачастую процесс их подбора затягивается и некоторые совершенно напрасно оставляют самое главное приобретение напоследок, когда нервы детей и родителей на исходе. Палочки лучше приобретать на свежую голову.

— С утра, на свежую голову надевают сапоги, — ляпнул я. О наличии у нас палочек мы с Герми благоразумно умалчиваем. Дамболдору и Ко незачем знать о незарегистрированных инструментах для волшбы у некоторых первокурсников. Нира как‑то поделилась секретом полишинеля, что Гаррик Олливандер передает списки покупателей и типы палочек, проданных им, в министерство магии, а вторая копия ложится на стол директора Хогвартса. Владельцы палочек, приобретенных не у официального мастера, в любом случае оказываются в кабинете бородатого деда, где на их инструмент навешивают кучу следилок и ограничителей. Хрен им, накусите — выкусите. Я лучше приобрету «указку» для пускания пыли в глаза, чем засвечу имеющуюся темную красавицу. Меньше знают, крепче спят.

— Мда? — обе дамы удивленно уставились на меня.

— Армейский юмор, — поспешил пояснить ваш покорный слуга.

— Надо запомнить, — оценила шутку профессор. От Гермионы шутнику прилетел чувствительный тычок в бок. Кулачки у невестушки острые и силой она не обижена, как и СИЛОЙ. — Мы пришли, — с каким‑то благоговением в голосе сказала МакГонагалл, толкая обшарпанную дверь покосившейся от времени лавки Олливандера.

Глядя на рекламу про изготовление магических девайсов с черти какого времени до н. э., мы с Гермионой синхронно фыркнули. До восьмого века нашей эры волшебниками повсеместно использовались жезлы, посохи или мечи, а кое — где и копья из волшебной древесины. Ко всему богатству прилагались драгоценные каменья громадных размеров, черепа и прочая, но необходимая мишура, так что Олливандер с рекламой о производстве палочек с эпохи правления древних фараонов гнусно привирал и не краснел.

— Мистер Олливандер? — спросила МакГи в пустоту, делая шаг за порог. Гермиона и я втянулись следом за суровой гриффиндоркой.

Олливандер не обманул ожиданий. Ещё дома я предупредил суженую, что мастер обожает пугать клиентов незаметным появлением. Видимо в крови старика присутствует изрядная примесь вампирских генов, иначе внезапное появление оного из теней лишалось всякого логического объяснения. Торчать одному в ветхом магазине старику скучно, вот он и развлекается, как может. А то, что он поднимает себе настроение за счет покупателей, так еще ни один не умер и не пожаловался куда следует. Взяв Герми за локоток, я оттянул ее поближе к запыленному окну и поставил спиной к стене. Не зря мы, все‑таки, встали лопатками к кирпичам и не ринулись, как МакГонагалл, рыскать среди стеллажей и полок с продолговатыми коробками. Оба! Внезапно от одной из полок отделилась мутная дымка, зависла за спиной у неосторожной Минервы и сформировалась в среброглазого старика:

— Здравствуй, Минерва! — проскрипел мастер. Я же говорил. Позер. Ему сто лет в обед, а он девочек за косы дергает. — Давно не виделись, кхе — кхе. Три дня, как не заходишь, стала забывать старика.

— Ой! — профессор подскочила на месте, резко развернулась и по — кошачьи зашипела на хозяина лавки. Анимагия форевер. — Ненавижу, когда вы так делаете.

Хохотнув, Олливандер раздвинул губы в ухмылке, повернулся к нам и подмигнул.

— Знаю, ты мне это постоянно говоришь, Минни. Как твоя палочка?

— Отлично, — ответила МакГонагалл, любовно погладив кобуру на левом предплечье.

Разом утратив к старшей даме интерес, мастер сконцентрировался на подрастающем поколении.

— Интересно, очень интересно, — буравя нас взглядом своих жутких глаз, сказал он.

Не ошибусь в предположениях, и поставлю десяток галеонов на то, что старик видит ауры и магические потоки. Немаловажное свойство для изготовителя указок — концентраторов.

— Интересных ребят ты сегодня привела, Минни, — проскрипел старик. — Тёмные, но яркие. Чистые.

Что требовалось доказать. Не прост старик, ох, не прост. Мы с Герми переглянулись.

— Хм, — хмыкнул мастер, зацепившись взором за наши руки там, где обычно на пальцах у людей сверкают кольца. У нас они не сверкали, так как были спрятаны от любопытных глаз. Гоблины уверяли, что ни один смертный не сможет их разглядеть. Видимо, Олливандер не простой смертный. Углядел. Ну да, я не говорил, поэтому уведомляю сейчас, что двадцать первого марта, на Остару, в первый день Истинной весны, в ритуальном зале Эванс — мэнора, в присутствии свидетелей, был совершен обряд магической помолвки между мелким дважды Лордом и одной симпатичной магглорожденной волшебницей. Как‑то так. Проследив за стариком, я осуждающе покачал головой и провел ребром ладони по горлу. Моментально став серьезным, мастер согласно кивнул и медленно смежил веки, показав, что эта тайна уйдет в могилу вместе с ним.

— Яркие? — не сдержала порыва Маккошка, пропустив короткую пантомиму.

— Тьма не есть отсутствие света. Чаще всего наоборот. Полированный антрацит отражает лучи солнца, черные бриллианты сами светятся изнутри. Луна светит во тьме ночи, — состроив одухотворенное лицо, сказал мастер.

— Извиняюсь, мэм, сэр, может, перейдем к тому, зачем мы сюда пришли? — не выдержала обычно суперсдержанная Гермиона. Пробежавшись взглядом по внутренним помещениям лавки, я не обнаружил ни одной мухи, которая могла укусить сверхспокойную девочку. По всей видимости ее цапнули на улице.