Носитель фонаря (СИ) - Олейник Тата

– Смотри, Ев, что я в газете нашел, – сказал я, входя в библиотеку.

«Кузнечные работы любой сложности, услуги бронника и оружейника. Мастер-кузнец (125 уровня броня, 114 оружие, дипломы трех шоанских гильдий, личная благодарность румийского Арсенала) возьмется за самый сложный заказ. Качественно, быстро, дорого! Писать: Ноблис, Шершавый тупик, дом 5, Кастеру Урмелю.»

– Ты вот это видишь? – Ева постучала ногтем по слову «дорого».

– Сегодня же налоги придут.

– У вас у всех на эти налоги такие планы, как будто нам должны чемодан валюты прислать. И к тому же как ты собираешься переть этот железный лом в Ноблис? Грузы порталом не пронесешь, сам он за тобой сейчас не портанется.

– Не знаю,.. может, разломать его на совсем уж мелкие части и инвентари ими набить?

– Сомневаюсь, что эта манипуляция пойдет Хохену на пользу, да и Лукась не позволит так измываться над павшим другом.

– Тогда давай вызовем кузнеца сюда. Оплатим ему дорогу, аванс внесем. Ев, все таки это сейчас наш основной квест, нам как-то его выполнять надо.

– «… травы и злаки тоже приветствовали малютку-богиню.» Нимис, я все понимаю, просто трезво оцениваю наши перспективы. Но, хочешь, напиши этому кузнецу, спроси сколько он потребует за такие фокусы. Нечего у меня над душой стоять, не буду я за тебя ничего писать, иди к голубю и ему диктуй.

– Да мы с ним как-то не поладили.

– Знаю, видела в окно, как ты из него жаркое пытался сделать. И, кстати, заодно напиши в администрацию графа, что ты готов к нему с завтрашнего дня явиться – некрасиво заставлять его сиятельство ждать. Некрасиво и рискованно.

Ответ пришел уже через час. Кастер Урмель был готов прибыть в замок за дополнительную тысячу золотых и свиток портала для возвращения. Работу он «предварительно» оценил еще в две тысячи. Но это, конечно, без учета расходных материалов и при наличии в замке полноценной кузницы.

– Три тысячи и свиток! – возмущалась Ева за обедом, из рук вон плохо приготовленным сегодня Акимычем, а потому совсем не улучшившим настроения моего заместителя, – знаешь, сколько нам налогов пришло? Шесть тысяч семьсот восемьдесят девять золотых! Это за неделю! И знаешь, во сколько нам одни твои медицинские счета будут обходиться? Минимум четыре тысячи двести в неделю! И, кстати, выводить их придется через биржу в Ноблисе – то есть, мотаться туда сюда, тоже свитками. Что тебе, Гус? Сто золотых твоего жалованья? Считай, что ты их получил и как порядочный член клана внес на клановое развитие!

– Но я их получил? – спросил Гус.

– Конечно получил! И внес!

– Ну, тогда ладно.

– А свиток портала – минимум тысяча двести. С каких таких доходов собираемся шиковать?

– Спасти сира Хохена – наш первейший долг, – сказал Лукась, отодвинув от себя тарелку с печеными овощами. – Тут крохоборство неуместно.

– Да, Ев, – подхватил Акимыч, – может, когда он сейчас очнется, выяснится, что его душа вернулась к нему во время… эээ,.. сложных испытаний. Представляешь, какая будет награда за эпик-квест? На все хватит!

– Я не возражаю в принципе, – сказала Ева, – я только не понимаю, почему непременно нужно выкидывать все деньги именно сейчас. Давайте отложим хоть какие-никакие жировые запасы. Или поищем более дешевого кузнеца, этот совсем зажравшийся. Тысячу за дорогу… Да сюда на летающем маунте – часа четыре лететь, у него ничего от жадности не слипнется?

– А, может, у него летающего маунта и нет вовсе, – сказал Акимыч.

Но летающий маунт у Кастера Урмеля был. Большая крепконогая чайка, которая прохаживалась туда-сюда перед воротами, пока мы возились с заедающей дверью. Я уже знал, что такая чайка – свидетельство крайнего упорства и настырности игрока. Обычно летающий транспорт тут либо получали за всякие подвиги, либо – тот, что попроще, – покупали за неприлично большие деньги в магазинах магических созданий. Нетопырей, скажем, или совсем уж безобразно дорогих стрекоз. Но чайку мог совершенно бесплатно получить любой игрок Трансильвии. Нужно было просто взять квест у одного смотрителя маяка близ города Лодь, а потом каждый день приносить ему по перышку чайки из множества перьев, валяющихся на камнях тамошнего берега. Вообще никаких сложностей. Один нюанс – делать это нужно было ровно триста дней подряд, не пропустив ни одного дня. Никаких болезней, экзаменов, транспортных пробок. Пропустил хотя бы день – начинай все заново. Говорят, что именно из-за этого квеста Лодь из заштатной деревни превратилась в крупное городское поселение, потому что мечтающий о чайках народ вынужден был там надолго селиться. У Сиборна и Ромы Кинга тоже, кстати, чайки, это о многом говорит.

– Ну, показывайте пациента! – веселым голосом сказал мастер Урмель, который оказался симпатичным здоровяком из клана "Ковали".

Мы подвели его к Хохену, которого Лукась с Акимычем давно выкопали из-под завалов, посадили у стены, а Лукась даже наполировал до блеска. Кузнец присел на корточки, провел руками по дырам, осмотрел перчатку. Потом застыл молча и неподвижно минут на десять, видимо, копался в своих настройках навыков и книгах рецепта.

– Ну что, – сказал он, поднимаясь и отряхивая руки. – в принципе повезло. Это, – он кивнул на Хохена, – сплав черного железа с нефрисом, редчайший сплав. Но хорошо, что вы написали мне, что потерпевший связан с Таосань. Тамошние старые мастера этот сплав нередко использовали, имел я уже дело с одним их шлемом. Я уже когда к вам выезжал – вспомнил про этот шлем и прихватил пару слитков, которые у меня с тех пор завалялись. Магия доспехов, конечно, будет здорово мешать в работе, но, думаю, попробовать будет можно. Показывайте теперь кузницу.

Показали кузницу, которую Урмель осмотрел с довольно кислым видом, но, подумав, признал, что все необходимое тут, в общем, есть, хотя и плохонькое, и при таком замке такую кузницу иметь – это позор, никак иначе и назвать нельзя.

– Мы его только три дня назад завоевали, – обиженно сказал я.

Ева дернула меня за рукав, и я замолчал.

– Да уж, наслышан, – отозвался кузнец. – Шуму вы много наделали. Кстати, если у вас еще осталась лишняя бальма, то ею можно в счет гонорара расплатиться.

Потом кузнец еще немного поругался на то, что горн придется растапливать не углем, а досками, «как в каменном веке».

– А сейчас пришло время поговорить о стоимости моих услуг.

– Это с мной, – выступила вперед Ева, – и только со мной!

Она утащила Урмеля в зал приемов и они оттуда не показывались часа два, честно. А когда показались – Урмель выглядел весьма потрепанным и даже как будто меньше ростом стал. Впрочем, Ева тоже не сияла от восторга.

– Что вы там делали? – спросил Акимыч.

Урмель приобнял его за плечо и, поглядев вслед Еве, вздохнул.

– Я тебе так скажу, юноша, может, тебе сейчас и трудновато, но с таким казначеем вы – как за каменной стеной. Не скажу, что она меня совсем разорила и обобрала, но женщина, конечно, с характером! Ладно, зато работа интересная, на такой можно и навык апнуть. Будем считать, что все довольны и все в расчете.

– Главное, – сказал Лукась, нервно грызущий ноготь, – он ведь оживет?

– А мне-то откуда это знать? – удивился Урмель, – это уже ваши дела. Я берусь только сделать так, чтобы доспех был целый и выглядел, как новенький. А что в этом доспехе живет – ко мне никакого отношения не имеет.

Гус с Акимычем вдвоем качали меха, которые Урмель велел раздувать так, чтобы «даже ногти на ногах вспотели», иначе деревом нужный жар не разгонишь. Лукась таскал доски, у меня тоже было важное дело – не путаться ни у кого под ногами. Когда первый слиток черного тусклого металла засветился оранжево-радужным светом, и кузнец принялся охаживать его молотом, мне стало так дурно от грохота и дыма, что я выбрался из кузницы и долго кашлял в зарослях репейника.

– Ты чего так заходишься? – спросила подошедшая Ева. – И я бы с твоей гривой старалась поменьше лазать по репью, а то непонятно как потом из тебя это все вычесывать. Как там дело движется?