Шествие 945-го (СИ) - Старцев Илья

Кристалл крови. 8321 единицы

Праны в этом кристалле было очень много, причём она была ещё и очень хорошего “качества”. Я бы мог предположить, что десять единиц энергии из этого кристалла могут ровняться тысяче из моего запаса. Проще сказать при одинаковом количестве, моя жизненная сила будет намного слабее чем эта. Это ещё сильнее ускоряло моё лечение, во всех плоскостях. И ещё раз прана меня спасает из рук смерти. Её лечебная сторона мой оберег от окружающих меня невзгод. А естественная смерть ко мне подберётся ещё не скоро. По моим подсчётам за пятьсот лет, можно очень многое сделать. Правда это как иногда бывает во всяких страшилках или рассуждениях на тему “Бессмертие — это благословение или проклятие”.

Хоть натурально бессмертным вряд ли кто-то мог быть, но старение даже я начинаю потихоньку игнорировать. Я больше склоняюсь к мысли по середине этого вопроса. Без возможности умереть, открывается большое количество возможностей. Безусловно, бремя вечной жизни, сопряженное с бесконечным наблюдением за увяданием всего, что любишь, выглядит ужасающе. Но и перспектива стремительного, закономерного конца заставляет цепляться за каждый миг. Поэтому я выбираю золотую середину. Долголетие, позволяющее накопить опыт, знания, развить таланты и вложить их в будущее, но с возможностью выбора, с правом на достойный уход, когда приходит осознание исчерпанности. Возможность остановиться, когда видел достаточно, когда миссия завершена, когда боль становится невыносимой. Эта опция делает долголетие не проклятием, а невероятным даром. Даром познания, созидания и любви, ограниченным лишь собственным желанием. Я вижу это как путь, полный открытий, но не как бесконечную петлю. Путь, который можно завершить по своей воле, оставив после себя след, а не изможденную тень. И, наверное, это и есть то самое благословение – возможность выбора, возможность жить долго и счастливо, но не вечно.

Видимо, от полученных ударов по башке у меня в голове активизировало некоторые извилины моего мозга, что и выливается в такой поток философии. Честно, признаться мне такое нравится. От поляны не осталось ничего того, что я о ней запомнил сначала.От травы осталось только большое количество пепла, который вместе с дымом уносился в далёкое небо всё таким-же ветерком. Такое мне не нравилось так как это обязательно привлечёт чьё-то внимание, и не факт, пришедший будет доброжелателен ко мне. Особенно когда он проверит моё "логово", то обязательно захочет забрать всё, что сможет. Ну а пункт о полном сохранении сокровищ в каком-то смысле будет провален, хоть и выполнение миссии мне засчитали. Уходить куда-то сейчас возможно и имело смысл, и я даже мог это сделать так как запрета нету, но подорвёт доверие Эльфа ко мне. А такого не мне не надо, ведь ещё не получен навык, который должен быть моей наградой за выполненную миссию.

Уже в привычной позе я сидел возле входа и снова погружался в пучину размышлений.

Рождённый в северной части своей родной страны, мне всегда нравилась зима и её особая атмосфера. Падавший снег меня завораживал и, кажется, я мог часами смотреть на то, как он падает. По мере взросления, это восхищение не угасло, а лишь трансформировалось. Зимние пейзажи, покрытые толстым слоем снега, стали для меня источником вдохновения. Я помню, как в детстве, просыпаясь утром, бежал к окну, чтобы увидеть, как преобразился мир за ночь. Всё вокруг становилось белым и чистым, словно холст, готовый принять новые краски.

Позже, я начал замечать красоту не только в общих видах, но и в деталях: в инее, покрывающем ветви деревьев, в причудливых узорах на окнах, в тишине, которую приносит с собой снегопад. Эта тишина, казалось, очищала мысли и позволяла услышать самого себя.

Зима стала для меня не просто временем года, а состоянием души. В ней я нахожу покой, умиротворение и возможность перезагрузиться. И даже сейчас, когда уже давно на севере я давно не был, внутри меня всегда оставалось чувство, которое с нетерпением ждало первого снега, чтобы вновь окунуться в эту волшебную атмосферу.

С детства у меня была ещё необычная устойчивость к морозу. Даже в —15 градусов по Цельсию я мог спокойно почти на учёбу или куда ещё в обычной кофте, надетой поверх джемпера и джинсах и просто не чувствовать эту температуру и даже не заболеть. Возможно, тут сказались мои гены так как я родился в том же городе, где и мой отец.

Но в противовес этому я также очень сильно люблю тепло. Оно как своего рода соль, способно натурально усилить ощущения от событий. Когда солнце греет кожу, даже самая простая прогулка превращается в маленькое приключение, а вкус еды становится богаче и насыщеннее. Воспоминания о лете, проведенном у моря, всегда наполнены яркими красками и беззаботным смехом.Тепло дарит чувство уюта и безопасности. Это как объятия родного человека, согревающие душу в самые трудные моменты. Оно способно растопить лед отчуждения и наладить контакт между людьми. Вечерние посиделки у костра, когда потрескивают дрова и лица освещены мягким пламенем, создают атмосферу доверия и близости. А также моя из-за любви к теплу, я часто спокойной спал, пусть сны и были осознанными. Но эту проблема в какой-то мере решалась тем, что я старался практически не вмешиваться в естественный процесс сновидения.

А уже эта сторона была от моей мамы, которая выросла на югах моей Родины. Она как-то раз отправилась в путешествие, в котором и встретила моего папу. Для меня их история всегда будет ценным сокровищем, про которое так не хочется забывать. События, происходящие вокруг, всё дальше отдаляли меня от дома, Земли, друзей, родных. Но я пообещал самому себе, что вернусь до нового года, ради обещанной встречи. Сейчас мне так не хватает всей той цивилизации которой сейчас нету со мной ряду. Хочется снова, увидеть знакомые очертания своей комнаты, взять свой кассетный плеер и включить в нем сборник песен моего любимого певца. Очень редко современная музыка могла мне понравиться, исключения, разумеется, были, но придуманные и исполненные в конце 20 века были мне роднее. В них было нечто родное, их бит идеально подходил под мое настроение.

И дело тут не в ностальгии, хотя и она, безусловно, играет свою роль. Скорее, в каком-то особом ощущении свободы, которое музыка тех лет дарила. В ней не было той искусственности, что порой сквозит в современных треках. Она была более искренней, более настоящей. Возможно, это связано с тем, что в конце 20 века музыкальная индустрия еще не была настолько коммерциализирована и подчинена строгим правилам. Артисты могли экспериментировать, рисковать, создавать что-то принципиально новое, не боясь потерять аудиторию или спонсоров. Но это не означает, что и более современные треки мне никогда не нравились.

Как пример, мне в своё время очень нравились песни из альбомов Леди Гаги, а моим фаворитом вообще была музыка название которой если переводить дословно, то получится "Иуда". В ней про религию практически ничего не говорится как про явление, но в основном поётся о том, как героиня покорно поклоняется этому самому Иуде. А ещё в клипе у певицы был просто потрясающий макияж и костюмы. Ещё в когда мне было лет 7 или 8 то в гостях у друзей родителей я пытался её сыграть на гитаре, просто потому что я тогда познавал мир, а в целом именно играть на музыкальных инструментах мне никогда не хотелось. Пепел был сейчас словно снег, он попадал мне на руку, а я ничего не чувствовал. Мне ещё вспомнился любимый стиль картинок.

Это фотографии уличных осветительных столбов в зимнее время, а в особенности ночью. Они обладают какой-то завораживающей магией. Этот приглушенный свет, пробивающийся сквозь пелену снега, создает ощущение уюта и спокойствия, даже если вокруг бушует непогода. Каждый такой кадр – это маленькая история, застывший момент зимней тишины. Я старался удержать в потоке мыслей этот образ. Улица, усыпанная снегом, и теплый свет фонаря, создающий вокруг него ореол уюта. И ни души вокруг. Только я и безмолвный свидетель – уличный фонарь. Особенно привлекают те фотографии, где видны хлопья снега, кружащиеся в его лучах. Они кажутся сотнями маленьких огоньков, танцующих в ночи. А еще люблю, когда на столбах и проводах висят шапки снега – это добавляет снимку объема и живописности. Такие фотографии напоминают мне о детстве, о зимних прогулках с родителями, о предвкушении праздника. В них есть что-то ностальгическое, вызывающее теплые воспоминания и легкую грусть по ушедшему времени. Наверное, поэтому я так часто к ним возвращаюсь, ищу новые ракурсы и интерпретации этого простого, но такого прекрасного сюжета. Иногда мне кажется, что в этих снимках запечатлена сама душа зимы. Хрупкая, тихая, но невероятно сильная. Зима, как и жизнь, может быть суровой, но в ней всегда есть место для красоты и тепла. И фотографии с фонарями, освещающими снегопад, как нельзя лучше это иллюстрируют.