Шагни в Огонь. Искры (СИ) - Мичи Анна "Anna Michi"

***

– Хи-тиэ! Хи-тиэ, ты где? – размеренное течение урока было нарушено громким мальчишеским голосом и хлопаньем дверей. – Я такую штуку принёс! Готов поспорить, у вас на Воздухе таких нет. Не прячься! Ну Хи-тиэ, выходи уже!

Хиден заёрзала на стуле, глянула на наставника сначала виновато, потом просительно:

– Лягушонок пришёл.

– Лягушонок? – Орриэ-лаэ иронично поднял бровь.

– Да, – девочка кивнула.

– Почему? – вопрос скорее из любопытства, чем из желания продолжить урок. Даниллен своими криками уже сорвал весь настрой.

– Зелёный, – Хиден начала загибать пальчики. – Форма зелёная. И щёки, – девочка надула щёчки.

– Круглые? Пухлые? – новые для подопечной слова наставник, как всегда, продублировал мысленно.

– Пуклые, да, – та обрадованно улыбнулась.

– Пух-лы-е, – ещё раз по слогам сказал Орриэ-лаэ. – Пухлые.

– Пух-лы-е, – Хиден послушно повторила, загнув второй пальчик. – Говорит много. Быстро. Непонятно. Всё время не на месте… Не сидит на месте, как в песенке.

А ведь действительно было дело. Пели песню про лягушонка, когда звуки ставили. «Непоседа-лягушонок побежал за солнцем». Даниллен – получивший не слишком-то аристократическое воспитание, с его манерой резко двигаться и при разговоре широко размахивать руками, со всей его почти деревенской жизнерадостностью, что мальчишке не всегда удавалось скрывать – похоже, пришёлся по нраву Хиден-эли. Что ж, это не так плохо.

Дверь шумно распахнулась, пропуская в кабинет Дани. Орриэ-лаэ осторожно поставил магическую ширму, скрывающую его от постороннего взгляда: было любопытно, как ведёт себя мальчик, думая, что хозяина поблизости нет.

– Вот, значит, где ты прячешься!

Алор с интересом посмотрел на девочку. Исчезновение учителя не сбило её с толку: она бросила на ширму быстрый взгляд и повернулась к ворвавшемуся.

– Смотри чего у меня есть, – мальчик протянул Хиден раскрытую ладонь, на которой лежала продолговатая пластинка прозрачного камня.

Девочке явно очень хотелось посмотреть, что особенного в этой стекляшке. Но урок пока не закончен. Ещё целых полчаса предстоит выводить в тетрадке слова элхеского языка, а потом рассказывать текст, который она вчера вечером читала. Только потом наставник её отпустит.

Хороша девочка. Молчит, терпит. Хорошо держится: ни жестом не даёт мальчишке понять о наблюдении.

Пожалуй, на этом можно завершить.

Орриэ-лаэ вышел из укрытия, не стараясь скрыть движения. Одарил Даниллена ледяным взором.

– Ой! Дядя! У вас занятие? Извините, я не хотел мешать. Я тогда потом… – мальчик поспешил исчезнуть за дверью, закрыв её не в пример тише, чем открывал.

– Ладно уж, закончим пораньше, – Орриэ-лаэ улыбнулся, наблюдая за борьбой любопытства и гордости на личике ученицы.

Хиден не попросит отпустить её с урока – умрёт от любопытства, но до конца занятия досидит. Упрямый характер. Королевский. Не любит ни о чём просить, не любит показывать слабость. В этом она похожа на мать.

– Позанимаемся чуть дольше завтра. Иди!

– Спасибо! – девочку не пришлось уговаривать дважды. Она мигом вскочила со стула и, радостно улыбнувшись, убежала вслед за Дани.

Хорошо, что дети поладили. И Хиден-эли не так скучает по так называемому брату, и Даниллен стал самостоятельней – почувствовал себя старшим. Начав общаться с девочкой, он даже освоил мысленную речь. Как раз когда алор было оставил всякие старания научить мальчика безмолвному общению.

Любая попытка послать Даниллену мысль заканчивалась тем, что он начинал хныкать и говорить, что у него раскалывается голова. Язык мысленного общения мальчик не жаловал: отлынивал от изучения служебных образов, не пытался понять грамматическую структуру. Орриэ-лаэ, решив, что психика ребёнка недостаточно сформирована для восприятия безмолвных посланий, оставил предмет для изучения в школе. Когда оно там по программе положено? На втором-третьем старших курсах, лет в семнадцать-двадцать? Что же, года три алор был готов подождать: главный талант мальчишки – лечебная магия, а безмолвная речь в этом деле вопрос не столь принципиальный.

Даниллен заговорил мысленно, когда появилась Хиден-эли, – словно плотину прорвало, просто не заткнуть, и головная боль, и незнание образов перестали быть помехой. Оказалось, что мальчику просто нужен был наглядный пример и ситуация, в которой иные способы общения окажутся невозможными.

Да, дети влияют друг на друга исключительно положительно. Знакомство со сверстником пошло на пользу и Хиден-эли. Девочка оживилась, больше не прячется от обитателей особняка. Да и её обучение элхескому пошло гораздо быстрее – можно оставить интенсивные методики, не терзать сознание ребёнка магическим влиянием: теперь она закрепляет пройденный за неделю материал и увеличивает словарный запас при помощи Даниллена. Орриэ-лаэ уже начал подумывать, а не забрать ли мальчишку на лето из школы, чтобы он мог проводить с девочкой не только выходные.

Хотя нет, тогда в доме станет слишком шумно.

– Ну! Показывай! Что там?! – Хиден нашла Дани в саду. Он сидел в тени, на скамейке возле маленького пруда, старательно делая вид, что читает книжку. – Ну?!

Вместо того чтобы показать стекляшку, мальчишка виновато спросил:

– Дядя очень рассердился?.. Ну, что я помешал.

Девочка фыркнула. Неужели обязательно так лебезить перед взрослыми? Даже если наставник рассердился, свет ведь на этом не кончится.

– Забудь про него. Показывай прозрачный камушек! – Хиден сложила руки на груди, недовольно сморщила нос.

– Здорово! У тебя все эмоции на лице написаны! – Дани забыл выглядеть виноватым, затараторил. – На Воздухе все так открыто чувства выражают? Здорово! У нас так не принято – настоящие эмоции в себе надо держать…

– Ты говоришь быстро. Не понимаю, – девочка дёрнула его за рукав формы, прерывая словесный поток. – Что ты хотел показать?

– Ах да, извини, – лягушонок достал из кармана пиджака прозрачную пластинку размером чуть меньше ладони, осторожно протянул. – Это мана.

Хиден повертела пластину в руках. Стекляшка и есть! Тяжёлая, прохладная хрусталина. Что в ней особенного? Линза, увеличительное стекло? Девочка посмотрела через пластинку на кленовый листик – да нет, не увеличивает вроде, – подставила её под луч света – тот преломился, запрыгал по земле солнечным зайчиком. Стекляшка! Фу!

– Мана, – повторил Дани, на всякий случай и мысленно тоже: – (Око).

– Знаю, – Хиден кивнула, показывая, что слово ей знакомо, и недоверчиво сощурилась. – (Это у тебя вместо очков?)

– Ты чего! – мальчик осторожно выхватил из рук беловолосой пластинку. – Мана – это для книжек. Картинки смотреть.

Значит, всё же линза. И стоило из-за увеличительного стекла такой шум поднимать? Глупый лягушонок!

– Смотри, – Дани тем временем открыл книгу – учебник – где-то на середине и аккуратно положил хрусталик на одну из иллюстраций.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом изображённый на рисунке цветок вдруг стал как настоящий – появился над пластинкой, расправил маленькие острые листики, раскрыл бутоны. Хиден даже показалось, что он источает тонкий пряный аромат.

– Ниера, цветок забвения. Произрастает на границе Валиссии и Сорэнарэ, цветёт в сезон дождей. Стебель и листья используются для приготовления обезболивающих настоек, из цветов валиссийцы делают хмельной напиток, – мальчик зачитал надпись под картинкой вслух.

– Красивый, – произнесла Хиден чуть слышно и попыталась коснуться нежно-лиловых лепестков. Цветок вновь спрятался в книгу, оставив лишь тонкое пощипывание магии на кончиках пальцев.

– Интересно, а почему цветок забвения?

– Не знаю, – девочка пожала плечами. – Слушай, а при помощи этой пластинки можно любые картинки так смотреть?

– Нет, – Дани убрал хрусталик в карман, закрыл учебник. – Только в книжках, на которые специальное заклинание наложено, для других не сработает.