Железный рыцарь (ЛП) - Кагава Джули

Пристально рассматривая длинный лестничный пролет к храму, Пак покачал головой и вздохнул.

– Лестница, — скривился он. — Клянусь, это должно походить на некий секретный код. У всех таинственных древних храмов должно быть, по крайней мере, как минимум семь тысяч ступеней к парадной двери.

Я проследил за его пристальным взглядом, хмурясь, поскольку понял, что мы были не одни.

– Там кто-то наверху, — спокойно проговорил я. — Я чувствую его. Ощущение … как будто он ожидает меня.

Все остальные переглянулись, за исключением Ариэллы, которая стояла немного в стороне, уставившись вновь на реку.

– Ну, тогда … — вздохнул Пак с преувеличенной жизнерадостностью — полагаю, будет грубо заставлять его ждать.

Он, Волк и Грималкин начали подниматься вверх по лестнице, но остановились, когда я не последовал за ними.

– Мм, принц, разве ты не идешь? — проговорил Пак, оглядываясь на меня. — По моим наблюдениям, ты знаешь, что это все же твоя вечеринка.

– Продолжайте идти, — ответил я, махая им. — Мы нагоним. Кричите, если что-то нападет на вас.

– О, поверь мне, я закричу, — сказал Пак и продолжил подниматься по лестнице. Грим и Волк идущие впереди.

Я повернулся к Ариэлле, которая все еще продолжала пристально смотреть на Реку Грез, не оборачиваясь.

– Ари, — спокойно произнес я, становясь позади нее, — что это?

Несколько секунд она молчала. И я начал сомневаться, слышала ли она меня вообще, когда она сделала короткий вдох и закрыла глаза.

– Мы почти там, — прошептала она, и дрожь прошла по ее телу. — Я не думала, что это произойдет так скоро. Полагаю … теперь пути назад нет.

– Ари, — я подошел ближе, положив руку на ее плечо. — Поговори со мною. Я хочу помочь тебе, но я не смогу, если ты не позволишь мне этого. Я мог бы …

Она внезапно повернулась, и прежде, чем я мог отреагировать, обхватила руками мое лицо и прижалась своими губами к моим.

Я застыл, главным образом от шока, но через мгновение мое тело размякло и я закрыл глаза, растворяясь в ней. Я помнил: чувство ее губ на моих, прохладных и мягких, прикосновение ее пальцев на моей коже. Я помнил ее аромат, и те долгие ночи, когда мы лежали под холодными, замерзшими звездами, мечтающими в объятиях друг друга.

В течение секунды мое тело реагировало инстинктивно. Я начал привлекать ее ближе, обхватив ее руками и отвечать на поцелуй с равной страстью … но, затем остановился.

Я отлично это помнил; каждый яркий момент с Ариэллой был навсегда запечатлен в моей памяти. Что было у нас, что мы разделяли — все. Я выстроил ей святилище в своих воспоминаниях, за которым тщательно ухаживал с горем, гневом и сожалением. Я знал каждый дюйм наших отношений, страсть, чувство пустоты, когда мы не были вместе, тоску и … любовь. Я был влюблен в Ариэллу. Я помнил, что она значила для меня когда-то, что я чувствовал к ней тогда…

… и что не чувствовал к ней теперь.

Я мягко положил руки на ее плечи и отстранился, прерывая поцелуй.

– Ари –

– Я люблю тебя, Ясень, — пробормотала она прежде, чем я успел сказать что-нибудь еще. Мое сердце защемило. Ее голос был отчаянным, как будто она стремилась высказаться прежде, чем я мог заговорить. — Я никогда не прекращала. Никогда. Даже когда знала, что ты влюбишься в Меган, когда была настолько сердита, что желала, чтобы мы оба были мертвы, даже тогда я не могла перестать любить тебя.

У меня в горле пересохло. Я с трудом сглотнул, чтобы заговорить.

– Почему ты говоришь мне это теперь?

– Поскольку у меня не будет другого шанса, — продолжала Ариэлла, ее глаза наполнились слезами. — И знаю, после твоего обещания Меган, после всего через что мы прошли, чтобы добраться сюда, я знаю, ты не можешь повернуть назад, но … — Она прижалась ближе, пристально взирая на меня. — Ты все еще любишь меня? Я не могу … Мне нужно знать прежде, чем мы пойдем дальше. Я заслужила знать хотя бы это.

Я закрыл глаза. Меня раздирали эмоции: вина, горе и сожаление. Но на этот раз, мысли были ясны.

– Ариэлла, — пробормотал я, беря ее руку в свою и чувствуя ее бешеный пульс. Это было трудно произнести, но я должен был сказать, а она должна была услышать. Даже если она возненавидит меня в конце. — Когда я потерял тебя в тот день, моя жизнь закончилась. Я думал, что умру. Я хотел умереть, но только после того, как забрал бы Пака с собой. Единственное для чего я жил — была месть. И я почти уничтожил себя, потому что не мог отпустить тебя. Даже когда я встретил Меган, я чувствовал, что предаю память о тебе.

– Но теперь все по-другому. — Я открыл глаза, встречая ее пристальный звездный взгляд. — Я сожалею о многих вещах. Мне бы хотелось, чтобы я был там ради тебя, и чтоб никогда не было того дня. Но единственное, о чем я не жалею, единственная хорошая вещь во всем этом — она.

– Ари… я всегда буду любить тебя. Я всегда любил. Ничто не изменит этого. — Я сжал ее руку, затем нежно отпустил. — Ты всегда будешь частью меня. Но… Я не влюблен в тебя… более. И, несмотря на свое обещание, несмотря на то, что вижу тебя снова, я делаю это, потому что хочу быть с Меган, и не из-за чего другого. — Глаза Ариэллы потускнели, и я отстранился, говоря так мягко, как только мог. — Я не могу быть твоим, Ариэлла, мне жаль.

На мгновение она уставилась на меня с абсолютно непроницаемым выражением. Затем, неожиданно, печальная улыбка соскользнула с ее губ.

– Вот и все, тогда, — пробормотала она, больше себе, чем мне. — Для нас, по крайней мере. — Я моргнул, и она поглядела на меня своими ясными звездными глазами. — Я не хотела, что бы у тебя были какие-либо сомнения в конце.

– Это то, чего ты хотела? — Я уставился на нее, ошеломленный. — Ты просто вынуждала меня принять решение?

– Нет, Ясень. Нет. — Ариэлла положила свою руку на мою. — Я имела в виду то, что сказала. Я всегда любила тебя, и я хотела знать прежде … — Она задрожала, обхватывая себя и отстраняясь. — Я рада за тебя, — прошептала она, хотя ее глаза снова заблестели от слез. — Ты знаешь, чего хочешь, и это хорошо. Это облегчит…

– О чем ты говоришь?

— Эй, снежный мальчик! — раздался сверху грубый голос Пака с неодобрением. — Думаю, что ты должен подняться сюда немедленно!

Я сердито взглянул на Пака, проклиная неудачно выбранное им время, и поглядел на Ариэллу. Она пристально разглядывала ступени, ее щеки сухие, выражение ее лица — решительное. Я ощутил, что она успокоилась, придя к некоторому важному решению.

– А р и …

– Все в порядке, Ясень. — Ариэлла подняла руку, не встречаясь со мной взглядом. — Не волнуйся за меня. В конечном счете, я знала, что все идет к этому. — Она сделала вздоха, и медленно выдохнула. — Пора идти дальше. Нам обоим.

– И так, пойдем, — проговорила она, повернувшись и одарив меня храброй улыбкой. — Мы, наконец, подошли к концу. Мы не можем остановиться теперь.

ПАК ОЖИДАЛ НАС ПОЧТИ на самом верху лестницы. Волк тихо рычал около него. Грималкин был с ними, спокойно облизывая переднюю лапку в промежутках бросая презрительные взгляды на Волка, поэтому я немного расслабился. Когда кот исчезнет, тогда настанет время беспокоиться.

Однако Пак выглядел серьезным, когда мы присоединились к нему. Он кивком указал наверх лестницы.

– У нас компания, — пробормотал он. Я посмотрел вверх.

На верхних ступеньках стояла фигура, облаченная в балахон, почти восемь футов высотой. Его лицо было скрыто в темноте капюшона, а бледная, костлявая рука сжимала мерцающий посох из искривленного черного дерева.

И, хотя я не мог видеть его лица, я чувствовал, что он смотрел прямо на меня.

– Я знаю, почему вы пришли, рыцарь Железного Двора.

Низкий голос задрожал внутри меня, разносящийся отовсюду: из зарослей, реки и самого храма. Он отозвался эхом в моей голове и в моих костях, холодный и властный и более старый, чем звезды. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не пасть на одно колено перед облаченной фигурой. Отсутствие непочтительной ухмылки Пака и вставшей на дыбы шерсти Волка, говорили, что они ощущали это тоже.