Клоп (СИ) - Шананин Илья

— Пиус, прижмись к двери, я покажу тебе, что вижу.

Мальчик встревожился. Что значит, покажу? Его друг никогда не проникал к нему в голову. Неужели тот на это способен? Точно ли с другой стороны говорит Элберт? Ему не хотелось прижиматься, но щека коснулась холодной поверхности, и в этот момент в разум прокрались неясные видения. С трудом различались очертания комнаты, лишь темная коробка, кружащая вокруг. Пиус зажмурил глаза и попытался сосредоточиться, в ушах стоял навязчивый гул, словно находишься среди толпы громко говорящих людей. Сам он не мог ни говорить, ни двигаться и считал, что попал в чей-то сон. Привыкнув к этой атмосфере, он понял, что Элберт упорно показывает на центр комнаты. Там, стоя на опорах, располагался размытый объект цилиндрической формы, таких размеров, что в нем запросто мог поместиться человек. Пиус устал и уже решил, что с них хватит, как шум вдруг стих, комната исчезла, все вокруг наполнилось светом; он знал, что оказался в голове Элберта, их разумы будто сплелись вместе. Он увидел вещи, о которых его друг сам не смог бы рассказать, которым даже сложно дать определение. Но только Пиус потерялся в них, в свет проникла черная туча, и его выбросило наружу резким приступом головной боли с тошнотой.

Он открыл глаза. В коридоре с огромным мешком за спиной стоял Черный Плащ. Ледяной взгляд был устремлен на Пиуса, который, все еще прижимаясь к двери, с ужасом гадал, не один ли из его друзей в этом мешке. Черный Плащ не уничтожил его на месте, как тому представлялось, а отвел взгляд и вставил ключ в замок. В таком положении он дождался, пока Пиус отползет в сторону, затем открыл номер и, осторожно заглянув, скрылся в нем.

Пиус жадно следил за дверью, медленно поднимаясь с колен, и ринулся вперед, когда сквозь нее протянулась бесцветная рука. Но он не мог схватить ее и вытащить Элберта из номера. Все движения тому давались с трудом, почти прозрачный он на четвереньках выползал из номера. Полностью оказавшись в коридоре, он замер, Пиус умолял его сделать усилие, чтобы уйти подальше.

— Он сильный, если маг, — сказал Элберт, продвигаясь по коридору и оживая. — Он не увидел меня в номере, но одно его присутствие приводило мой разум в расстройство. Что-то поедало меня.

— Я тоже почувствовал, — сказал Пиус. — Когда был в твоей голове, это что-то выбросило меня наружу. А до этого… я не помню. Но я помню комнату и тот аппарат.

— Для чего он?

— Не знаю, может, какой-нибудь саркофаг. Как ты себя чувствуешь? Ты совсем прозрачный.

— Сейчас лучше, но не хотелось бы снова встречаться с ним.

Пиус подумал, хорошо ли они подготовлены к таким опасным делам, и кто их вообще просил с головой окунаться в них?

Они поспешили вниз узнать, что произошло. И на крыльце отеля их ждал сюрприз. Возможно, они и думали, что найдут друзей поверженными, но вместо этого Джозиз и Лилил сонно зевали, сидя на ступеньках с той стороны, где на них не посыпались бы звезды.

— Ну, наконец-то, — вздохнула Лил. — Почему так долго? Вы что там, оружейный завод нашли? Элберт, ты совсем прозрачный!

— Завод? — возмутился Пиус. — Дайте подумать, нет, кое-что другое, Лугаса Каррикейма! Почему, скажите, вы здесь спокойно сидите?

— Лугаса Каррикейма? — удивились девочки.

— Его самого, которого вы пропустили и который… чуть с нами не разобрался. А где Крочик?

— Крочика тут нет, — сказала Лил. — Он следит за Черным Плащом, который здесь не появлялся. Мы бы его не пропустили. Битый час тут торчим.

— Это правда, Пиус, — подтвердила Джозиз. — Мы все время были здесь. Я уже устала слушать от Лил, как мне лучше задерживать Черного Плаща, пока она бегает за вами.

— Как же это? — недоумевал Пиус. — А мы что, так долго отсутствовали?

Пиус рассказал, что приключилось с ними на третьем полуночном этаже. И увидев реакцию девочек, смягчился, даже Элберт приобрел цвет под сочувственные взгляды, когда речь шла о том, как он выбирался из номера.

— Насколько известно, у отеля нет другого входа, — сказал Пиус, — а через забор деревьев не пролезть. Как Черный Плащ оказался там?

Теперь все ребята беспокоились за Крочика. Слова об огромном мешке никому не понравились. И как им действовать? Пиус вспоминал устремленные на него глаза. Действительно, незачем связываться, если уже несешь одну добычу в свое логово. Что если в эту минуту Крочика засовывают в тот аппарат, стоящий посреди комнаты? Может, он служит не саркофагом, а расщепляет все на миллионы частиц, или замораживает тебя как овощ, или высасывает кровь… Пиус смотрел на Лил и слышал, как та говорит все это, хотя девочка молча кусала губы. Боясь промедлить, ребята направились к стойке регистрации. Рэни и Клайвель внимательно выслушали их, они, похоже, готовы были целый день вот так, без какой-либо реакции, выслушивать обвинения в адрес постояльцев; Пиус перестал настаивать на враждебности Лугаса Каррикейма, а прямо заявил, что они следили за ним, конкретно — их друг отправился следом и вот пропал, а Лугас Каррикейм появился в отеле с огромным мешком за спиной. Братья переглянулись, один из них даже взялся за телефонную трубку, но тут произошло событие, одновременно приятное и невыгодное: в отель вошел Крочик.

— Не об этом друге вы говорите? — произнес второй брат.

Пиус обернулся, почувствовал облегчение, а затем скис перед близнецами.

В общем зале после радостных приветствий, от которых Крочик пришел в растерянность, ребята устроили допрос и услышали рассказ, ничем не удивительный, если бы не известное обстоятельство. Крочик следил за Черным Плащом до старой обсерватории. Это нефункционирующее здание много лет ожидало, когда его превратят в музей. Черный Плащ зашел внутрь, а мальчик остался на улице наблюдать за входом. Потом тот пожалел об этом, но если бы теперь, прождав время, он отправился в обсерваторию, они могли бы разминуться или же встретиться, что тоже неприятно. Он, конечно, мог прождать и до вечера, но Пиус с Элбертом давно должны были все проверить, а как долго ему вести слежку, они не обсуждали.

— Он, наверное, до сих пор там, — закончил доклад Крочик.

— А вот и нет, — сказала Лил, — Пиус с Элбертом еле унесли от него ноги.

Эти слова произвели эффект, даже на Пиуса, который прикинул, не привнес ли он в рассказ о чудесном спасении чего-то лишнего. Отдельно для Крочика рассказ повторился.

— Ведь невозможно, — ответил тот. — Обсерватория ограждена забором с одними воротами, я уверен, что не пропустил его. И если Лил с Джозиз все время стояли у отеля, как он мог пройти мимо них? Чтобы миновать нас, ему нужно было стать невидимым.

— А что, — задумался Пиус, — если он маг, разве он не может наколдовать невидимость или превратиться, например, в таракана?

— Уверена, в таракана для него — пара пустяков, — сказала Лил.

— Не знаю, можно ли стать невидимым, — сказал Крочик, — но этот вариант подходит больше, если целью было незаметно пронести в отель мешок.

— Идем в обсерваторию, — предложила Лил. — Сколько там еще этих мешков!

Ребята согласились и поспешили. Следовало опередить Черного Плаща, если тот снова покинет отель. Кроме того наступал вечер, а они даже не знали, имелся ли у здания сторож.

На улице у Пиуса поднялось настроение, их ждала какая-то тайна, никто не оказался в мешке, и он лишь сожалел, что Элберт не мог присоединиться к походу. Крочик на улице как всегда превращался в самого себя: балансировал на бордюрах и подпрыгивал, чтобы сорвать листок с дерева; ему помогала Лилил, которая утомилась бездействовать на крыльце.

Обсерватория находилась в оживленном районе, от которого ограждалась высоким кованым забором. Во дворе между несколькими деревьями все поросло кустарником. Само здание представляло собой большой серый купол из бетона и железа.

Ребята прошли по засыпанной песком дорожке к стеклянным дверям на выступающем прямоугольном фасаде. Те легко открылись, и дети попали в просторный зал. Пока они оглядывались, сверху раздался голос.