Роза Иллиана (ЛП) - Швартц Ричард

— У нас еще есть чай, — вежливо заметил Бликс.

— Спасибо, — пророкотала Гренски. — Но сейчас чай кажется мне слишком… мирным. — Её брови сошлись на переносице, а серые глаза, казалось, смотрели вдаль, пока она пила.

— Я не понимаю, — промолвила она. — Возможно, с нашими доспехами мы облегчили ему задачу, как и сказала сэра Зокора, но он всё же рисковал. Однако, похоже, он не сделал ничего, кроме того, что было ему приказано. В чём же тогда смысл всего этого? И зачем ему понадобилась убивать Балтера?

— По крайней мере здесь у меня есть предположение, — ответил Бликс. — Я разговаривал с его товарищами из взвода. Они мало что о нём знали, он был новичком в роте, но мне сказали, что этот человек был отличным наездником и мог успокоить любую лошадь. — Бликс пожал плечами. — Это вызывало некоторую зависть, особенно поначалу. Некроманты не всегда крадут большие магические таланты, иногда они крадут маленькие навыки. Может быть просто потому, что им лень их изучать. — Теперь и он наполнил свой кубок вином. — Возможно, дело было в этом. Или это что-то совсем другое. Но гораздо больше я хочу знать, что он хотел от нас!

— Я могу ответить на это вопрос, — сказал Герлон от входа в палатку. Он, как и следовало ожидать, полностью промок, но у Бликса создалось впечатление, что священник плачет. — Только что… только что ко мне подошла одна из беженок, молодая женщина, сын которой испытывал судороги, и попросила помочь. Однако я мало что мог сделать. Ребенок умер у меня на руках. — Герлон набрал в лёгкие воздух. — Но это ещё не самое худшее.

— Не худшее? — потрясенно спросил Бликс. Беспомощно наблюдать за тем, как умирает ребенок на его собственных руках казалось ему достаточно плохим.

— Нет, в самом деле нет, — с горечью ответил Герлон. — Потому что ещё до того, как мальчик умер, такие же судороги охватили мать. — Он посмотрел на двух солдат. — Я поспрашивал… последние пять дней они ничего не ели, кроме нескольких ягод, зато вечером набили желудки нашим рагу.

— Боги! Хазин крутился вокруг лошадей и повозок с припасами. — Гренски сжала кулаки. — Вот и наше объяснение!

— Он отравил нас? — испуганно спросил Бликс.

— Большинство беженцев жалуются на недомогание и начинающиеся судороги, а также некоторые солдаты, которых я опросил, — заметил Герлон. — Однако я ел то же самое рагу, и, похоже, со мной всё в порядке.

— Это легко объяснимо, — мрачно промолвила Гренски, одевая капюшон и беря шлем. Бликс тоже приготовился. — Мы ели в самом конце. Любой яд, попавший в котел в самом начале, потерял бы свою силу к четвертому наполнению котла. — Она посмотрела в сторону Бликса. — Мы можем только надеяться, что наши легионеры крепче, чем мальчик, который был ослаблен еще до того, как съел первую ложку.

— Надежда — это хорошо, — сказал Герлон. Он кивнул в сторону меча, который как раз взяла Гренски. — Но думаете, сможете побороть яд своим клинком?

— Если мои люди умирают, я хочу быть рядом с ними, священник, — поклялась Гренски. — А от штаб-сержанта ожидают, что она не забудет свой меч!

— Ты можешь что-нибудь сделать? — спросил Бликс у священника.

— Я могу заглянуть в аптекарскую тележку и посмотреть, не найдётся ли там чего-нибудь, что вызывает рвоту, — размышлял Герлон. — И я могу помолиться за них.

— Я поручу капралу Лоске помочь вам, — предложила Гренски. — Он — Перо и наш лучший медик, только вот он больше разбирается в ранах, чем в ядах.

— Скажи им, чтобы засовывали два пальца в горло и блевали до тех пор, пока ничего не останется, — приказал майор Меча. — Остальное лежит во власти Сольтара.

— Его милосердие нам обеспечено, — заметил Герлон, успокаивающе положив руку на плечо своего старого друга. — Он не оставит нас.

Майор стряхнул руку своего друга.

— Проблема лишь в том, что иногда смерть тоже считают милосердием Сольтара, — с горечью сказал он и, прошагав мимо Герлона, вышел из палатки. — Мне нужны мои солдаты здесь и сейчас, а не в следующей жизни!

Было уже позднее утро, когда гроза полностью рассеялась, и воздушные массы казались достаточно спокойными, чтобы Лиандра могла вылететь. Будь воля Каменного Облака, они бы встретили грозовой шквал уже утром, но Лиандра ещё не чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы рисковать и лететь в такую погоду.

И когда Каменное Облако взмыла вверх, а Громовая крепость под её крыльями становилась всё меньше и меньше, казалось, будто ночная гроза омыла весь мир. Даже серые склоны гор засияли в свете солнца, а зелень леса выглядела еще более сочно… к тому же воздух был свежим и пах снегом, травой и деревьями. Как и каждый раз, когда она летела с Каменным Облаком, настроение Лиандры поднималось по мере того, как они набирали высоту. Только на этот раз его омрачал страх, что за потерянное время Бликс ушёл далеко вперёд. Поскольку они хотели спрятаться от вивернов, это могло привести к тому, что Лиандре тоже будет трудно найти роту.

Даже на крыльях быстрого грифона потребовалось добрых три отрезка свечи, чтобы преодолеть расстояние, так что уже было после четвертого колокола, когда Лиандра увидела находящиеся внизу палатки. Каменное Облако, не колеблясь, доставила её прямо к тому месту, где был разбит лагерь.

Потому что, похоже, рота не пошла дальше. На мгновение Лиандра подумала, что, возможно, они ждали её, но затем, перед тем как Каменное Облако расправила свои могучие крылья, чтобы приземлиться, она увидела ряд покрытых полотном фигур на земле. Их было около дюжины, и они представляли собой совершенно непрошенное зрелище.

— Что случилось, майор Меча? — спросила Лиандра чуть позже, с трудом противостоя желанию обхватить рукой Каменное Сердце, чтобы вновь ощутить то холодное спокойствие, которое он ей обещал. Но на этот раз она хотела чувствовать, ощущать происходящее, читать лица тех, кто с ней разговаривал, без Каменного Сердца, стоящего как стеклянная стена между ней и остальными.

— Возможно, мы узнаем больше подробностей, когда сэра Зокора вернется с пленником, — мрачно объяснил Бликс. — Сейчас известно лишь то, что агенту врага удалось отравить нашу пищу. — Он оглядел поляну, которая теперь напоминала озеро грязи. К этому времени большинство легионеров начали устанавливать палатки среди деревьев, где земля была немного суше. — На данный момент у нас двадцать четыре погибших. Но только тринадцать из них принадлежат нашей роте. Остальные — беженцы, которые ели рагу, пока большинство наших солдат были заняты обустройством лагеря. Из них выжила только одна маленькая девочка. — Он указал на одну из тележек, где светловолосая девочка, лет четырёх, сидела на откидной задней части крытой повозки и наблюдала, как повар чистит котлы.

— Первого котла хватило почти на треть роты, и они пострадали больше всего. На данный момент у нас тринадцать погибших, почти сорок из нас пострадали так сильно, что борются со смертью, и добрая дюжина из них, как опасается брат Герлон, не переживёт этот день. Из тех, кто ел из второго котла, тоже слегло большинство, но здесь у Герлона есть надежда, что почти все они выживут. Из тех, кто ел из третьего котла, почти никто не жалуется на симптомы. Но добрых три четверти роты небоеспособны, слишком слабы, чтобы поднять меч, даже если бы враг напал на нас сейчас. — Бликс указал на выкорчеванные деревья на краю леса и порванные полотнища палаток. — В этом отношении нам повезло с бурей. Она не дала большинству из нас заснуть. Если бы не буря, многие могли бы умереть во сне, прежде чем мы заметили диверсию. — Майор Меча с горечью покачал головой. — Только подумайте, — прорычал он. — Один человек с одним мешочком яда, и моя рота практически выведена из строя! Даже те, кто переживёт это, не смогут на следующий день снова выступить в поход. Яд ослабил их, обезводил, и каждому из них придётся восстанавливаться несколько дней. — Он пожевал губу и на мгновение замешкался, прежде чем продолжить. — Маэстра… Боюсь, пройдет не менее четырех или пяти дней, прежде чем мы снова будем готовы к действию. Я не знаю, есть ли у нас ещё столько времени, потому что следует предположить, что враг знает, где мы находимся!