Не надо, папа! (СИ) - Тукана Эпсилон

Дейдара уже предвкушал, как вновь явит миру свое искусство взрывов, но Кисаме вдруг предложил выступить против джинчурики Восьмихвостого вместо него, а Сасори неожиданно согласился. Дейдара вспылил и пытался возмущаться, но его никто не слушал. Все решили без него. Напарник-предатель только один раз повернулся и прохрипел:

— Тебя уже послали прикрывать меня, пока я добывал наших биджу, и ты уничтожил Суну. Ты доставляешь проблемы.

После этого Дейдара вспылил еще больше, но тут влез мечник. Улыбаясь острыми зубками, он сказал, что дело не в Дейдаре, а что с Восьмихвостым у него просто-напросто свои личные счеты. Дейдара ни капли ему не верил и даже хотел уточнить, по какому праву из команды выперли его, а не Сасори, но последовавший за этим аргумент заставил его капитулировать.

Кисаме допустил, что на обратном пути им может «попасться рыбёшка покрупнее». По слухам, джинчурики был братом Райкаге. Вполне возможно, что погоня в виде разъяренного Райкаге была бы более жаркой, нежели сражение с джинчурики, и Дейдару это успокоило и вдохновило. Он согласился уступить место Кисаме.

Дейдара привстал на цыпочки и глянул за спины приближающимся Кисаме и Сасори. Языки на ладошках облизнулись в предвкушении. Глупо, но почему-то ему хотелось надеяться, что по пятам за зажравшимися партнерами по организации уже несется бешеный Эй, которому он с радостью продемонстрировал бы свое великое искусство.

— И где погоня?

— Нет погони, — хмуро буркнул Сасори.

— Что значит, «нет погони»? А как же уговор?

— Не было никакого уговора.

— Был уговор. Вы говорили, будет погоня с Райкаге.

— Мы предполагали, — сказал Кисаме, улыбаясь акульей улыбкой. — И это все еще вероятно. Не расслабляйся.

Мечник, Сасори и марионетка невозмутимо прошли мимо него. Дейдара остался стоять на дороге, сжимая кулаки и ощущая острое желание что-нибудь взорвать.

— Поторапливайся, — буркнул Сасори, не оборачиваясь. — Нам нужно доставить джинчурики в убежище, которое укажет Лидер. Не хочу заставлять его ждать.

Глава 147. Ветер Надежды

147

Госпиталь был забит ранеными, но в то же время полон новостей. К тому моменту, как Сарада с дядей и Карин добрались до больницы, уже стало известно многое. Какаши-сенсей был на грани, и за его жизнь все еще боролись медики. Цунаде-сама погибла. Все Пути Пейна уничтожены. Конан убита. Настоящий Пейн повержен. Джирайя-сама…

Запал битвы прошел, и новости оседали в сознании тяжким грузом. Сарада в полной мере осознавала последствия нападения «Акацуки», и ей становилось страшно. Это недолгое по сути сражение ощущалось как вечность, и приход Пейна проводил четкую грань: «до» и «после». Сарада не могла даже представить, что ждало их всех дальше. Ее, дядю, маму, Наруто и…

Папа!

Этот Тоби… Он пережил ее удар. Он выжил и пытался напасть вновь, но благо Карин его учуяла. Однако Саске был у него в заложниках.

Дьявол…

«Не веришь в своего родителя?» — осведомился Орочимару.

— Просто знаю, на что он способен, а на что нет, — буркнула Сарада. — Я не смогла прикончить этого гада с Мангеке. Саске так точно ничего не светит.

— Сарада, — аккуратно полюбопытствовал дядя, — с кем ты разговариваешь?

— Гм? М-м. Сама с собой.

Уши снова покраснели, и Сарада тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались и прикрыли их.

— Думаю про Саске, — объяснила она.

— Саске? — машинально переспросила Карин, услыхав интересовавшее ее имя.

Она шарилась осоловевшим взглядом по залу с ранеными. Ей явно требовался отдых.

Перед ними словно из-под земли выросла Кирэй.

— Эй, Узумаки. За работу. Раненых невпроворот.

— Она не может, — отрезала Сарада, предвосхищая попытки Карин защититься. — Она истратила всю чакру.

— Ты здесь не командуешь, Учиха. Все медики работают на износ, отдают себя без остатка. Я не стану делать исключение для вашего нытья. И ты, кстати, тоже медик. За работу!

Сарада вскипела. Она злилась, а на глазах выступали слезы. Кирэй, несмотря на резкий тон, в общем-то была права. Медики и правда трудились изо всех сил, а Карин на остатках чакры могла бы спасти еще чьи-то жизни.

Но Карин не имела отношения к Конохе, и Сарада чувствовала ответственность за девушку больше, чем за всех этих бесчисленных раненных. Карин могла бы давным-давно бросить все и уйти своей дорогой, как наверняка ушел Суйгецу, но она оставалась с ними. Помогала Саске, помогала Итачи, помогала ей… Сарада все еще не до конца понимала, что подвигло Карин на такую беззаветную верность Учиха, но в ответ на эту верность, и ей стоило дать подруге хоть что-то. Хотя бы защиту.

— Иди к черту.

— Ты…

— Киг’эй!

Сарада удивленно обернулась. По вестибюлю, прихрамывая, шел Ходэки. Половину его лица заливала кровь из рассеченной брови. Он прижимал левой рукой к корпусу поврежденную правую, а за ним, точно так же хромая, ковылял его грязный волк.

— Киг’эй, оставь их. Саг’ада одна уничтожила тг’и тела Пейна. Учиха внесли свой вклад в нашу победу.

Сарада впилась в него благодарным взглядом.

— Что с рукой? — бросилась к нему Кирэй, мигом позабыв об их перепалке.

Она разорвала рукав темной кофты его униформы. Ходэки дернулся и зашипел.

— Полегче, сестг’ица.

Сарада почувствовала, что сейчас самое время уйти, но все-таки не могла не спросить.

— Как… как… Ёро и сенсей?

— Живы.

Сарада выдохнула с облегчением.

Ближайшие раненые смотрели на них с опаской и неприязнью. Конечно же, беглые Учиха и какая-то чужая Узумаки, отказавшаяся их лечить.

— Идем, — сухо сказала Сарада. — Поднимемся на другой этаж. Похоже, нам здесь не рады.

****

Наруто очутился во тьме и запрокинул голову. В звездный купол неба врезались неровные тени черных домов. Его наконец-то вернули в Коноху, как он и просил. Но тишина, царящая кругом, подсказывала Наруто, что его вернули слишком поздно.

Глаза чесались от высохших слез.

Смерть отшельника-извращенца потрясла Наруто. Когда жабы его оттащили от бездыханного тела учителя, он перестал кричать и замолчал. И все еще молчал. Когда жабья бабка и Гамакичи что-то ему объясняли, молчал и не слушал. Его мысли витали в других сферах. Даже ядовитые выпады Кьюби проходили мимо.

Самое страшное в гибели отшельника-извращенца было то, что… что это могло быть только начало. Наруто интуитивно подозревал, что по возвращению домой он увидит мертвыми всех своих друзей, и это его убивало.

Безлунная ночь. Темная деревня не подавала признаков жизни. Наруто шел в темноте, спотыкаясь о какие-то груды битых кирпичей или… или что это вообще было? Он не понимал, в какой части деревни очутился. Стены зданий кругом казались хрупкими, Наруто опасался на них забираться. Наткнувшись на уцелевший бетонный столб, он взбежал по нему на самый верх.

С верхушки столба свисали оборванные провода. Наруто сидел на корточках и глядел с высоты на родную деревню. В окнах было темно. Кое-где выделялись пятна костров, и только в дальнем здании на другом конце горели все окна. Это был госпиталь.

Наруто спрыгнул со столба вниз и направился туда.

По пути ему встретился лагерь у костра. Усталые шиноби развели его прямо посреди дороги. Изумо, прижимая к груди перевязанную руку, жарил на огне колбаску, а Котецу лежал спиной на спальном мешке, подложив руки под голову, и глядел на небо. Неподалеку хлопала на ветру брезентом просторная палатка.

Наруто нерешительно остановился неподалеку от лагеря.