Дневники экзорцистки. Злыдни (СИ) - Тезий Фэн

— Деточка, чем же я помочь-то могу? — удивлённо воскликнула бабушка. — Я же не священник и не семейный психолог. И с деньгами у нас пока плохо. Одна я внучку тяну, зарплата мизерная, с воды на хлеб едва…

— Нет, это всё не то, — жарко перебила Ирина. — Мне ваши способности нужны. Не знаю точно, что вы там делаете — колдуете или шаманите — мне всё равно. Я же помню. Мне восемь лет было, когда вы меня от свинки излечили. Это же ведь какое-то существо тогда ко мне присосалось, верно? Вы его изгнали.

— Это фантазии твои детские, — попыталась отшутиться Клара. — У тебя температура была повышенная под сорок, ты бредила. Лучше к психологу с мужем сходи, он поможет решить разногласия. Всё у вас наладится.

Снова послышался шорох и звук отодвигаемого стула.

— Нет, тётя Клара, психолог мне не помог, — каким-то слишком спокойным и звенящим голосом произнесла гостья. — Я всё перепробовала, видит Бог. Никто мне помочь не может… и не хочет. И вы. Даже в память о дружбе с моей матерью. Пойду я, пожалуй, чтобы вас больше не напрягать. Сама решу свои беды. Все проблемы одним махом! Нет тела, нет и дела.

— Ирочка, ты что это задумала?! — встревожилась бабушка. — Сядь, я тебе говорю, дура! На кого ты ребёнка оставить собралась? На бабника этого? Кому от твоей смерти лучше-то будет? Я тебе пока в помощи не отказывала, только дело тут непростое. Думать надо серьёзно. Есть у меня соображения на твой счёт да только все, кому помогала, потом меня же и проклинали. Дурость людскую пока никто не отменял. Боюсь, что одна не справлюсь с твоими бесами. Милка могла бы помочь, но мы с ней сейчас в контрах. А кто ещё? Внучка у меня мала ещё…

— Это Леночки вашей дочка? — удивлённо спросила Ирина.

— А кого же ещё?! — разгневалась бабушка. — Не думала я, что дочь такой бессердечной воспитаю! Подбросила мне Дашку, как котёнка ненужного. Во всём мужу потакает. Тьфу. Променяла ребёнка на жизнь обеспеченную. А девочка-то умная и дар у неё сильный.

— Я не знаю, конечно, что вы задумали делать — может ритуалы какие-то колдовские проводить, но… Может не стоит ребёнка вовлекать в такое?

— Рано или поздно она всё равно в это ввяжется, так пусть уж лучше под присмотром бабушки будет, — вздохнула Клара. — Тем более. Что половину нашего разговора она уже слышала. Иди к нам, Даша, можешь там не прятаться!

Пришлось выйти. Чувствовала я себя, конечно, очень неловко, но постаралась сохранить достоинство:

— Вы говорили слишком громко. И я же просила не называть меня Дашей. Моё имя Дария, значит, сокращённо будет — Дари´.

— Ага. А я тогда — Клеопатра Петровна, — озвучила свою глупую шутку бабуля. — Ты лучше вот сюда садись и тётю Иру послушай. Приглядись к ней, может что-то необычное заметишь. Тётя Ирина раньше с твоей мамой училась вместе.

Я давно уже заметила и неприятный запах беды, исходящий от гостьи, и зеленоватый налёт, но решила сначала выслушать её рассказ.

(эпизод 5)

Женщина с сомнением посмотрела на меня покрасневшими от слёз глазами, потом обречённо махнула рукой и принялась вводить в курс дела.

Много лет назад Ирина, действительно, училась в одном классе с моей мамой. Они были подружками, жили в соседних домах и часто бегали друг другу в гости. Бабушка Клара тоже находилась в приятельских отношениях с Ирининой матерью. Но школьные годы закончились, девочки поступили в разные институты, а потом вышли замуж.

Муж Ирине достался хороший: любящий, работящий и заботливый. И пусть трудился Павел всего лишь в автомастерской, но умельцем был отличным и от отсутствия клиентов никогда не страдал. Скоро у молодожёнов родилась дочка Юленька. Единственное, что омрачало семейное счастье — это отсутствие жилплощади. Накопить на собственную у супругов не получалось, брать кредит в банке или ввязываться в ипотеку было боязно. Приходилось платить за съёмное жильё.

Первая квартира, которую семья Рабенко взяла внаём, прослужила им верой и правдой почти пятнадцать лет. Платить, правда, приходилось недёшево, но район был хороший: и школа для дочки рядом, и от Ирининой работы недалеко. К сожалению, ничто не вечно. Владелец жилья скончался, а наследники решили продать квадратные метры. Рабенко приуныли — уж слишком привыкли они к насиженному месту, поиск нового «семейного гнёздышка» и переезд казались катастрофой. Пришлось обратиться в агентство, и — о чудо! — им сразу предложили прекрасный вариант. Трёхкомнатная квартира в том же районе по цене однокомнатной! Хозяйкой жилища оказалась милая старушка, которая, похоже, плохо разбиралась в расценках.

Сначала Ирина не могла нарадоваться — на новом месте ей всё нравилось: и комнаты просторные, и подъезд чистый, и соседи тихие. Что ещё для счастья нужно? Но постепенно женщина стала чувствовать себя здесь неуютно.

Во-первых, ей всё время казалось, что в квартире то слишком душно и жарко, то слишком холодно и влажно. Ночью Ирина долго не могла уснуть, тело начинало зудеть и чесаться, в голову лезли какие-то бессвязные мрачные мысли, кожа покрывалась потом. Но, когда под утро наконец-то приходил сон, то он не приносил облегчения, а наоборот — только тревожность и усталость. Во-вторых, женщина стала часто болеть. Насморк, кашель, отиты, головная боль, нервные срывы посещали несчастную и по отдельности, и скопом. В-третьих, она вдруг превратилась в плохую хозяйку. Как начнёт готовить, так обязательно еда либо подгорит, либо недоготовится, либо получится пересолёной. Пыль появлялась снова почти сразу после уборки, а отстиранные вручную воротники на рубашках мужа после высыхания приобретали прежнюю загрязнённость.

Похоже, что у остальных членов семьи Рабенко были похожие проблемы. Постоянные неудачи, усталость и раздражение находили выход в постоянных скандалах. Ирина срывалась на мужа и дочь, и те, разумеется, отвечали ей тем же. Хозяйка стала чаще задерживаться на работе, лишь бы поменьше бывать дома. Юленька забросила учёбу и допоздна проводила время в какой-то сомнительной компании. Павел начал скрывать заработки, от него иногда пахло чужими женскими духами и алкоголем.

Ирина понимала, что её семья рушится, но не могла найти в себе силы остановить это, а порой и не хотела. Ей начинало казаться, что муж и дочь нарочно доводят её, провоцируют на скандалы, корчат противные рожи. Между ними словно появилась некая линза, которая выпячивала всё самое неприглядное и отталкивающее.

После очередной крупной ссоры, когда Павел в ответ на брань накинулся на жену с кулаками, она убежала к матери, где и провела три дня. Вдали от злополучной квартиры Ирина чувствовала себя намного лучше. Даже в голове прояснилось.

«Что же случилось с нами? — думала она. — Ведь хорошая же семья была, все друг друга любили и уважали, а теперь словно с ума сошли. Каждая мелочь приводит нас в ярость! Чтобы не сказала Юля, я воспринимаю как дерзость, а голос Паши кажется грубым и пренебрежительным. И ведь они тоже страдают, я же вижу!»

— Это вас нечисть одолевает! — словно подслушав мысли дочери, заявила Зинаида Игнатьевна. — Вы же в церковь не ходите. Я вот тоже раньше глупой была, не понимала, как это важно, а батюшка Михаил мне объяснил. Мы теперь с соседкой на все церковные праздники в храм ходим. У меня душа очистилась, теперь меньше переживаю, даже когда пенсию задерживают. Давай, попрошу, чтобы батюшка вашу квартиру освятил?

Ирина сначала отмахивалась, но Зинаида знала, как повлиять на дочь, и к концу третьего дня убедила. Освятили квартиру утром, пока Юлечка была в школе, а Павел на работе. Отец Михаил постоянно вздыхал и говорил, что квартира нехорошая, что ему тут душно.

Вечером Павел вернулся домой с цветами, а дочка похвасталась, что получила четвёрку за сложную контрольную работу. Ирина вздохнула с облегчением. Её уже не мучили ни головные боли, ни приступы злости. Похоже, батюшкины молитвы, действительно, помогли.