Клятвы мертвых птиц - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

На площади, помнившей праздники и гуляния, пережившей нападение Аспида и кровавую бойню с волколаками, высился наспех сколоченный помост, на котором темнел приготовленный для Зорана трон. Людское море, заметно поредевшее после пережитых бед, пестрело испуганными лицами. Люди перешёптывались и косились на окруживших помост чернокнижников в кожаных доспехах. Позади чернели обугленные развалины гарнизона. Грудь сдавило, а к горлу подкатил упругий ком – Зоран сказал, что никому из гвардейцев не удалось выжить, и Атли до последнего не хотел ему верить. Но теперь, когда он своими глазами видел, во что превратился гарнизон…

Атли не заметил, как остановился, впившись взглядом в чёрные останки своего дома. Зоран грубо дёрнул цепь, и принц упал в снег. Рёбра взвыли, и с ними – Атли.

Это привлекло внимание собравшихся, и множество глаз уставились на него.

– Это что, капитан Воронов? – донёсся до чутких ушей Волка встревоженный голос из толпы.

– Поди, он.

– Ох, Перун, срам-то какой.

– Стало быть, робята, пиши пропало.

Зоран снова дёрнул цепь, заставляя Атли подняться, но тот едва мог пошевелиться, корчась на земле в попытке хотя бы вдохнуть.

– Может, ему хоть плащ дать? – подала голос чернокнижница, которую Атли видел вчера в тронном зале. – Вон уже все пальцы синие.

– Ты где видела, чтобы шавки носили одежду? – гоготнул Зоран, непрерывно дёргая цепь и заставляя ошейник всё сильнее впиваться в кожу. – Не страшись, Огняна, псов севера не так просто извести.

Огняна поджала губы и сделала шаг к Атли, словно хотела помочь подняться, но Зоран вскинул руку, заставив её остановиться.

– А ну вставай! – гаркнул он. – В игры со мной играть вздумал?!

– Ублюдок… – прохрипел Атли.

Плеть огрела его по спине, а потом ещё и ещё, высекая искры из глаз. Атли закричал. И по толпе пробежали испуганные возгласы.

– Да… не могу я… встать! – взвыл он.

– Ещё как можешь! – Огромная лапища Зорана сгребла его за ошейник и одним мощным движением поставила на ноги. Впрочем, простоял Атли недолго: рёбра взорвались новой болью, ноги тут же подкосились, он рухнул на колени, и его вырвало. Вздрогнув всем телом, Атли завалился на бок.

Зоран швырнул цепь в снег.

– Отнесите это к трону, – бросил он с отвращением и продолжил путь к помосту.

Огняна приложила прохладную ладонь к горячему лбу Атли, шепнула что-то, и он потерял сознание.

В реальность его вернул зычный голос Зорана. Чернокнижник стоял перед троном, раскинув руки, а Атли лежал позади, тупо уставившись на его обшитые мехом сапоги. Атли практически не различал слов, все они превращались в назойливое жужжание, усиливающее и без того невыносимую головную боль. Лишь к концу длинной речи Зорана он сумел прийти в себя достаточно, чтобы хотя бы отчасти уловить суть.

– …а потому не желаем мы вам ни зла, ни погибели. И лишь покарать хотим тех, кто отнял свободу у нас и у вас! Кто лгал вам и убивал, чтобы скрыть собственные прегрешения! Узрите же торжество справедливости! Торжество правды!

Зоран махнул рукой и опустился на трон. Толпа снова заволновалась, и спустя мгновение Атли понял почему. На помост вывели пятерых закованных в кандалы пленников. Чародеи из Совета.

Старик Рэм едва шёл, сгорбленный и жалкий, он посмеивался, видимо, окончательно утратив последние крупицы рассудка. Иста – невысокая и худенькая женщина с седой косой, которую Атли видел всего пару раз, – семенила следом, втянув голову в подрагивающие плечи. Атли скользнул равнодушным взглядом по толстому рыжебородому Милораду и остановился на Говене. Дядя, всего пару дней пробывший царём, выглядел измученным. Лицо осунулось, обычно пышные усы сейчас висели грязными клоками, волосы превратились в спутанные сосульки. Атли бы злорадно улыбнулся, если бы мог пошевелиться.

Последним на помост вывели Драгана. Тот шагал гордо и уверенно, и даже одежда, превратившаяся в лохмотья, и кривая, кое-как обкромсанная борода не умаляли его достоинства. Драган словно шёл не на казнь, а на праздник в свою честь. На Атли он даже не взглянул.

– Великий народ вольский! – крикнул Драган, привлекая всеобщее внимание. – Не…

Зоран махнул рукой. В лучах солнца блеснуло лезвие. Чернокнижник, который вёл пленников, опустил меч.

Голова Драгана со стуком ударилась об пол, подкатилась к краю и упала с помоста. Толпа ахнула. Иста закричала, закрывая лицо руками. Говена забрызгало кровью. Тело Драгана покачнулось и рухнуло. К ногам Зорана побежал багровый ручей.

– Предатели собственного народа не заслуживают последних слов! – прогрохотал Зоран. – Предатели заслуживают только смерть!

Зазвенели мечи, покидая ножны. Рэм продолжал глупо улыбаться, когда его голова полетела следом за головой Драгана. Иста, вопя что было мочи, попыталась сбежать, и лезвие с отвратительным чавкающим звуком вошло ей между лопатками и вырвалось между грудей. Она резко развернулась, и чернокнижник, опешив, выпустил из рук оружие. Иста хрипела и старалась ухватиться за остриё, но руки, перепачканные кровью, то и дело соскальзывали. Сделав несколько неуверенных шагов, Иста упала на спину и выгнулась на мече, что вошёл в её тело по самую рукоять, и, дёрнувшись несколько раз, завалилась на бок. До последнего вздоха её лицо не покидало выражение животного ужаса.

Милорад и Говен приняли смерть тихо. Говен плакал, и плечи его дрожали, но он не пытался ни сбежать, ни помешать палачам. И спустя мгновение и их головы уже катились по помосту, разбрызгивая рубиновые капли отнятой жизни.

Зоран объявил пир, и никто из собравшихся не отказался от еды. Площадь заполнили столы, лавки, бочонки мёда и бесконечные блюда с ароматными яствами. Люди, многие из которых лишились крова, близких, набивали котомки едой и пили мёд под весёлую музыку гусляров, а с помоста капала на снег кровь.

Зоран повернулся к Атли и бросил самодовольно:

– Гляди, защитничек: им всё равно, с чьей руки есть.

– Ты ошибаешься, – выдавил Атли.

– Разве?

Зоран поднялся с трона и направился прочь, а на лоб Атли снова легла холодная рука Огняны.

Когда Атли снова открыл глаза, то уже находился в Царских Палатах, на своём обычном месте. Гремела музыка, горели свечи, а тронный зал был уставлен столами и заполнен людьми – у чернокнижников начался свой праздник. Окна чернели ночью, но пирующие ещё и не думали расходиться. Мёд лился рекой, они веселились и плясали, водили ручейки, словно дети в весенние гуляния, и задорно хохотали, будто и не вырезали пару ночей назад половину Даргорода. За столами Атли разглядел упырей – их серые глаза светились, ловя отблески пламени, – и мавок, которые плясали вместе со всеми, распустив длинные зелёные волосы. Похоже, с новой властью и для них наступит раздолье – кровавое и жестокое. Раньше их удерживала Гвардия. Теперь же им больше можно было не опасаться: последний воин Вольской Гвардии стал псом их нового хозяина.

– Вот, поешь.

Атли повернул голову и увидел Сороку. Она была в нарядном зелёном сарафане, румяная и весёлая, так что Атли даже засомневался на мгновение, действительно ли это она. Но огромный красный шрам на лице не позволил ошибиться. Сорока присела на корточки и поставила на пол миску с жареной куриной ногой. В другой миске плескался мёд.

– Кормишь моего пса? – рассмеялся Зоран, тёмной глыбой возникая за спиной Сороки. – Не жирно ему?

Та поднялась на ноги и вытерла руки о сарафан.

– У нас же сегодня праздник, пусть и он поест, – сказала она, смущённо глядя на Зорана из-под длинных ресниц.

– Не боишься, что укусит? – ухмыльнулся Зоран и погладил Сороку по обожжённой щеке. – Другие уже кусали.

– А тебя он уже кусал? – спросила Сорока, мягко отводя от лица его руку.

– Нет, – снова расхохотался Зоран. – Но скоро он будет кусать моих врагов. Я занимаюсь его воспитанием. А может, и ещё для чего сгодится, а?

Он наклонился и ухватил Атли за подбородок, заставив посмотреть на себя. Атли оскалился, пытаясь вырваться, но это только позабавило Зорана.