Механическая птица - де Кастелл Себастьян

«Вот черт!» — подумал я. Руки дернулись к мешочкам с порошками. Все мои инстинкты кричали, призывая меня бежать. Ничего удивительного, впрочем; мои инстинкты — те еще трусы. Однако крохотная крупинка рассудка, еще сохранившаяся у меня, напомнила, что я стоял в полной темноте, а мага только что ослепил яркий свет изнутри башни. Скорее всего, он ровным счетом ничего не видит, и так будет еще минимум несколько секунд.

Я принялся мысленно считать эти секунды — что на самом деле очень неудачный способ следить за временем, если вы нервничаете. Татуировки мага снова вспыхнули на мгновение, а потом он повернулся и вошел в башню. Только тут я позволил себе дышать и прислушиваться к его шагам.

Судя по звукам, маг поднимался по лестнице. А дверь начала закрываться. Она двигалась так медленно, что я задумался: почему маг не придал ей ускорение, когда вошел. А потом сообразил, что он вовсе не трогал дверь. Наверняка любое прикосновение к ней активизирует сигнальное заклятие или — что вернее — отоварит потенциального злоумышленника чем-нибудь зубодробительным.

«Двигайся!» — приказал я себе. Через несколько секунд дверь захлопнется, и я лишусь своего шанса. С другой стороны, если маг еще не поднялся до верха лестницы, он увидит, как я вхожу…

В такие моменты вам требуется вся ваша решимость, отвага и безрассудство. Не имея ни того, ни другого, ни третьего, я представил себе Крессию. Вспомнил, как глаза закатываются ей под веки, а по щекам стекают черные маслянистые слезы. И изо рта торчат щупальца червя, медленно и мучительно убивающего девушку. Храня в памяти эту картину, я сделал два быстрых вдоха-выдоха и кинулся к башне.

Проскользнув в дверь за миг до того, как она закрылась, я вошел в логово своего врага.

На первом этаже царил беспорядок — валялись инструменты, ведра, бочки, стояли поломанные телеги; все покрыто изрядным слоем пыли. Винтовая лестница, идущая вдоль стены, постепенно закруглялась. Я услышал шаги мужчины футах в двадцати надо мной — там, где находился проем, ведущий на второй этаж. Я ждал, пока сверху не раздался звук приглушенных голосов. Прикрыв глаза, я прошептал сасуцеи:

— Знаю, ты злишься на меня, но прошу: помоги. Только покажи, где они прячут ониксовый браслет.

Ничего. Никакого намека на присутствие духа ветра. Видимо, наши с Сюзи отношения на этом закончились.

«Ладно, — подумал я. — Самый лучший план — всегда наиболее простой. Заберись по лестнице, высади дверь и взорви там всех, прежде чем они успеют поставить щит. Дальше надо будет просто убедиться, что все мертвы, и найти браслет».

Я опустил руки в мешочки и коснулся порошков. Привычка. Почти ритуальное действие, которое нужно совершить, дабы увериться, что я готов к бою. Вынув руки, я увидел, что зернышки порошков прилипли к пальцам. Я вспотел. Это — как я узнал на собственном печальном опыте — ответ моего тела, его способ сказать мне, что план никуда не годится.

Если б в жизни была хоть толика справедливости, Фериус стояла бы сейчас здесь, рядом со мной. И мы бы приняли один из ее планов — которые неизменно более странные и дурацкие, чем мои, но всегда оказываются лучше.

«Фериус здесь нет, — напомнил я себе. Ты один. Возможно, оно и к лучшему».

Тихо, насколько это было возможно, я двинулся к лестнице. Теперь мне был виден проем — дыра в потолке. От входа на второй этаж до того места, где слышались голоса, было, должно быть, еще футов двадцать. Я нагнулся и нашарил ступеньку, уверившись, что она не прогнила насквозь. Сломанная нога очень помешает, если вам нужно прыгнуть на кого-нибудь. Впрочем, ступенька оказалась крепкой. Я сделал первый шаг, потом второй — медленно, но верно поднимаясь. Оказавшись возле дыры в потолке, я остановился. Нигде в поле зрения не было видно света, и я счел это хорошим знаком. Я продолжил подъем и наконец шагнул на второй этаж.

Половые доски поскрипывали, но не очень-то громко. Люди, занятые разговором, не должны были ничего услышать. Оглядевшись, я увидел, что стою в конце короткого коридора с дверями по обе стороны. Из-под одной из них просачивался свет.

«Вот оно, — подумал я, стараясь успокоиться. Ничего не вышло. — Ониксовый браслет там. И там же ублюдки, которые убили Ревиана. Они так же легко и непринужденно убьют Крессию, если того потребуют их планы. А сейчас они ждут тебя, даже если сами этого пока не знают. Ждут, чтобы проверить, кто ты: глупый ребенок с единственным заклинанием или нечто большее».

У джен-теп поединок — священная вещь. Как еще сохранить подобие чести, живя среди людей, которые с помощью магии могут убивать врагов во сне? Я вырос, следуя этой традиции. Прожил всю жизнь в уверенности, что нападать на мага без предупреждения — не просто плохо. Это делает тебя законченным, неисправимым, гнуснейшим мерзавцем.

Однако, если я дам этим людям в комнате хоть сотую долю шанса, они убьют меня, не задумываясь. В конце концов, я даже не был истинным чародеем джен-теп. Просто каким-то метким магом.

Готов ли я сделать то же самое? Просто покончить с ними, без предупреждения. Я сунул руки в мешочки и вынул их. Пальцы остались сухими и чистыми.

Да, черт возьми, я готов.

Глава 37

СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ НАТИСК

Я не сделал и двух шагов, как рука в перчатке зажала мне рот. И еще до того, как я успел хотя бы дернуться, второй рукой противник обхватил меня за горло.

— Глупенький, маленький мажонок, — прошептал голос — такой тихий, что я едва мог поверить, что он мне не чудится. — Ты правда думал, что можешь пробраться в логово магов незаметно?

Нужно было бороться. Сделать резкое, неожиданное движение, чтобы сбросить с себя противника. Но я застыл. Во рту стало горько. Страх, который я отринул в спешке, теперь накрыл меня, как лавина. Впрочем, рука на горле не сжималась. Враг просто крепко держал меня.

— И где же ты растерял все свои таланты аргоси, малыш?

Хороший вопрос. Думай, черт возьми. Фериус говорит: если ты не можешь найти выход, значит, слишком уж яро пытаешься сообразить, что делать. Забываешь обращать внимание на происходящее вокруг. Итак, что здесь происходит? Голос был угрожающим. Страшным. А еще — каким-то невнятным. Мой противник не душил меня, но мешал повернуть голову и увидеть хоть что-нибудь, кроме верхней части перчатки. А от нее пахло… пеплом. От огня? Или… от курительной соломинки.

Очень медленно я поднял правую руку над головой и пошарил позади себя. Мои пальцы коснулись полей шляпы.

— Черт возьми, — пробормотал я в перчатку.

Фериус Перфекс тихонько рассмеялась и выпустила меня. Она кивнула в сторону одной из дверей. Я последовал за ней в комнату, все еще злясь и одновременно испытывая облегчение при виде ее. За всем этим я на миг позабыл, где мы вообще находимся.

— Почему ты здесь? — спросил я.

Она положила руку мне на плечо.

— Где же мне еще быть, малыш?

У меня вдруг пересохло во рту. Прежде чем я успел что-то сказать, Фериус подняла руку и приложила палец к губам.

— Тихо. Я пока не научила тебя правильно шептать, так что помолчи, а говорить буду я. Хорошо?

Фериус смотрела на меня, ожидая, когда я подам знак, что понял ее. Я кивнул. Она повторила мое движение, словно мы с ней только что заключили какую-то сделку.

— Ты пришел сюда, готовый убить этих людей, малыш. Я поняла это по твоим глазам.

Я чувствовал одновременно стыд и раздражение. Кто такая Фериус, чтобы меня обвинять? Я делал это лишь потому, что сама она не стала бы. Потому что ее родители убедили меня взять на себя грязную работу, чтобы Фериус и дальше могла следовать избранным путем.

— Я не утверждаю, что ты ошибаешься, — мягко сказала она. — Просто хочу убедиться, что ты готов жить с последствиями. Ты не знаешь, кто там. Уверен, что можешь убить незнакомого человека?

Незнакомого человека? Кто бы ни носил браслет из оникса — он убивал и пытал людей. Я был рядом с Ревианом, когда маги использовали его как магнит для заклятия огня, которое заживо сожгло его семью. А потом заставили Ревиана обратить заклинание на себя самого. У них не было для юноши и капли милосердия. Не более чем для Крессии.