Серебряное яблоко (СИ) - Авильчик Анна

— Что-то я никого не вижу, — прервала его мысли Джейн. Они добрались до самой нижней скальной пещеры, девушка стояла на коленях у воды, всматриваясь в глубину. — Надо же, пещера находится не так высоко над морем, но все равно странно, как в ней оказалось целое озеро, — Джейн удивленно трогала воду и рассматривала каменные стены.

Вода в пещере светилась желто-зеленым светом. Это означало, что сенеялы плавали где-то там, но к большому разочарованию Тристана на поверхности не появлялись.

— Правду говорили, что сенеялы больше не выплывают к людям, — сказал он с горечью.

— Это они так светятся, там, в глубине?

— Да, они. Жаль, что мы их не застали, — Тристан вдруг испугался, что больше никогда их не увидит. Он поспешил успокоить себя: он сможет увидеть много других прекрасных животных и растений в придачу, ведь больше он не намерен сидеть взаперти. Он всегда не относился ни к людям, ни к козлам. Но рядом с Джейн он чувствовала себя отдельным видом, имеющим право жить, радоваться и любить. И может его собственный вид ничуть не хуже тех, к которым он никогда не относился.

Время шло к обеду и они, так и не дождавшись появления сияющих животных, пошли назад в Великие Сады. Тристан чувствовал себя одновременно окрыленно и грустно. Он был безумно рад своему выходу в мир, но немного расстроен от того, что Джейн не смогла увидеть таких прекрасных существ именно в его компании. Джейн напротив — определенно выглядела счастливой. Конечно ее сегодняшний поступок — это огромное достижение. Может она права, и король действительно будет растроган её поступком?

Они уже шли по парку мимо миниатюрных мраморных тыковок усыпанных в траве, когда Тристан увидел вдали храм Матери Природы. Последний раз он видел его в свои восемнадцать лет, перед тем как мать отвела его в серый дом. И, конечно же, он никогда не был внутри. “Люди зеленой воды” были для Деянов чем-то ужасным, стоящим в противовес природе и, конечно же, не имели права посещать святыню. Когда был жив Отец, он пытался бороться с общей неприязнью к таким как Тристан. Но, несмотря на всеобщее уважение, люди не могли поддержать Отца в его убеждениях, веруя словам Деяна как единственной истине. После его смерти все тем более отбросили всякие попытки на добродушие и создали дом, в который и согнали “людей зеленой воды” словно стадо — отдельный вид недолюдей. Но с приходом Джейн все изменилось: он больше не изгой. И он может ходить в храм вместе со всеми, и пусть Деяны говорят, что такие как он — зло. Сам Тристан знает, кто он на самом деле. Любовь к природе живет в его сердце с детства. Он наслаждается каждым дуновением ветра, каждым отблеском росы на листьях. Попасть в храм Матери Природы — мечта, казавшаяся всегда недоступной. Никто не может запретить ему туда зайти. Никто. Даже Феликс не в силах. Впервые в жизни Тристан почувствовал такую решимость и силу внутри себя.

— Джейн, ты не хочешь зайти в храм ненадолго?

— В храм? — Джейн явно не ожидала, такой внезапной решимости от Тристана. — Я не знаю. У меня немного другие верования, но было бы интересно. Конечно, если ты этого хочешь.

— Я хочу пойти, прямо сейчас.

Она выглядела растерянной. Наверное, вдруг проснувшаяся в нем решительность отпечаталась и на его лице.

Они зашли в храм. В это время как раз шла служба. На величественном возвышении стоял человек облаченный в мухтан — Деян. Тристан видел их последний раз лет десять назад, перед своим длительным заточением. Возле серого дома деяны, разумеется, никогда не проходили.

Вокруг Деяна в первых рядах стояли дамы и вельможи, за ними — простые жители. У всех на головах красовались утонченные золотые венки с маленькими листиками.

И сам храм внутри был покрыт чистым золотом с барельефами в виде растений на стенах и потолке. В больших вазонах, стоящих повсюду росли прекрасные цветы и миниатюрные деревья. На потолке из витражных стекол было сымитировано небо усыпанное лепестками роз. У Тристана перехватило дух от того, как волшебно было вокруг. Джейн тоже ходила по храму, щупая стены и рассматривая витражи на окнах и потолке. Она явно тоже была поражена такой красотой.

Деян монотонно читал молитву:

— Благодарии мать природы, лист деревее золото в небе, огнии в кострах, — он поднял руки к небу, — жить славнее в море цветов. Сила, сила в воздухе…

Вдруг он замолчал. Наступила неестественная тишина. Тристан замер. В его душу прокрался страх. Наконец тишину разрушил громогласный голос Деяна:

— Она что, посмела зайти в храм без золотого венка?

Тристан обернулся и увидел, что все присутствующие смотрят на Джейн. Вдруг какая-то древняя старуха вскинула свой длиннющий крючковатый палец, уткнув его прямо на Тристана, и завопила:

— Она притащила сюда Козла! Храм Матери Природы осквернен.

Десятки взглядов во главе с испепеляющим взором Деяна переметнулись с Джейн на Тристана. Храм заполнил слившийся в унисон из множества голосов, вскрик. Прислужники словно по команде бросились к Тристану и, окружив его, начали сыпать на него землю, бормоча под нос молитвы. Абсолютно все прихожане обернулись в его сторону. Были слышны вздохи и вскрики самых впечатлительных дам и девушек из деревни. Джейн, стоявшая у стены в десяти шагах от него, последней поняла, что она больше не является главным ужасом Деяна, а Тристан замечен и окружен как самое страшное чудовище. Она обернулась и, увидев все происходящее, бросилась к нему. Один из прислужников бросил свой мешок с землей на пол, и кинулся к ней, перекрыв ей дорогу.

— Глупая, не подходи к нему близко!

— Он осквернил наш храм. Матерь природы накажет нас всех за ступившие на святую землю испорченные ноги, — выкрикнула какая-то черноволосая барышня.

Тристан чувствовал себя словно во сне: одновременно прекрасном и ужасном. Он даже не сразу ощутил, что ему на голову и ноги сыпется земля. Настолько храм был залит светом и окружен цветами, что трудно было представить, что люди могут быть такими жестокими в этом месте. Но как оказалось, осыпание землей не было пределом их жестокости. Вдруг вокруг него возникли люди с вилами. Они начали слегка тыкать в него, направляя его к выходу, словно животное, загоняемое в загон к остальному стаду. Он даже не видел, кто именно держал эти вилы, ведь не смотря на легкость нажима, он все равно был вынужден отступать к выходу. Джейн тем временем прорвалась сквозь держащие ее руки и даже смогла выхватить чьи-то вилы. Повсюду царила суматоха, и так как в таком святом месте нельзя было шуметь какая-то странно тихая суматоха. Тристан все больше подгоняемый к выходу заметил, как Джейн настойчиво пыталась отгонять от него людей. В какой-то момент Джейн сделала непонятный мах рукой и послушник, усердно вцепившийся в свои вилы, упал на пол. По храму прошло оглушительное дамское "Ох". Что это было за движение? Она ударила его? Человека? Тристан узнал сегодня сполна о насилии в её мире, но не думал, что она сама может ударить человека. В этом всем его мучил только один вопрос — почему он сам не убирал их орудия любой ценой? Они загоняли его словно скотину, и при этом они практически не наносили ему физического вреда, но с каждой секундой убивали в нем все то, что хочет жить. А ведь жить, и главное хотеть жить — это важно. Важно. Джейн сказала сегодня, что страх не имеет значения, когда что-то действительно важно. И Тристан, резко вскинув ногу, попал своим массивным копытом в ближайшего послушника. Тот громко ойкнув, попятился назад и рухнул на кого-то из прихожан. Раздался оглушительный треск одного из огромных вазонов с цветами. Жители деревни бросились собирать землю из вазона и тут же кидать ею в его сторону. Какая-то рыжая дама бросилась спасать цветок, выпавший из вазона, но что она с ним сделала, он так и не увидел, так как толпа уже вытолкала его из храма.

Все вмиг высыпали на улицу. Каждый начал кричать и тараторить, как только все оказались за пределами святого места. Поднялся оглушительный гул из человеческих воплей и громкого завывания Деяна читавшего молитву. Жители деревни, проходившие мимо по своим делам, останавливались и наблюдали развернувшееся перед ними зрелище.