Человек должен исчезнуть (СИ) - Поднебесный Иван

Нет…

Нет…

Нет…

— Так вот. «Почему?» или «За что?» — выражение лица девушки сильно изменилось. На нем возникла зловещая гримаса. — Потому что вы все ублюдки. Все до единого. Ты нашел себе милую молчаливую девочку в интернете и присвоил себе. Ты ничего не сделал для этого. Только нагло полагал, что я твоя. Твоя философия — все те бредни, что ты мне рассказывал — не стоит даже собачьего кала. Ты наивный и тупой идеалист, слепо следующий свои жалким иллюзиям. И из-за таки как ты, Поднебесный, наш мир погряз в горе и несчастье. Я ненавижу тебя. Ненавижу людей. Вы все заслуживаете такой участи. Вы самонадеянные тупицы и ублюдки. Ладно, — девушка вернулась к прежнему состоянию, — было весело, но достаточно. Добейте ублюдков, парни…

Самурай в синем кимоно подошел ко мне и занес катану.

Это конец… Это моя вина… Я… За что… Почему… Пожалуйста, кто-то, остановите этот ужас…

Сбоку что-то мелькнуло.

Парня, что собирался прикончить меня, поразила сфера черного пламени. Он упал на землю и завопил. За несколько секунд его тепло расправилось и превратилось в труху.

Регер ошеломленно отскочила назад.

— Нашел… — из рощи выскочил хобгоблин. — Что? Вас стало больше…

— Бежим! — Агата и ее согильдийцы бросились в лес.

— Что? Уходят? Хм…

Седоволосый осмотрел оставшихся.

— Что-то не так… — гоблин расстроился. Зеленокожий схватил Спартака за голову и приподнял над землей. — Почему не светишься? Эй… — хобгоблин потряс Киру. — Хм…

— От-отпусти, тварь… — Спартак попытался схватить седоволосого за руку, но гоблин тут же вмял Киру в ближайшее дерево.

— Мало… Слишком мало… — вздохнул гоблин. Подойдя к Спартаку, зеленокожий занес клеймор. — Было весело. Пока…

Седоволосого отвлек слабый заряд Рудольфа, развеявшийся о бригантину.

— Что? — гоблин недоумевающе повернулся.

Таня стояла в слезах. Девушку трясло. Стараясь превозмочь свои чувства, она пыталась вновь натянуть тетиву.

Гоблин зажег черный пламень и выстрелил в Рудольфа. Таню прикрыл щитом Канеки. Зеленокожий тут же оказался позади Дениса, готовый разрубить его.

— Теневое перемещение! — Султан, заблокировав клеймор, был отброшен вместе с Канеки назад.

Гоблин начал формировать новый пламень. Ему попытался препятствовать подошедший сзади Итачи. Однако легко парировав атаку Ромы, зеленокожий нанес рыцарю тьмы сокрушительный удар ногой в живот, откинув Итачи назад.

— Царь духов… — Настя упала на колени. Потратив много сил на Исцеление, она вычерпала запас жизненной энергии.

Это конец… Нам не справиться….

Все, во что я верил, тонуло на моих глазах. Отчаяние сковало мое сердце.

Почему… Регер… За что…

Пускай все прекратится… Я больше ничего не хочу. Оборви наши жизни…

Зеленокожий схватился Настю за горло и начал душить. Попытавшиеся остановить седоволосого, Султан и Канеки тут же были вновь отброшены назад. Итачи больше не подымался. Руди и Молчанов судорожно замерли в страхе. Спартак не был в состоянии пошевелиться.

Мы обречены… Я всех подвел… Все из — за меня…

Регер…. Почему? За что?

Я идиот… Да…

Непонимание, горечь, тревога, страх, сомнения, слабость. В моей голове царил хаос. Мое сердце разрывалось.

Я безуспешно задавался бессмысленными вопросами и давился слезами.

За что? Почему? Чем мы это заслужили?

Я никчемен… Я подвел всех… Мне ничего не удалось сделать. Все мои старания оказались совершенно бесполезны.

Но…

Нет…

Или…

Разве… Разве я виноват в предательстве? Моя ли вина в том, что нас забросили в этот сумасшедший мир?

Я прилагал все усилия, чтобы подготовиться. Я делал все, что от меня зависело.

Да…

Виновен не я. Виновата эта… эта… эта обезумевшая сука Регер…

Да.

Люди и правда ублюдки. Неужели ты позабыл, Поднебесный? Ты не помнишь, что есть человек? Человек есть лживое, мерзкое, самодовольное существо. За это ты ненавидишь их. Сучка Регер слишком высокого о себе мнения.

Это все их вина.

На моих устах проявилась улыбка. Ненависть разжигала меня изнутри.

Я уничтожу вас… Всех до единого. Регер, Темного короля, седоволосого гоблина — любого, кто встанет у меня на пути. Я ни за что не прощу вас. Вы заплатите свою цену. Все до единого. Я заставлю каждого пройти через страдания и муки…

Да…

— Я… — я поднялся с колен. — Я все еще здесь… Я все еще здесь! — закричал я во весь голос.

В этот миг мое тело наполнили сила и мощь. Ярость бушевала внутри меня. Ненависть стала во главе. Все мое нутро непоколебимо возжелало отмщения.

Сделав мощный рывок, я отрубил гоблину руку и схватил Настю. Зеленокожий тут же попытался ударить меня ногой, но, сманипулировав гравитацией, я оставил атаку.

Я медленно повернулся и взглянул седоволосому в лицо. Он улыбался. Скалился, как настоящее чудовище, которое получало удовольствие от насилия.

Вольная улыбка вызвала у меня дичайшее раздражение. В порыве злости, ударом ноги в солнечное сплетение, я отправил ублюдка в полет к самой Визе.

Сила, наполнявшая меня, была сродни той, что я испытал в бою с химерой. Однако сейчас ее мощь была многократно выше.

Согильдийцы удивленно наблюдали за мной.

— Отступайте в Регран.

— Но…

Одного моего взгляда хватило, чтобы остановить любое пререкание.

— Канеки, — взглянул я на Дениса, — позаботься обо всем.

— Понял.

Я чувствовал, что гоблин все еще оставался в живых. Нас разделяло несколько километров, но я отчетливо ощущал присутствие этого ублюдка.

Пришло время стереть эту уродливую улыбку с его лица. Все только начиналось.

Глава 16

Плененный ненавистью и яростью, я проклинал всех, кто был причастен к тому, что происходило со мной и моими товарищами. От одной мысли о погибели Марса все мое нутро наполнялось жаждой мести. Обжигающая ненависть захватила мое сердце и в каждое мгновение я обещал себе, что непременно отомщу за падшего товарища. Однако не одной лишь местью был ведом я. Истинное удовольствие заключалось в самом факте наказания, в мыслях о причиненных боли и страдании ублюдкам, которые посмели посягнуть на моих товарищей. Я непоколебимо верил в то, что справедливое отмщение непременно сбудется и мне удастся познать прелесть лицезрения боли и негодования всех виноватых.

Я легко преодолел километровое расстояние, добравшись к Визе за менее, чем тридцать секунд. Мое тело было невероятно легким и сильным.

Заметив мое приближение, хобгоблин выпустил в меня поток черного пламени, который я развеял взмахом меча.

Седоволосый тяжело дышал. Мой последний удар хорошо навредил ему. Но этого было все еще недостаточно. Мерзкая улыбка все никак не покидала уста ублюдка.

Хобгоблин бросился в атаку, намереваясь достать меня клеймором сверху. Парировав удар, я отрубил ему вторую руку. Седоволосый сделал шаг назад, и я попытался проткнуть его грудь бастардом. Однако ублюдок увернулся и ударил меня головой. Пошатнувшись, я попятился назад.

Тварь смеялась и скалилась мерзкой улыбкой.

— Точка аномалии! — седоволосого приплющило к земле.

Подойдя к зеленой мразоте, я взялся наносить гоблину удары ногой по затылку, пока его голова почти полностью не вмялась в грязь, после чего, вдоволь насытившись моментом, пробил обездвиженным телом несколько йонских домов.

Выбравшись из-под обломков, хобгоблин бросился ко мне с нелепыми попытками укусить. На очередной хлопок пасти я ответил ударом колена по нижней челюсти, раскрошив зеленокожему все зубы.

Скотина упала наземь.

Мразь лежала и смеялась, словно все мои атаки были ей нипочем. Это издевательское поведение невероятно злило меня. Я занес бастард над головой, чтобы рубануть шею ублюдка, но тело зеленокожего внезапно вспыхнуло черным пламенем. Невероятный всплеск силы, исходящий от гоблина, заставил меня отскочить на безопасное расстояние.

Седоволосый встал с исходящими из обрубков бушующими черными пламенями, которые через несколько секунд приняли очертания рук. Второй глаз твари почернел.