Возрождение - Берг Кэрол

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143

Принц вытер лезвие об одежду Хессио, убрал кинжал в ножны и отошел к окну, не глядя на меня.

— Ты расстроен.

Я выдохнул и медленно заговорил, подбирая слова:

— Человек, который умер вместо меня, был одноногим. Убийцы Хамрашей отрезали ему руки, чтобы заставить его сказать, где я. Есть возмездие и есть милосердие, но когда я думаю о Гордене, для меня не существует ни того, ни другого. — Все это никак не было связано с судьбой раба, чье мужское естество было отнято у него вместе со свободой. Сладкий вкус справедливости часто превращается в горечь мести. Я не хотел, чтобы он убивал Хессио, и принц понимал это без всяких слов.

— Похоже, это единственное сражение, в котором мы победили сегодня. Жаль, правда?

— Боги еще скажут свое слово, мой господин.

— Ты знаешь, что последний раз дождь в Загаде шел в тот день, когда я родился? — Александр развернулся и поглядел мне прямо в глаза, словно надеясь прочитать в них ответы, которых я не знал. — Отец однажды сказал об этом моему дяде. В тот день я показывал ему, как я владею мечом, и случайно убил своего партнера. Меня привели к ним на суд, голого и побитого. Я слышал, что ему ответил Дмитрий: «Думаю, это боги плакали в тот день. Как ты думаешь, брат, они плакали от горя или от радости?»

— И что ответил твой отец?

Александр снова отвернулся к окну, пряча лицо в тени.

— Мне было пятнадцать, и я был зол и обижен. Я не стал слушать его ответ.

ГЛАВА 16

Битва была проиграна, не успев начаться. К тому времени, как Александр добрался до крепости Хамрашей, массивной постройки, возведенной на вершине одинокого утеса в часе езды от Загада, у него осталось около трехсот пятидесяти воинов, большую часть которых составляли тридские наемники. Некоторые из обещанных солдат так и не прибыли. Некоторые растаяли под полуденным солнцем, двигаясь небольшими группками на запад или восток вместо южного направления. Некоторые жаловались на усталость их лошадей или на жажду, на нехватку времени на подготовку к походу, они отставали и возвращались в Загад, как только основная часть войска проходила мимо. По счастью, была еще весна, и пустыня не показывала своего истинного характера оставшимся.

Александр не стал осаждать крепость. Он остановился прямо перед воротами и отправил к лордам гонца с сообщением, что он обвиняет Дом Хамрашей в преступлении и предлагает им либо смерть в бою, либо наказание. Его предложение означало, что только воины будут сражаться и погибнут, милость, которую он оказывал семье, скорбя вместе с ними по безвременно погибшей Ниамот. Отказаться принять бой означало для Хамрашей признать себя виновными в смерти Императора, что повлекло бы за собой гибель всех членов семьи: конфискацию земель и собственности, смерть или продажу в рабство всех мужчин, женщин и даже детей. Этот полный достоинства вызов прозвучал из уст человека, чье войско было меньше войска противника в пять раз.

Гонец вернулся с букетом ниамотов, связанных красной лентой. Принц развернул коня и вернулся к войску, терпеливо ожидавшему под палящим солнцем тех, кто придет из крепости.

Меня не было рядом с принцем. Когда мы вышли из его покоев и спустились во двор, заполненный готовящимися к походу воинами, он указал мне на широкоплечего манганарца, распоряжавшегося выдачей оружия.

— Фредовар даст тебе меч. Я скажу ему, чтобы он дал тебе лучшее, что здесь есть. Коня выберешь сам. Правда, боюсь, что ни один из них не будет достоин тебя.

— Мой господин… — Резко остановившись, я вынудил принца развернуться ко мне лицом. — Уже несколько раз я пытался сказать, что не могу ехать с тобой сегодня. Есть кое-что… — Я подозревал, что произойдет с его войском, он тоже догадывался, поэтому воспринял мой отказ как первое из череды ожидавших его сегодня предательств.

Лицо Александра налилось кровью. Он унизился до того, что сам просил меня о помощи, но не удосужился выслушать мой ответ.

— Ах да. Совсем забыл. Эззарианские маги сражаются только с демонами… а ты и этого больше не делаешь. Я неверно понял твои слова. — Он подошел к конюху, державшему поводья его лучшего жеребца Мусы.

Я не мог позволить ему отправиться на битву с убеждением, что покинул его.

— Мой господин, прошу, выслушайте меня. Я там буду. — Только не рядом с ним.

Принц не остановился и даже не повернул головы.

— Значит, ты сможешь потом записать, как все было. Александр не дал мне рассказать о моей неизлечимой болезни, сказал я себе. Как объяснить ему, что я уже не тот человек, который вместе с ним сражался против Повелителя Демонов? Как донести до него, что я боюсь собственной слабости, которая может оказаться губительной для него? Такие слова тяжело произнести, и прежде чем я успел выдавить их из себя, нас уже разделяло море дерзийцев, выстраивавшихся за своим повелителем.

— Я буду там, мой господин! — прокричал я, но едва ли он услышал меня.

Я стоял, глядя на движущееся войско и не видя его перед собой. Больше всего на свете мне хотелось кинуться вслед за принцем, сказать ему, что, конечно же, я буду сражаться рядом с ним, несмотря на возможные последствия. Но пока я смотрел на снующих людей, мое внимание привлекло зеленое пятно. Это снова была женщина в изумрудном платье. Она стояла в группе воинов, которые проверяли подпруги, привязывали к седлам фляги с водой, закрепляли перевязи мечей. Словно поднятый на ноги могучим заклятием, я вскочил, сошел со ступеней и двинулся к ней, собираясь тут же выяснить, кто она и почему следит за мной.

Прежде чем я успел дойти до нее, во двор въехали пятеро всадников, припорошенных красной пылью. Они остановились неподалеку от меня, ожидая, что принц укажет им их место в строю. Возглавлял небольшую кавалькаду низкорослый, но чрезвычайно широкий в плечах воин. У него была светлая коса и покрытое веснушками лицо, которое казалось значительно моложе его двадцати семи лет. Лорд Кирил Рамиелль, возлюбленный брат Александра.

Александр проехал мимо него, не удостоив взглядом. Принц остановился что-то сказать Малверу, а потом поехал вдоль ряда воинов, стоящих рядом со своими конями, внимательно осматривая их. Каждый раз, когда он одобрительно кивал головой, воин вскакивал в седло. Малвер подъехал к Кирилу и почтительно поклонился ему.

— Я привел с собой своих личных гвардейцев, — холодно произнес Кирил, — хотя и считаю, что принц поступает неправильно. Но я не хочу, чтобы обо мне говорили, будто я не был верен покойному Императору.

— В твоих воинах нет нужды, лорд Кирил, — ответил Малвер.

— Нет нужды? — вспыхнул Кирил. — Неужели положение принца позволяет ему выбирать? Я буду сражаться за честь своего дяди. — Кирил тронул поводья, собираясь встать в ряд, но Малвер преградил ему дорогу своим конем. — Нет, мой господин. Принц сказал, что скорее позволит встать в строй женщинам, чем пустит тебя в бой.

Лицо Кирила приобрело цвет закатного солнца в пустыне. Он стиснул зубы, подобрал поводья, потом бросил своим воинам одно короткое слово. Кавалькада двинулась к воротам. Я догнал Кирила и схватил его за стремя, прежде чем он успел выехать за ворота. Он резко обернулся, его рука сама потянулась к кинжалу.

— Продолжай двигаться вперед, — произнес я. — И не смотри на меня.

— Череп Атоса! Сейонн! — Кирил не стал повышать голос, несмотря на свое изумление, и тут же отвел от меня глаза, устремив взгляд в спины своих воинов и заставляя коня двигаться вперед. Я шел рядом с ним, скрытый от остальных корпусом его коня и стеной.

— Он потерпит сегодня поражение, мой господин. Ты это знаешь.

— Упрямый осел! — Его голос дрогнул. — Он не позволил мне пойти с ним. Если он собирается погибнуть…

— Принц Александр не погибнет, — твердо ответил я. — Я прослежу. Но вот его люди… кто останется в живых… им понадобится кто-то, кто позаботится о них, когда они потерпят поражение. Ты сможешь это сделать.

Кирил посмотрел на меня широко раскрытыми голубыми глазами.

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143