Тайны наследников Северного Графства - Реброва Алёна Дмитриевна

— А я с ним за компанию рыбы поем!

— Да не поймает он ничего, он же, видно, с роду не рыбачил! — отмахнулась Эргея, засмеявшись. — Возьми вот краюху хлеба и кувшин кваса, поедите хоть немного. Хога, принеси ей!

— Сейчас!

Мальчик шустро бросился вниз, в кладовку.

— Ах, не нарадуюсь на него! — заметила Эргея, смахнув выступившие было слезы. — Мальчик мой любимый… подумать только, из-за какой-то собаки завистливой так страдает. Истощал весь, без слез и не взглянешь! Я уверена была, что ничего уже не исправить, а он вот… бегает, помогает, как может… лисенок мой…

Мальчик вернулся после того, как Эргея произнесла последнее слово.

Приняв у него кувшин и две краюхи хлеба, я положила это все в корзину, данную хозяйкой, после вышла из дома и направилась в сторону речки, которую мне указал Нольг.

Деревня уже проснулась, отовсюду слышалось кудахтанье кур, блеяние коз и говор людей. Кипела работа, вечные бабки вешали свое мокрое белье, мужики колотили молотками, пили что-то, что-то носили… Эта повседневная деревенская суета почему-то поднимала настроение.

Завидев меня, жители, как правило, замолкали, и сверлили мне спину любопытными взглядами до тех пор, пока я не скрывалась за поворотом. Иногда, когда кто-то особо забавно на меня пялился, выпучив глаза и открыв рот, я строила этому кому-то рожи или показывала неприличный знак из светящихся синих линий в воздухе.

К вечеру по всей деревне, думаю, пойдут слухи о заехавшей на время ведьме и на меня опять пойдут с вилами всей толпой… Правда, теперь я их уже смести одним взмахом руки смогу, а если и не смогу, то у меня есть инквизитор, который сможет все.

В общем, к тому времени, когда я вышла из деревни, несчастных жертв моего дурного воспитания было уже около пятидесяти. По пути до речки я случайно обнаружила, что за мной украдкой плетется свора местных мальчишек от мало до велика. Решив попугать и их тоже, я сделала следующее: шла спокойно до первого поворота, а там, пока они меня не видели, быстренько спряталась в кусты, а на дороге создала слабенькую, очень нереалистичную иллюзию чудовища в полном смысле этого слова. Это был волк с головой паука, передними лапами варана, с задними от кузнечика и со змеиным хвост. Иллюзия просто стояла на дороге, замерев в одной позе, но мальчишкам, думаю, и этого хватит.

Как только толпа любопытных ребятишек прошла через поворот и вот-вот должна была увидеть мое творение, я начала выть, рычать, и издавать ужасные, в моем представлении, звуки.

Моей дурной игры хватило мальчишкам для того, чтобы испугаться до полусмерти. Как только они увидели мое творение, заорали во все глотки и со всех ног, толкаясь, спотыкаясь и падая, кинулись бежать обратно к деревне!

От этого зрелища я согнулась пополам от смеха и упала на траву под кустом, где провалялась минут пять.

В таком положении меня и нашел бродивший неподалеку инквизитор.

— Привет, — ухмыльнулся Арланд, наклоняясь надо мной, лежащей под кустом. Свет от солнца коснулся металла его серег и направился мне в глаза в виде солнечных зайчиков.

— Привет… — говорю ему. Щурясь и утирая слезы смеха, сажусь на траве.

— Что это тут было? Я слышал, как кричали люди, — он вытянулся, чтобы посмотреть на дорогу и увидеть кричавших. — Как я понимаю, это твоя работа? — снова повернулся ко мне.

— Ай, да брось… мальчишки за мной из деревни увязались, вот я их и решила попугать. Создала иллюзию низкокачественную, повыла немного, а они как побежали!… Ой, ты бы видел!!! Орут, толкаются, спотыкаются, падают, и тогда на четвереньках, но все равно бегут-бегут-бегут, лишь бы подальше отсюда! Дурачки такие, я не могу! Ха-ха-ха!…

— Вставая, ты вся в траве, — хихикнул инквизитор, подавая мне руку в черной перчатке.

Поднявшись, я немного оступилась и чуть не упала, не удержав равновесие, но Арланд просто не мог меня не удержать.

— Ну как твоя рыбалка? — спрашиваю, отряхиваясь от сухой травы. — Поймал что-нибудь?

— Да нет, ничего пока не поймал. Но вот два часа дня будет, я сеть выну, посмотрю. Мне бы хоть одну рыбешку и то неплохо бы было, а тут, представляешь, никого как будто не водится!…

— А ты на кого ловишь?

— На червяков, на кого еще?

— У меня тут в корзинке хлеб есть, давай на него попробуем?

— А так ловят разве?

— Да черт его знает, — пожимаю плечами.

Подхватив с земли корзину, я пошла за инквизитором к месту рыбалки.

— Ну как, что там с ведуньей? — спросил он по пути.

— Все обычно до того, что скучно, — жалуюсь. — Она пришла к матери Нольга — который здоровый и рыжий мужик лет тридцати — с подношением, медленно повела тему к замужеству, но не успела толком ничего сказать, как ее осадили, мол, невеста будет под стать сыночку: с приданым, богатая, с именем, а ты закатай губу, оборванка. Девица разозлилась, пожелала, чтобы у Эргеи все ее богатство повывелось. Но для женщины главным оказался сын, а не хозяйство, и вот, что получилось — мальчик начал угасать, — увидев ожесточившееся лицо инквизитора, спешу добавить: — Но ведунья не со зла, а совершенно случайно это сделала, она даже не знала, что может проклинать… Виноватого, в общем, нет.

— Драма какая-то… Нейверский любовный роман, на меньшее не потянет, — сказал Арланд, задумавшись. — И как снять, тебе по-прежнему не известно?

— Нет пока. Но ты, я смотрю, не волнуешься особо по этому поводу?

— Почему же? Если бы не волновался, стал бы заниматься этим делом? Нет. Но я ведь занимаюсь.

— С не такой большой охотой, как можно было бы ожидать. Ты так рвался сюда ехать, а сам вон, на рыбалки ходишь, — киваю в сторону речки.

— Так я же знаю в чем дело, — вдруг ответил инквизитор. — Зачем мне суетиться?

— И в чем же?

— Все просто. Проклятие лежит не на мальчике, а на его родительнице, это-то проклятие я и почувствовал. Проклятие не на болезнь, а на связь с теневой стороной мира, где обитают всяких духи, демоны и прочие твари. Сначала оно доводит человека до смерти, тот умирает, его хоронят, потом по каналам, связанных с теневой стороной, в тело проникают демоны, деформируют его по своем усмотрению и — вуаля! — у нас из сырой земли на кладбище вылезает упырь! Проклятие завязано на Эргее и подпитывается за счет ее сил, но действует на мальчика. Как его снять я не знаю, но знаю его природу. Люди такое навести не могут, а вот нечисть — сколько угодно. Мы когда с тобой в реке встретились, я тебя за русалку принял: они там точно были. В общем, есть нечисть, есть проклятие. Поймать нечисть и заставить ее снять проклятие — все, что нужно сделать. Вот и получилась рыбалка.

— И ты молчал!? — возмущаюсь, пихая инквизитора в плечо. — Я тут сижу, волнуюсь, голову ломаю, а он все знает, оказывается! Почему ты ничего мне не сказал!?

— Ты же не спрашивала, вот я и не говорил. Я думал, ты сама это все уже определила… Это же так просто, что даже смешно! Уж такие пустяки не понять для ведьмы твоего уровня, я думал, невозможно, — ехидно сказал он, вернув мне толчок в плечо. — Стыыыдно, Бэйр с равнин, стыыыдно!

— Отстань, — недовольно ворчу, во второй раз толкая его в плечо. — Сам же сказал, я память потеряла.

— Так я все-таки был прав? — усмехнулся.

— Допустим.

— Хочешь, я научу тебя определять проклятия по ощущениям, по запаху? — вдруг серьезно предложил Арланд.

От удивления я даже приостановилась ненадолго.

— Это что, какой-то подвох? — с подозрением смотрю на Арланда, пытаясь вычислить в чертах его улыбающейся рожи складочку подвоха.

— Нет, — ответил он.

— Все равно не надо, — качаю головой.

Мы дошли до места рыбалки. Это был тихий бережок укрытый тенью окруживших его деревьев, находящийся в половине метра от воды. На рогатине, вкопанной в землю, покоилась удочка, рядом ведро с водой для рыбы. Место, где будет костер, тоже уже было готово.