Вдова мастера теней - Савенко Валентина

— С Кевином только так и надо: мягко, но настойчиво, — устало пояснила она. — Вы бы с ним не поладили. Даже если бы он не вел себя как мальчишка.

— Вы ошибаетесь, Эли ему не подходит. Он ее сломает. А она не сможет быть временной игрушкой, — тихо возразила я, убедившись, что Элиза опять застряла у кровати Кевина.

— Поверь моему опыту! Твою сестренку не так просто сломать! — хмыкнула Берта.

Верю. Но ее романтическая натура не выдержит цинизма Кевина.

Женщина окинула меня долгим взглядом, с прищуром, внимательно, словно пыталась увидеть что-то невидимое глазу. Потом задорно хмыкнула и, снова взявшись за уборку, ответила:

— Вы обе сильные! Но такие разные… Ты как ветер на горной вершине: можешь притвориться легким ветерком, а можешь, набрав силу, стать ураганом. А Эли — вода. Она принимает любую форму и разрушает любую преграду. Мальчикам повезло. Кевину не понять тебя, но ему не зря приглянулась твоя сестра. А Витор… вы с ним похожи… уверена, предки направили его к тебе, а тебя к нему. Они знали, что рядом с вами Кевин и Эли. И они нужны друг другу.

Настала моя очередь хмыкать. Вышло нервно: возможное внимание недоубитого мужа после увиденного на стене пугало.

— Не веришь? — шепотом спросила Берта, подходя ближе и с заговорщицким видом протягивая сжатую в кулак ладонь.

— Нет, — я отрицательно покачала головой, — наши предки давно переродились, а призракам без памяти до нас нет дела.

Берта загадочно приподняла брови, потянула меня на диван.

— Ты права, предки тут ни при чем. Просто я вижу любовь. Зарождающуюся или угасающую.

Удерживать недоверчивое выражение лица с каждым словом женщины становилось сложнее.

Неужели она такая же, как я? Это было невероятно. И непонятно. Почему она решила мне открыться? Ведь наших способностей нет ни в одном трактате по магии.

Берта воровато посмотрела на распахнутую дверь спальни, потом кивнула своим мыслям и решилась.

— Роб, конечно, не одобрит. Но ты такая светлая, я верю, что ты не расскажешь о моей маленькой тайне.

Уверенно кивнула.

Хранить тайны я умею.

Женщина тепло улыбнулась и раскрыла ладонь. На ее пальцах заплясал маленький вихрь.

— Разве это тайна? — устало улыбнулась я в ответ. — Вы маг. Можете управлять воздухом. В этом нет ничего необычного, стихийные способности не такая уж редкость.

— Ничего, кроме того, что когда-то я могла перемещаться со скоростью ветра.

Я нервно закашлялась. Сердце бешено заколотилось в груди, сжалось от радостного предчувствия. Наконец-то хоть кто-то сможет объяснить, что со мной происходит. Затем вспомнила о Виторе. О том, что доктор и его жена ему помогают. Он их использует вслепую, в этом я была уверена. Но кто знает, не поделится ли Берта с Алистером моей тайной? Не со злости. Попытается помочь нам сблизиться. Если она увидела что-то похожее на любовь. Насколько я поняла по ее намекам. А потому…

— Но ведь это невозможно? Двигаться с такой скоростью? — Пауза и догадка: — Это вы принесли Кевина к особняку. А почему не позвали мужа? Устали? Или побоялись, что Кевин вас видел?

— Нет, это сделала не я. Я потеряла способности много лет назад. Почти выгорела. Осталось немного магии воздуха. И любовь. Я даже сестер не чувствую. — Глаза женщины подернулись пеленой грусти.

Я окончательно запуталась. Были способности — их нет. Выгорела. Лишилась способностей? Почему? Маги не выгорают. Хотя уровень магии может изменяться в зависимости от физического здоровья и морального состояния оного. Не видит сестер — каких еще сестер? Или она сказала «не чувствует»?

— Видишь ли, моя бабка была эфирией, — ошарашила Берта. — Да, они до сих пор периодически появляются в нашем мире. Они с братом прожили долгую и счастливую жизнь. Оба нашли свою судьбу. Не понимаешь?

— Нет. Я слышала, их уничтожали, поэтому они прекратили… — я замешкалась, подбирая слово, — воплощаться в нашем мире.

— Не перестали, их стало меньше.

— Зачем вы мне это говорите? — отстраненно разглядывая свои пальцы, спросила я.

— Потому что Кевина спас… Не человек или нелюдь. Это была либо эфирия, либо подменыш.

Я поперхнулась воздухом, закашлялась. В голове царила звонкая пустота. Я знала, что не могу быть эфирией, я дочь своих родителей. Сестра Элизы, а не какой-то там воплощенный дух ветра. Мысли о подменыше показались куда реальней. И страшней.

— А почему вы так решили? Оборотни ведь очень сильные и быстрые? — справившись с приступом, просипела я.

— Следов не осталось, и она вытащила Кевина прямо из лап… — женщина закашлялась — ага, врать непросто, — бандита. Это или чистокровная эфирия, или сильная полукровка, или подменыш, который побоялся разоблачения. Если он много лет скрывался под видом кого-то из деревни… и ему показалось, что Кевин его видел и понял, что он такое, вполне мог его вытащить и сюда оттащить, чтоб выиграть время. Если бы его убили там, законники всех бы допрашивали, возможно… привлекли бы еще какую-нибудь службу… Во избежание неожиданностей. А так, пока мы тут разбираемся, его уже и след простыл. Как раз один из деревенских пропал.

Однако Кевина вытащил не пропавший житель деревни, которого вряд ли бы пропустила охрана поместья.

Я мысленно прошлась по семейному древу матушки. Ничего подозрительного. Одни люди. А у батюшки что? Тут еще проще. Люди, люди и еще раз люди. Хотя деда по отцовской линии мы никогда в глаза не видели. Говорили, он был залетным офицером. Соблазнил бабку и улетел.

Так что, возможно, во мне есть кровь эфирий?

— А как эфирии сюда попадают? — решила сразу разобраться с дырами в собственной родословной. — Я читала, что им не нужна сила и плоть живых, как воплощенным духам и подменышам.

Про занятые тела я умолчала. Не к лицу девушке говорить о таких страстях. Достаточно размытой формулировки о силе и крови с плотью.

— Они почти как подменыши.

«Подменыши», — я поморщилась. Иногда духи нападали на детей, заменяя их копиями. Кровожадный младенец с умом взрослого мог долго водить родных за нос. Поэтому детей привозили в храм в первые дни после рождения.

— Но они не убивают, — поспешила заверить Берта. — Они появляются там, где умирает новорожденный младенец. Эфирии связывают себя с душой ребенка, делая его сильнее, и эта связь позволяет им пройти в наш мир и получить тело. Почти такое же, как у малыша.

Ох! Не верю! Элиза родилась здоровым ребенком! Это я вечно болела! Скорее поверю в деда-эфирию! Или в то, что у мамы были близнецы, и я… одного из них… я подменыш?

— Раньше их принимали за злых духов и уничтожали. Сейчас об эфириях сообщают мастерам, и только. — Женщина поморщилась. — Но об этом знает не так много людей и нелюдей. Эфирии — редкость, а подменыши — наша страшная реальность. Нельзя давать матерям пустую надежду. Пусть лучше думают, что все духи подлежат уничтожению, потому что опасны.

Наверное, это правильно. Иначе женщины будут надеяться, что именно их ребенок — эфирия. Начнут скрывать младенцев от храма. Впрочем, если бы мой малыш начал вести себя странно, я бы тоже его без боя не отдала. Попыталась помочь. Сохранить ему жизнь. Защитить окружающих, найти альтернативу. Попробовать сделать так, чтобы он не причинял другим вреда.

Вот еще один довод в пользу того, что я не могу быть эфирией или подменышем. Мама слишком правильная, чтобы рискнуть! Сейчас она молчит только потому, что Элиза — до сих пор Элиза. Хоть и с кучей проблем и странностей. Если бы что-то подобное случилось в день нашего рождения, мама без колебаний отдала бы меня храму.

— А эфирии, ставшие близнецами умирающих малышей… Эти девочки совершенно безобидны. Они не помнят прошлой жизни, как правило, не владеют какой-либо особой магией. Она может проявиться у их детей или внуков. Но не в полном объеме, — продолжала вслух размышлять Берта.

— Вы сказали «девочки»? — стройная теория о беглом деде стремительно рушилась, но я все же предприняла попытку поставить на место падающие кирпичики. Лучше быть эфирией, чем подменышем!