– Только не говори, что тебе жалко этого урода, – Драко одарил Поттера подозрительным взглядом.
– Жалко? Вряд ли. Но все-таки я не желал ему смерти, несмотря на все, что он совершил. Наверное, потому что он в последнее время… – Гарри замолчал, подбирая нужное определение.
– Раскаялся? Не поверю! Осознал всю глубину своей гнусной душонки? Тоже – мимо, – Драко стоял на своем.
– Аластор был убежден, что убивает предателей. Собственно, так оно почти и было, если исходить из того, какой позиции он придерживался. Все, кто перестал подчиняться Дамблдору, были изменниками. Такими же, каким в итоге стал и сам Грюм, – Гарри серьезно смотрел на своих друзей и чувствовал свое отличие от них, свою появившуюся взрослость, что ли. Хотя они из-за этого и не стали ему менее близки или интересны. Нет, Гарри не ощущал своего превосходства, но ему казалось, что он теперь видел больше и немного лучше понимал природу человеческих поступков.
– Вопрос лишь в том, на чьей стороне была правда? – высказала свое сомнение Гермиона.
– У всех своя правда, – Рон был лаконичен. – Не думаю, что нам следует сейчас обсуждать такие материи.
– И все равно я рад, что Грюм отправился туда, где ему и место, – Драко хмыкнул. – Надеюсь, тетя Белла уже знает об этом и от счастья танцует рил.
– Она это может, – Гермиона засмеялась. – Я уже по ней соскучилась.
– Скоро увидитесь. Ты же перед тем как поедешь в Болгарию, погостишь недельку у нас? – Драко поторопился сменить тему.
– Да. Ребята, пора расходиться, – предложила Гермиона. А Гарри обратил внимание, как по-разному среагировали на ее слова Рон и Драко.
– Так отбоя еще не было. Куда нам спешить? – Малфой явно не хотел возвращаться в комнату, где он останется один, вот и пытался тянуть время.
– Я согласен с Гермионой. Гарри действительно нужно дать отдохнуть, – Рон шутливо заткнул ладонью рот Драко, намерившемуся возражать. – Профессор Снейп поспал всего пару часов днем. И он не ляжет, пока не убедится, что с Гарри все в порядке. Так давайте позволим ему побыстрее справиться с делами и наконец-то расслабиться, – он снова как-то странно посмотрел на Поттера, и тот посчитал это очередным подтверждением – Рон догадывается, что их с Северусом связывают особенные отношения. Видимо, из-за стресса Снейп не смог надежно закрыться от эмпатического дара Уизли.
– Я вам рассказал, что со мной произошло, а обсудить можно и в другой раз, – несмотря на свои смелые заверения, что с ним все отлично, Гарри все сильнее ощущал усталость.
– Значит, разбегаемся, – Гермиона решительно сняла чары с входной двери. – Ты что-то бледновато выглядишь, – она заботливо заглянула в лицо Поттеру, словно почувствовала его состояние. – Драко, Рон, а ну поднимайтесь, – скомандовала она, кивая на Гарри.
Через несколько минут Поттера, со смехом слабо отбивавшегося от поддержки с двух сторон, сдали на руки Снейпу.
***
Сириус Блэк терялся в эмоциях. С одной стороны, он был неимоверно рад, что Гарри наконец-то пришел в сознание и теперь идет на поправку, а с другой – его озадачили слова крестника про Грюма. Он задумался… Больше двух лет ему приходилось уживаться в одном доме с навязанным Дамблдором супругом. Он и сам не заметил, как искренняя ненависть превратилась в терпимость, а постылый партнер стал более понятен. Нет – простить ему убийства Лили Поттер и братьев Пруэттов, а возможно, и других таких же невинных жертв Альбусова произвола Сириус не мог, но и смерти Аластору он уже не желал. И тем сильнее сейчас ему хотелось все выяснить с Люпином. Как тот посмел отважиться на столь отвратительный поступок?
Узнав от Снейпа, что Дамблдор все-таки забрал Люпина из Аврората, Сириус сразу же вознамерился разыскать этого трусливого оборотня. По всему выходило, что Альбус мог отправить его только в штаб – не в Хогвартс же потащил бы? А Ремус, явно считая себя обязанным из-за поручительства, вряд ли ослушается и соберется отсиживаться где-то в другом месте. Однако немного поразмыслив, Сириус вдруг вспомнил, что на конспиративной квартире может столкнуться с Дамблдором. А это не исключало опасности для него самого, особенно в свете их неоднозначного последнего разговора. Поэтому Блэк предпочел чуть выждать, прикинув, что и ближе к полуночи тоже будет не поздно разобраться с убийцей супруга. Как решил – так и сделал.
Люпин нашелся в гостевой комнате. Он лежал на кровати и смотрел в потолок, когда дверь довольно резко распахнулась, и на пороге появился Сириус.
– Я ждал тебя, – тихо произнес Ремус, садясь. Голос его был тусклым, словно вылинявшая на холодных осенних дождях тряпка.
– Странно. И зачем же? – с виду безэмоционально поинтересовался Блэк, прошел внутрь комнаты и устроился верхом на стоявшем у кровати стуле, сложив руки на его спинке. Он успел слегка обуздать свое недовольство поступком Люпина, в чем ему неплохо помогла новость о том, что с Гарри все хорошо.
– Нам необходимо поговорить, – Ремус помолчал – то ли надеялся, что Сириус и без объяснений поймет, что он хотел бы сказать, то ли просто собираясь с мыслями. – Мне жаль, что в Отделе тайн так вышло.
– Ты никогда не умел врать. Тебе совсем не жалко, что так получилось, – фыркнул Сириус, перебивая. – Ты переживаешь лишь о том, что стала известна твоя роль в произошедшем.
– Наверное, ты прав… – Ремус склонил голову, пряча глаза. – Я не могу лицемерить. Не должен… Ты мне слишком нужен, чтобы я сожалел о случившемся с Грюмом. Но ты не представляешь, как я испугался, когда появилась эта черная дрянь, – голос Ремуса дрогнул. – Слава Мерлину, все обошлось.
– Не того славишь. Меня Снейп спас. Снейп и Гарри, – холодно обронил Сириус. – Видимо, им я не безразличен, в отличие от всех остальных, кто наблюдал за тем, как меня тащит в Арку Смерти.
– Я… Я был парализован страхом, – почти шепотом покаялся Люпин.
– Лучше бы этот приступ паралича приключился с тобой тогда, когда ты надумал бросить проклятие в Грюма, – Сириус смотрел на бывшего друга и поражался – почему он раньше, во время учебы в Хогвартсе, не замечал, насколько Люпин бесхребетен?
– Только не утверждай, что тебя печалит судьба Грюма, – недовольно вполголоса огрызнулся Ремус в ответ на неприятные слова Блэка. – Признайся, тебе же тоже теперь легче. Ты свободен от ненавистного супруга!
– С чего ты взял, что Аластор был мне ненавистен?
– Но ведь его тебе навязали. Ты сам говорил, что… Он ведь обманул… Вы не были парой… – Люпин растерялся, отыскивая правильный ответ. – Сириус, нет нужды строить здесь передо мной безутешного, – Ремус вскинулся, словно вдруг вспомнил, что должен вести себя иначе, а не превращаться в скулящего пса, выпрашивавшего милости. – К тому же Грюм становился опасным для тебя, – аргумент прозвучал достаточно уверенно.
– Опасным? Ремус, скажи честно, ты специально бросил в Аластора заклятие? – Сириус и сам не представлял, чего он хочет добиться. Правды? Так он и так ее знал. Мести? Вряд ли он решится мстить пусть и бывшему, но другу.
– Я… Так было… – Люпин снова отвел глаза, но затем набрался смелости и, взглянув на Сириуса в упор, твердо заявил: – Да! Я убил Грюма. Я сделал то, что было нужно!
– Кому нужно? Тебе? Альбусу? Или волку внутри тебя? – Блэк покачал головой. Признание не явилось для него откровением, но в душе будто что-то оборвалось, и ему стало до жути противно находиться в одной комнате с Люпином.
– Это было нужно тебе! Для твоей безопасности! Грюм предал Орден! Он продался Упивающимся! Разве ты не понял? Он привел вас с Поттером в ловушку! – Люпин сорвался с места и забегал по комнате.
– Это ты не понял, Ремус, – Сириус не повышал голоса, хотя его темперамент требовал тоже сейчас вскочить и с жаром доказывать, кто главный виновник всего случившегося. – Тебя использовали как дешевого убийцу. Даже не дешевого – бесплатного. С чего ты взял, что Аластор предатель? Он же бился против Упивающихся. Рисковал своей шкурой так же, как и я, и Гарри. Что позволило тебе усомниться в его преданности законности или делу Ордена? В конце концов – кто дал тебе право лишать меня супруга? Если ты считал его опасным для меня, то почему не поделился своими сомнениями со мной? Вот скажи, что мне предпринять?
