Клоуны водного цирка (СИ) - Седов Константин

- Так это работа его.

— Не его. Он же не палач. И говорю же, он добровольно вызвался. Взял зубило и молоток. Даже заразиться не побоялся. И делал все не спеша, растягивая удовольствие. Да! Удовольствие. Ты бы его лицо при этом видел! Любит кровь. И пока бой не закончится — сюда не придет.

— Так его же Натан потом за это взгреет.

— Он или тупой и не понимает этого или надеется отбрехаться. Скажет, что не знал о приказе. А может и правда не знал. Я его не видел в зале. Что я тебе объясняю? Сам видишь — здесь его нет.

— Да, но мы приказ слышали. И отвертеться не получится. Надо выпороть. Кто хочет?

— Никто не хочет. Все хотят посмотреть, как Арман пижона заморского проткнет.

Эрику хотелось обругать всех и каждого в комнате, но из-за тряпки только промычал.

— Гвидо, может ты?

— Я Гуидо — ответивший продолжал жевать. — Нет, не хочу.

— Давай я.

Кто-то гулкий вызвался из глубины зала.

Крейклингов осталось трое. Двое держали, третий бил.

Больно. Доброволец бил по спине изо всех сил, с размахом. Неумело, но старательно. Толстый прут из лозняка был вымочен в соленой воде и после пятого удара будто обжигал ставшей очень чувствительной кожу. Эрик сжал зубы, с ненавистью глядя в пол. Спустя какое-то время кто-то спросил:

— А сколько ударов уже?

— Не знаю, — ответил бивший, — я не считал. — Он замер с занесенной рукой.

Эрик знал, что было двадцать семь ударов, но говорить об этом не хотел, да и не мог.

— А сколько надо?

— Я не знаю.

— Да ладно, мне не трудно, не устал совсем.

Вот гаденыш!

— А не убьем его? Приказ-то другой был.

— Звон слышишь?

— Какой звон?

— Снаружи. Твои удары заглушали. А теперь слышно.

— Дерутся еще.

— А вот интересно…

Эрика снова хлестнули.

— Да подожди, прослушаем все!

— Ничего, потом расскажут. Да и что ты по звукам поймешь?

— Подожди, я посмотрю.

За волосы голову Эрика задрали вверх. Эрик яростно уставился на стражника.

— Ого! Злобы сколько. Да нет. Его можно лупить еще долго.

— Тогда я продолжу.

Прут со свистом взметнулся в воздух. Эрик сжал зубы. Но вместо удара услышал только тяжелый звон у входа.

— Это что такое?

Все замерли, прислушиваясь. Больше никаких звуков не было. Хотя нет, кто-то говорил вдалеке.

Дверь резко распахнулась. Да так, что державший Эрика за волосы, вздрогнул.

— Всё, спекся наш гость! — вернулись остальные стражники.

— Всё? Готов?!

— Да нет, ты ж знаешь нашего зазнайку. В живых его оставил, еще и в лицо посмеялся.

— Выпендрежник Арман, но рубиться умеет.

— С этим что?

— Порем.

— Сколько?

— Да как-то не считали. Но он крепкий, Жюст говорит, еще долго можно.

— Ну, вы даете! Кто ж так делает?! Не так надо!

— А как?! Йоргена нет. Только он знает.

— Спину покажите.

К Эрику подошли.

— Да вы спятили!!! Его выпороть приказали, а не покалечить!

Эрика отпустили и развязали. Попробовал встать, вскочить, но не смог. Только дернулся. Спину не чувствовал. То есть сзади что-то было, страшно болевшее, мокрое и чувствительное к малейшему дуновению, но это не могло быть спиной.

Его грубо подняли. Эрик почувствовал, что помимо разодранных рук и спины у него теперь еще и задеревеневшее тело. Сделал несколько шагов, стараясь выглядеть если не грозно, то хотя бы не нелепо.

— Гвидо, Удо отведите его в камеру. Чтоб в потемках не ходить, через арену давайте, там сейчас светло.

Эрика толкнули в плечо к выходу. Краем глаза отметил, что стражники, хоть и не слишком его опасались, оружие держали наготове. Как же он их ненавидел!!!

Они вышли наружу.

— Ага, здесь светло, а внутри, как внутрь войдем, коридоры без факелов. — Эрика хлопнули по плечу, — стой, я огонь возьму.

Недалеко Эрик увидел группу богато одетых людей и тут же обо что-то споткнулся. Опустив голову, увидел двуручный меч. Первая мысль была о том, что теперь понятно, что грохнулось об дверь, а вторая мысль, не успев оформится, толкнула к действию. Скорее бессознательно, чем по умыслу нагнулся и поднял эспадон.

— Да, точно. Это он. А это не опасно? — Лоренс пытался перевести разговор на новую тему. На Хэнка смотреть избегал.

Одевавшийся Арман, повернул голову, увидел Шепелявого с мечом и рукой остановил схватившегося за фламберг капитан-командора. Продолжая застегивать куртку, подошел к невольнику и с любопытством спросил:

— Отличный меч, должен сказать. Он теперь мой, поэтому хотел бы тебя спросить, — как он в руке?

Шепелявый пошевелил пальцами и сжал рукоять.

— Я вижу, как ты его держишь и могу с уверенностью сказать, что тебе уже доводилось держать такие железки в руке. У меня глаз наметанный. Те, кто впервые берут в руки клинок, или ни разу не использовали его в бою, всегда держат его несколько торжественно и неуклюже. Мелочь, но видна сразу. У тебя хват привычный. Так как? — Арман поправил рукава и небрежно положил руку на меч на своем поясе.

Герой дня молчал, но кисть мелко дернулась.

— Тебе придется решать, что делать дальше, — вздохнул Арман. — И скажи, наконец, что-нибудь.

Шепелявый прежде смотревший как бы сквозь смотрителя, сосредоточил взгляд на нем.

— Спина побаливает, — какой голос скрипучий.

— Не поверишь! У меня тоже! Но по разным причинам. У тебя, потому что выпороли, — Арман объяснил, как малолетке. — Но это, уверяю мелочь по сравнению с тем, что может случиться с тобой позже.

— И что же?

— Зависит от того, что ты собираешься делать дальше. Я сегодня уже подрался. И соперник был именно с этим мечом. — Арман выкинул вперед руку. Эрик чуть повернул голову и увидел, что смотритель цирка остановил конвоиров, собиравшихся бросится на него со спины. Они стояли у выхода чуть растерянные и сжимавшие в руках годендаги и факелы. — Поэтому мне интересно, зачем ты взял мой меч?

Шепелявый посмотрел на эспадон в руке, потом вернул взгляд на Армана.

Тот выжидающе смотрел в ответ, небрежно держа руку на эфесе.

— Даже не знаю. Вижу, валяется вещь и неплохая. Рука и схватилась.

И поднял меч.

Арман не шевелился, только сжал эфес покрепче.

Шепелявый протянул ему эспадон рукояткой вперед.

— У меня сегодня хорошее настроение, — Арман принял меч, — поэтому оставим все как есть. К тому же свое ты уже получил сегодня.

— Да. Несколько раз, — Шепелявый криво ухмыльнулся. — А настроение почему хорошее?

— Мечту исполнил. Теперь всего одна осталась.

— И какая?

— Ох и дерзок ты. Неважно. Еще есть человек с кем бы я хотел подраться. Но не уверен, что имя Эрик Бешеный, тебе что-то скажет.

Шепелявый уставился на него. Арман взвешивая эспадон барона в руках, не заметил этого взгляда и продолжил:

— Отнесись к наказанию, не как к предупреждению, а как снятию напряжения. Ты сейчас снял злость с Фабриса. И видимо плохо меня слушал в начале всего этого. Когда вас только привели, я ведь рассказывал и про Карела и про Джуса. Они оба остались здесь на новый сезон только потому, что хамили тем, кому хамить нельзя.

— А тебе можно?

— Нет, мне тоже нельзя, хоть я и терпеливый. Но я, если ты продолжишь в том же духе, тебя проткну. А вот они оставят на следующий сезон, если выживешь. И поверь — это хуже. Посмотри в глаза Карелу и поймешь.

— Всех бы вас поубивать, — нараспев вздохнул Шепелявый.

— Вот-вот. И продолжай мечтать. Это помогает смириться с действительностью. А пока радуйся, что легко отделался. Увести.

Крейклинги подскочили сзади и невольника толкнули в спину. Тот втянул воздух сквозь зубы, стараясь сдержать стон.

— Так как меч-то? — крикнул ему в спину Арман.

— Тяжеловат.

Первое потрясение прошло. От накрытого стола шел невыносимо вкусный запах и Курти выбрался из своего укрытия в углу. Набил рот свиными ножками, шкварками с грибами и луком, косился на запеченную утку. Еды было много, хотя у той же утки не хватало ноги и крыла. Первыми пировали победители, пара номер «семь». Впрочем, больше они, наверное, не пара. Конкурс закончился.