Шпион (СИ) - Муха Руслан

— Я думаю, оставить детей в Сундаре до начала учебного года, — сказала Мэй. — В Шри-Манас оставаться не безопасно, после того как Капи развесили трупы наших людей на границе.

А вот об этом я слышал впервые. Значит, Капи решили мстить, не самая лучшая новость.

Зунар нахмурился:

— Дети могли бы остаться здесь, у меня. К тому же я пригласил для Азиза урджа-мастера из Нинья-двар. Он бы мог позаниматься и с Латифой и Ари.

— У меня уже есть урджа-мастер, — возмутилась Латифа.

— Мастер Сэдэо лучший из урджа-мастеров, — спокойно объяснил Зунар.

Мэй повернулась к Зунару, стервозно сощурившись:

— Лучший — значит дорогой, — осуждающе сказала она. — Не слишком ли много денег ты тратишь на мальчика, которого ещё не признали?

— Признают, — отмахнулся Зунар. — У нас не так уж много времени для подготовки.

— А императорская экспертиза? Разве не разумнее было дождаться результатов?

— Мы уже провели экспертизу, все в порядке.

— И все же, — Мэй задумчиво глядела на меня, — не похож он на родителей. Совсем не похож.

— А мне кажется, очень даже похож. Например, на своего деда Ямана Игал. Ты его видела? Азиз — вылитый Яман.

Мэй недовольно поджала губы.

— Значит, он идет в академию, — задумчиво сказал Санджей, — разве он сдаст экзамен?

Ну что они заладили все обо мне да обо мне, да еще в такой манере, будто меня здесь и вовсе нет. Я начинал тихо закипать.

— Сдаст, — невозмутимо ответил Зунар, — а если не сдаст, подарит директору Махукару новый компьютерный класс и все равно сдаст.

Санджей через голову Ари косо взглянул на меня:

— Почему в академию Сафф-Сурадж? Отправь его на север, подальше. Почему мы должны позориться?

Я не выдержал, этот прилизанный меня в край достал. Громко шаркнув ножками стула по полу, я встал и резко повернулся к Ималу, еще не зная, что буду с ним делать. Если бы я знал язык, быстро бы ему рот заткнул, но сейчас я мог только разве что подправить смазливую рожу, правда, мешал Ари сидящий между нами. Все растерянно глядели на меня, и даже Санджей непонимающе свел брови на переносице. Видимо, что я могу вспылить, он никак не ожидал.

Вдруг Санджей схватился за горло, и испуганно уставился на отца, открывая рот.

— Сядь Азиз, — потребовал Зунар. Но я даже не подумал, я удивленно глядел на то, как задыхается Санджей. Зачем Зунар душит сына.

— Ты что делаешь, Зунар? Прекрати! — крикнула Мэй, вскакивая с места.

Зунар растеряно уставился на сына:

— Но я ничего…. Это не я, — Зунар округлив глаза, смотрел на меня.

Я понял и меня будто ледяной водой окатили. Санджей сделал глубокий вдох и закашлял.

Я стоял и растеряно переводил взгляд с Зунара на кашляющего Санджея, а Зунар не сводил с меня ошарашенного взгляда.

— Спасибо, я не голоден, — неожиданно для самого себя сказал я, не знаю, как так вышло, но слова сами собой сложились в правильное предложение.

В комнате повисла напряженная тишина.

— Совсем забыла! — весело и непринужденно воскликнула Амали. — Азиз, нам ведь нужно снять мерки.

Я не заметил, как она оказалась рядом, взяла мягко и уверенно за руку и увела из-за стола под молчаливые и оторопелые взгляды семьи Хал.

Наверное, это был и впрямь лучший исход в этой ситуации. Потому что я вообще не понял, что сейчас произошло. Если это сделал я, то, как у меня это получилось, я понятия не имел. Успокаивала только прохладная нежная рука Амали, ведущая меня за собой.

— Ты ракта? — зачем-то спросил я, хотя ответ итак знал, наверное, просто хотел поддержать разговор и отвлечься.

— Нет, — улыбнулась она, — я тамас.

Мы шли длинным коридором, в этой части дома я еще не был. Дальше по коридору гремели посудой, кто-то тихо переругивался. Я догадался: в этом крыле обитали рабы.

Амали завела меня в небольшую комнатку, включила свет, несколько стиральных машин, сушилка, гладильный стол, в углу швейная машинка.

— Дайи как всегда нет, — вздохнула Амали, — ладно, идем, сама сниму мерки.

Она залезла в ящик возле швейной машины, достала длинную ленту с сантиметровым делением, цифры на ней такие же, как арабские, но с большим количество витиеватых крючков и загогулин.

— Не злись на Санджея, — сказала Амали, встав за моей спиной легонечко касаясь плеча, — он не такой, каким может показаться. Я думаю, вы обязательно подружитесь. Просто нужно время.

Я не мог сейчас думать о Санджее и не хотел. Ее пальчики порхали по моему телу, ее запах окутывал пьянящим ореолом.

Амали снова оказалась передо мной и велела:

— Подними руки.

Я поднял. Амали на миг прижалась ко мне грудью, просунула сантиметр подмышкой, вытянув с другой стороны. Ее волосы щекотнули подбородок — опасная близость.

Она измерила объём груди, замешкала, прежде чем мерить талию. Но все же приобняв, обвила ее лентой.

Я взял ее за руку и сжал. Амали подняла глаза.

— Что?

Она казалась спокойной, но я чувствовал, как она занервничала. Чувствовал, как под тонкой тканью платья учащенно вздымалась грудь. Не знаю почему, но мне это нравилось.

— Что-то случилось? Ты хотел что-то сказать? — она растерялась.

— Нет, — я улыбнулся и не спеша отпустил ее руку.

Амали комкала в руках ленту, ей осталось измерить объём бедер, но на это она уже не решилась. Я смутил ее.

— Померяй сам, — она протянула ленту, стараясь не глядеть в мою сторону, будто я и вовсе был без штанов.

Я замерил, улыбаясь во весь рот. Никогда не видел, чтоб девушки так смущались, и это почему-то меня весьма забавляло.

Амали бросила быстрый взгляд на сантиметр. Кивнула, мол, все.

— Нам нужно поторопиться, — сказала она. — Мы скоро вылетаем в Сундару. Там и куплю тебе одежду.

Она так быстро зашагал прочь, что я едва поспевал за ней. Но одно я точно понял, что то, что рассказывала Лейла про обученных соблазнительниц из Накта Гулаад, никак нельзя было отнести к Амали. Нет, она точно была не такой.

Объединённые Республики Милосердия, столица ОРМ Ашру-Брахма, дворец Великой Бодхи Гуру Каннон.

Каннон изучала доклады, когда Рахас тихо постучал в дверь. Она чувствовала его еще тогда, когда он шел по коридору. Ощущала, как пульсирует шакти, слышала его обрывчатые путаные мысли. Просто так Рахас не пришел бы в это время, не посмел бы беспокоить ее, значит, случилось что-то. Может, стало известно о деформации. Полгода тишина, не могла же шакти уйти бесследно.

— Войди, Рахас, — велела Каннон.

Дверь бесшумно отворилось, коренастый азиат средних лет, протиснулся в комнату Бодхи и замер, ожидая, когда она обратит на него внимание. Каннон держала в руках доклад, сверяла информацию, поглядывая на экран компьютера. Наконец она отложила папку в сторону, и обратила свой взор на Рахаса.

— Говори, — велела Каннон.

— Великая Бодхи Гуру, странный и подозрительный человек объявился в наших землях, — велеречиво начал советник, — Он не разговаривает на вадайксом, использует только несколько слов, и говорит на неизвестном языке. Он ракта и берет силу из источников без инициации и без помощи Видящих.

Каннон нахмурила идеальные черные брови:

— Что же, Рахас, это за человек? Откуда он взялся?

— Его нашел фермер из Республики Сай-чи, что живет в долине. Фермер поведал, что человек был ранен и обессилен и, похоже, он бежал из Империи через Меру. На его правой руке рабское клеймо клана Гиргит.

— Рабское клеймо у ракта? — Каннон недоверчиво глядела на советника. — Как так вышло?

— Мы пока не выяснили, милосердная.

Каннон задумалась.

— Ты прав, Рахас, — сказала она. — Этот человек и вправду странный. Что еще удалось о нем выяснить? Где он сейчас?

— В госпитале Ашру-Брахма, в нашем госпитале. Я вчера сам лично перевез его из Сай-чи.

— Хорошо. Что-то еще? Родовая метка, клановый герб?

— Нет, только рабское клеймо. И его кровь… Я пытался выяснить, принадлежит ли он к какой-нибудь знатной семье Хемы и выяснил нечто еще более странное. Он не имеет родственников, Бодхи.