Реинкарнация (СИ) - Иванов Андрей

Услышав мнение Стаса, Дмитрий тут же загорелся идеей сделать на берегу что-то вроде маяка или, хотя бы, беседки. Понять его было можно, в этом иссушенном мире "туристы" с другой стороны залива были неплохим источником воды, вот только идею свою он обосновал несколько по-другому:

— Вам за воду конечно спасибо. Но не правильно это, брать ничего не давая взамен. А так хоть что-то для вас сделаю. Воду так сказать буду отрабатывать.

Спорить Стас не стал, по крайней мере, эта работа имела хоть какой-то смысл в отличие от труда на рудниках. Да и на душе так было спокойней — а то как управляющий еще накинет Диме "срок за нарушение условий пребывания в аду", с этого станется.

Тянуть со своей идеей тот не стал, и довольно спор начал выкладывать что-то вроде стеночки из камней. Было видно, эта работа человеку нравится, за долгие годы он делал что-то полезное, кроме как постоянного поиска и, похоже, был этим счастлив.

Увы, очень скоро стало ясно, что без связующего раствора ничего путного построить не получится. Но и тут мужчина унывать не стал, и спросил у Стаса, нет ли у него какой-нибудь емкости? Стас предложил большую корзину что использовал для сбора растений и таскал постоянно в сумке, та вполне устроила новоявленного строителя.

В корзине Дима вскоре притащил сухой глины, вот только воду пришлось брать морскую.

К процессу с видимым удовольствием присоединилась и Анна — ей было поручено месить глину, и скоро все это действие девушка превратила в зажигательный танец "а ля Челентано".

Так прошел "вечер", ведь солнце здесь и не собиралось спешить за горизонт, и время приходилось сверять по внутренним часам.

Когда полоска на горизонте стала совсем черной, а границу миров тут было видно даже лучше, чем с их берега, "стройку века" решили приостановить до утра.

Дмитрий на это время решил уйти от корабля куда подальше — он то и дело оглядывался вглубь материка, ожидая увидеть надсмотрщиков, и похоже это ожидание ему в конец надоело. Стас тоже готовился отправиться на корабль поспать, когда к нему, отдыхающему в тени каменной террасы, подошла Анна:

— Стас, извини меня.

Извинения девушки парня откровенно удивили. — За что?

Анна смутилась, — ну я…., в общем, управляющий был, наверное, прав — мне не стоило просить тебя нести эту бочку с водой.

— Глупости, — уверенно ответил Стас, считая, что бы там не думал себе этот местный щеголь в костюмчике, а простое желание парня помочь девушке, да еще в такой ситуации, это нормально.

— Ты не понимаешь, — все так же не поднимая головы и явно испытывая неловкость, заговорила Анна, — ты ведь не знаешь, почему я попала сюда, да еще и со своим гражданским мужем.

— Зато я знаю, что ты его любишь, — все так же уверенно ответил Стас, который втайне, даже завидовал тому черноволосому парню — такую любовь редко встретишь даже на Земле, а тут в Аду…

Девушка пристально посмотрела на Стаса, а потом выпалила, — я была воровкой на доверии и… не только воровкой. Ты не понимаешь. Я ведь не только крала. Маленькая беззащитная девушка, которой так не повезло в жизни… а они ведь велись на это, как телята. Мы с моим мужем чего только не придумывали, смеялись. Тогда жизнь казалась увлекательной сказкой, я играла, я даже порой сама верила в то, во что играла… это мне казалось таким забавным… а потом они попадали в руки Клима, он сам себя так любил называть, стеснялся, наверное, что мама его назвала Сережей. И тогда для них сказка, в которую я их заставляла поверить, заканчивалась. Он обычно просто обирал их, выжимал сколько мог. А если не получалось… на нас кровь Стас, вот поэтому мы здесь. Я дрянь Стас, и ты даже не представляешь какая.

Стас молчал. А что тут было сказать, он ей не судья. И все же, все же ему было жаль ее, искренне жаль. Впрочем, было жаль и тех, кто доверился ей, он ведь и сам с радостью поддался ее чарам.

— И что, тебе было их не жалко? — после паузы спросил он.

Девушка отвернулась, — уговаривала себя, что все, что им от меня нужно, так это залезть ко мне в постель… — помолчала, — знаю, что врала себе, но так было проще. А деньги, деньги они не пахнут. Тогда я думала так.

— А сейчас?

— А сейчас стыдно… и перед тобой стыдно, и перед ними тоже. Дурой была. Жить красиво хотелось, думала, что неважно как, главное сколько, а вот тут… Тут на многое уже по-другому смотришь, Бог он хитрый, тебе ведь тут не только то, что ты делал напоминают — тебе образами рассказывают все то, что другие испытывали, те, кому ты сделал больно. Стыдно… и страшно.

Просидели они еще долго, девушке надо было выговориться, Стас не возражал.

Глава 5

С утра проверили кладку. И на удивление она оказалась довольно прочной. Выложили еще несколько рядов стен.

К полудню начали подготовку к новому походу на рудник.

Стас основательно потрудился над бочонком, сделав веревочные лямки как у рюкзака. Пожертвовал своими сапогами, правда портянки из парусины наматывать пришлось в невероятном количестве, но теперь Анна была обута. А еще Стас заставил ее поесть. Да, потом ей снова придется отвыкать от пищи, но он собирался оставить ей приличный запас и передать еще с оказией. Но даже если это не получится, то сейчас набраться сил было важнее — сокращать количество воды, Анна наотрез отказалась.

Так что ко второму походу на рудник Анна была готова не в пример лучше, чем вчера. Им так казалось…

Но реальность, как это часто бывает, внесла свои коррективы.

Когда все было готово, и они уже собрались отправиться в путь, вновь появился управляющий.

— Вы так ничего и не поняли, — покачав головой, произнес он, — за все в этой жизни нужно платить. И если вы за что-то не заплатили ТАМ, то поверьте, за это вы сполна заплатите здесь.

С этими словами он театрально щелкнул пальцами, и сапоги на Анне исчезли.

— Ну, ты и сука, — не выдержал Стас, — ты, что же творишь гнида, она же просто девчонка. В тебе хоть что-то человеческое осталось?

Управляющий холодно посмотрел на парня:

— Есть ли во мне человеческое? Да, есть. И ты удивишься… оно называется долг. Знаешь, я ведь прошлой жизни был адвокатом, очень хорошим адвокатом. И когда по молодости я защищал тех, кто совершал преступления, мне очень хотелось верить, что даже если я развалю обвинение, то люди одной ногой уже оказавшиеся в тюрьме одумаются, и повторять своих противоправных действий уж точно не будут. Я ошибался. Они запоминали лишь то, что чтобы ты не совершил, тебе лишь нужен хороший адвокат и связи, все.

— И тогда вы стали сами судьей? — не без издевки спросил Стас, намекая на то, что и теперь он тут выполнял роль судьи, но уже, по сути, над осужденными.

— Нет, — грустно покачал головой тот, — я просто начал брать с них больше денег. Решил, что если им можно так жить, то почему я, закон никогда не нарушавший, должен жить хуже. Я стал богат, не нарушив ни одной статьи уголовного кодекса… вот только здесь я узнал, что местному суду на это плевать, и свой приговор получил не за нарушения, а за действия, поскудные надо сказать действия, в отношении правды, и отношении морали общества.

— И теперь вы им за это мстите? — не сдавался Стас.

— Нет, месть — это тоже порок, — все так же спокойно ответил он, — я просто честно выполняю свою работу. А если вам кажется, что она собачья… сучья как вы выразились, то возможно вы и правы, но это мое наказанье, наказанье за то, что когда-то я заменил для себя человеческие ценности статьями УК. Но свой крест я предпочитаю нести честно, так что никому, ни ей, ни вам, я не позволю превращать Ад в балаган. Запомнили? А теперь можете помочь ей поднять бочонок, но если вы в дальнейшем сделаете хоть попытку ей помочь, то знайте, я, не задумываясь, превращу воду в песок.

Стас с управляющим был в корне не согласен. И пусть доводы его звучали логично, но есть же в мире не только какие-то нормы и условия, в нем есть и то, что невозможно регламентировать ничем — сострадание, милосердие, простое желание помочь ближнему. В каких уставах сказано про это? Каким регламентом определено? Ах да, сказано… в Библии и Коране, Трипитаке. Вот только для управляющего всю его жизнь, похоже, важны были лишь правила, и даже тут он продолжал оставаться верен им.