Безликий и Чудовище (СИ) - "Atyra Rommant"

В таких бессмысленных рассуждениях об абсолютно, казалось бы, бессмысленных вещах прошёл весь путь. Наконец, повозка со скрипом остановилась. Агний внутренне напрягся, ожидая услышать грохот отпирающегося замка, но вставать с места не спешил. Снаружи послышались какие-то разговоры. Мальчик по началу не придал им значения, ожидая, что они скоро замолкнут и его выпустят, но по прошествии трёх минут ожидания маленький раб начал невольно вслушиваться.

— … Да — да, любезный господин, всё с ним нормально. Ехали через лес — видим вдруг кострище, а около него, думали, мож, шапка какая-то черная лежит, а это пацан весь в листьях опавших там лежал.

— Это не может быть чей-то ребёнок?

— Не знаю, не знаю… Может и ребёнок… Хотя… Дети-то от хорошей родни не бегают. Подерганный он какой-то, если даже и чей-то, то родня наверняка искать не бросится. Нужный выводок всегда на коротком поводке держат, это только у алкашей так спонтанно бегают. Так что, берёте?

— Выведи-ка его сюда. Посмотрим.

После этого наконец-то послышался долгожданный скрежет поворачивающегося в ржавом замке ключа, и вот, на Агния из маленького, будто у собачьей конуры, дверного проёма бледными от пьянства глазами уставился иссохшийся мужичок с чуть приоткрытым беззубым ртом.

— Ты, енто, выходи отседа. К батьке твоему новому тебя привезли.

Мальчик, уже зная все законы этого обязательного ритуала, поспешил выбраться из тесной, пропахшей насквозь сырой древесиной, потом и ещё чем похуже клетки, занимавшей всё заднее пространство повозки, и предстать перед потенциальным хозяином. Яркое солнце практически не резануло глаза находившемуся всё это время в полумраке Агнию, копна густых волос на лице спасала, но она же и послужила причиной тому, что мальчик не смог в нужный и единственный для этого момент рассмотреть нового обладателя его детской жизнью. Тем не менее, беспризорник успел заметить, что это очень высокий и статный мужчина в строгом костюме. Видать, опять к богачу попал… Это хорошо. Они хотя бы не пьют так часто, да и не орут без причины. Они вообще редко сами заправляют своей прислугой. Это делает специальный управляющий, с которым как раз-таки и может случиться засада. Тем не менее, учитывая то, что господин вышел сам, скорее всего, что управляющего в этом доме не наблюдается.

После того, как Агний предстал пред хозяином, зависла минута напряженного молчания. Высокий мужчина начал медленно, словно коварный хищник, обходить мальчика по кругу, не спуская с последнего глаз. Агний прямо чувствовал обнаженным затылком этот испепеляющий взгляд, но никаких признаков страха не подавал. Он знал: на тебя в таком положении еще не имеют права наорать или ударить. Ты ещё не продан. Но лучше избежать провокаций.

В конечном итоге, мужчина, осмотрев «товар» со всех сторон, резко подтянул отставшую от сестры ногу к последней и секундно принял своё изначальное положение, точно солдат.

— Уже осматривали его? Болеет чем-то?

— Никак нет, милостивый господин. Ну, точнее, не выглядит так, чтобы было что…

— А с лицом что у него? — Большущая мужская рука в мягких перчатках попыталась приподнять густую челку мальчика, но тот резко зажмурился и пригнул лицо ещё ниже.

— Да-и черт его знает… Нормальное, вроде как, смотрел.

— Смотрел… — Задумчиво вздохнул статный мужчина, вновь выпрямившись. После того, как все «за» и «против» были, по видимому, взвешены, мужчина решил завершить разговор:

— Сколько берешь?

— Д-Двадцать золотом, господин. — Взволнованно затрепетал мужичонка, сложив ладони около груди.

— Я дам четырнадцать.

— Идет! Идет, милостивый господин! Да хранит вас всевышний наш Бог!

После того, как всё было порешено, повозка вновь заскрипела колёсами и неторопливо стала удаляться вдаль. Агний несколько секунд молча глядел ей в след, как вдруг на его худое плечо легла уже знакомая рука.

— Эльза! — Со стороны послышались торопливые шаги. Жесткие пальцы мертвой хваткой впились в кисельную плоть и резко развернули мальчика лицом к смугловатой женщине средних лет в потёртом платье и пыльного цвета чепце.

— Значит так: мелкого приведите в божеский вид и объясните, что к чему. — Мужчина выдержал секундную паузу. — Обед уже готов?

— Разумеется, господин.

— Вот и отлично. — С этими словами новый хозяин лохматого беспризорника легко оттолкнул последнего от себя вперед и прогулочным шагом направился к дому. К огромному, белокаменному дому, с тысячей позолоченных окон с красивейшими, но давно уже запущенными, резными рамами и двойной округлой лестнице, ведущей к большой двустворчатой парадной двери, выдолбленной из темного дерева. Несмотря на всё своё великолепие, дом скорее отдавал некой забитостью и заброшенностью. Создавалось такое впечатление, что люди, пусть и не слишком давно, но всё-таки уже покинули это запущенное место, которое ещё кое-как, будто на дряхлых балках, держалось на стараниях прислуги.

Разумеется, через роскошные двери Агния не повели. Полотёры всегда должны знать своё место, и располагается оно здесь… Правильно! За поросшей мхом и сухой травой деревянной дверцей, ведущей в подвал. Здравствуй, дорогой запах пыли, плесени, пота и затхлости, как же нос скучал по этому столь родному коктейлю!

Как и было велено, Агния отмыли, причесали и сменили уже изрядно потрёпанную приключениями одежду на новую, более-менее опрятную. Объяснять мальчику особо-то ничего и не пришлось, всё-таки он уже прислуга со стажем.

И вот, Агний вновь стал привыкать к жизни, от которой уже начинал потихоньку отходить.

Не смотря на свой холостятский образ, хозяин оказался семьянином. Стоя рядом с господином во время обеда и дожидаясь каких-либо приказаний, у мальчика было полно времени для того, чтобы во всех подробностях рассмотреть свою хозяйку, сидевшую на противоположном конце стола. Это была средних лет женщина среднего роста, не слишком толстая, но и не слишком худая, с лёгкой проседью, тощими руками — на которых явственно выделялись длинные, словно когти, ногти — и чуть морщинистым лицом. Непонятно почему, но Агний чувствовал, что ей намного меньше лет, чем кажется на первый взгляд. И да, её взгляд. Абсолютно пустой и мёртвый. Создавалось такое ощущение, что душа, со всеми эмоциями, желаниями и мыслями, уже давно покинула этот мир, оставив лишь тело, смиренно доживающее свой короткий век.

Хозяин любил выпить. И делал это любимое занятие он в своём самом любимом месте — кабинете, где также можно было вдоволь обругать весь белый свет за все его, несчастного человека, земные муки и неудачи, слишком высокие налоги и тому подобное. В моменты его душевных терзаний прилетало всем, в особенности прислуге, которую хозяин звал к себе, по видимому, лишь для того, чтобы можно было выплеснуть ярость на конкретное физическое лицо. И да, чего уж греха таить, особой популярностью в этих делах у хозяина пользовались женщины… Молоденькие служанки.

Один раз, поздно вечером, на второй день своего пребывания в новом доме Агний мыл пол около полураскрытой двери кабинета хозяина. В пустом, темном коридоре с высоченным потолком и широкими стенами была просто отличная слышимость, из-за чего мальчик, даже не смотря, мог понять, что творится за высокой и статной дверью.

В тот вечер хозяин опять набрался. После нескольких минут молчаливого созерцания пустоты, мужчина позвал к себе горничную; юную девушку лет-этак семнадцати-восемнадцати. Та, на своих тонких ножках-спичках, тут же нырнула в кабинет и встала в по стойке смирно.

Хозяин каких-либо указаний давать не спешил. Преодолев минутное молчание, хозяин взял со стола пустую бутылку и со всей силы шарахнул её об пол, после чего громко рявкнул: «Убирай!». Причём выкрикнул он это так, как обычно скотине кричат «Ешь!».

Бедное невинное создание будто мороз пробрал до костей. Пошатываясь, она опустила голову.

— Ну! — Вновь прогремело на весь коридор. Девушка не шевелилась. Ждёт спасения. Медленно, словно её и впрямь проморозило до костей, служанка оглянулась на стоявшего за порогом кабинета и также смотревшего на неё Агния. Лицо девушки исказил немой ужас, в глазах блестели слёзы. Она не искала спасения, она понимала, что маленький мальчик ей здесь ничем не поможет. В её взгляде читалось одно: «Нет! Нет! Этого не может быть! Этого же не произойдёт, да? Нет же! Прошу!»