Чужой наследник 2 (СИ) - Коган Данил

Растолкал сонную и настолько слабо соображающую, что она даже не ругалась, Ольгу. И выпроводил ее в гостиницу, очистив от чипсов, ломтиков жареной картошки и пятен соуса. Ну, насколько получилось. Заглянул к городовому, спросил не хочет ли он есть. Служивый деликатно отказался, сославшись на свой тормозок с бутербродами.

Наконец-то я могу спокойно занырнуть в локу! Часика на три.

В локе, как и говорил Арчи, снова кипело и булькало. Обсуждали, в том числе, и последнее нападение на нашу семью.

Я попросил Ольгу заняться нашей семейной страницей, пока мы ехали в поезде. Результат был налицо.

Сменилось оформление. Ольга заказала его у какого-то своего коллеги, к которому просто так на кривой козе было не подъехать. И он, за вполне умеренную сумму и быстро, совершил чудо.

Страница выглядела теперь не как кусок туалетной бумаги с непонятными каракулями, как когда ее Кирилл разместил. Сейчас это был отличный сайт-визитка с понятными разделами, отдельным форумом, архивом, автоматически сортирующейся почтой, собирающей письма с наших коммов. Внятно оформленным разделом статистики.

Короче, круче и удобнее нашей странички в локе форта ничего не было. Ну нет. Было несколько страниц благородных и аристо — похожего качества. И все. И по количеству посещений мы шли сразу за самыми популярными страницами и инфопорталами. И страница уже имела весьма приличный рейтинг. А еще в правом верхнем углу алгоритмы «Нитей» вставили нам схематичное изображение паутины. Знак того, что значимый процент посетителей страницы — из других областей Ожерелья. Это считалось неким знаком качества страницы.

На форуме я обнаружил соболезнования в связи с последним инцидентом. И несколько злорадных замечаний. На все сочувствующие комментарии, в том числе в личной почте, я ответил. Троллей, так их называла Ольга, проигнорировал.

А много сообщений-то! Мы и вправду стали заметным камнем, брошенным в болото фортовской жизни. Кто-то спрашивал, не страшно ли нам будет жить в проклятом доме. Откуда-то даже просочилась история наших с Трусом и Балбесом приключений в подвале. Хотя понятно откуда. Кое-кто не умеет язык за зубами держать. Кто-то вспоминал мое пьянство и аморальное поведение на дуэли и утверждал, что нынешнее происшествие — следствие моих дурных наклонностей. Другие предлагали содействие или даже услуги охраны. Был даже весьма обширный комментарий с предложением к властям выселить нас из форта, как дестабилизирующий его «мирную жизнь» фактор. Правда автору уже написали кучу гневных комментариев под его опусом, а само сообщение прилично так заминусовали.

Разбирая письма, я наткнулся на несколько сообщений с серебряными рамками. И на одно — с золотой. Все они были приглашениями «Драгоценного господина Олега Строгова» на различные мероприятия. Золотое письмо вообще приглашало Иву и Кирилла на какой-то день рождения к несовершеннолетнему аристократу. Совершенно нам незнакомому.

Да уж. Приобретение недвижимости в драгоценном квартале резко подняло наш статус. Раньше никто не решался звать нас, потому что мы слишком мелко плавали. Хоть и вызывали интерес. И вот теперь, можно! Мы стали частью местного бомонда, и бомонд оперативно отреагировал. Нас, очевидно, не звали целенаправленно. Просто включили в список рассылки. Но даже это уже было некоторым достижением.

Я посмотрел страницы семей, которые нас приглашали. Выбрал две, которые вызвали наибольший интерес. И написал им в ответ, что «почту за честь» и все такое. Остальным ничего не ответил. Отказать на такое предложение было бы оскорблением, как бы вежливо не сформулирован текст. А вот не ответить и не прийти, нормально. Мало ли какие у тебя дела. Это на самом деле никому не интересно.

Так. Мне скоро понадобится квалифицированный секретарь! Самому отвечать на сообщения и письма, скоро, чую, никакого времени не хватит!

Глянул на часы. Три часа превратились в пять. Ну что, пора спать. Завтра опять куча дел.

Интерлюдия: управление МВД Алый Рассвет.

— Ну и что вы скажете по поводу объекта вашего интереса, коллега? Хорош? Для семнадцатилетнего так, по-моему, слишком хорош. Уделал нас как юнцов, академию только закончивших. А? Так что скажете? — Порфирий с интересом разглядывал навязанного ему из столицы гостя. Глазки-буравчики на лице-пельмене светились искренним и неподдельным участием.

— Ловок. Подкован в законах. Сильный характер. Но хорош? Что в нем хорошего? На нем уже несколько преступлений висит. А нам запрещено что-то по этому поводу предпринимать.

— Да ну. Какие там преступления-то. Изничтожение злостных наймитов. Так это, коллега, не преступление. Самозащита чистой воды. К тому ж политика министерства, не лезть в дела ограненных и благородных, пока они тихо между собой разбираются, не вчера появилась. И не на пустом месте. Отнюдь, не вчера, эр Фондорн. Допустим, откроете вы дело. Любой судья, наш-то точно, вас на смех подымет с такими обвинениями. Вердикт будет — оправдан. Ибо так заведено. Преступление. Пф. Тоже выдумали.

Во время вдохновенного спича Порфирия, Фондорн наливался краской, кривил лицо, но молчал, дав коллеге закончить. После окончания тирады запальчиво произнес:

— Вам, Порфирий, он как будто даже нравится! Да, наша система несовершенна. Особенно в случае вот таких вот необоснованных и незаконных привилегий для высших сословий! Преступление есть преступление! Убийство есть убийство! Пусть суд оценивает, были ли смягчающие обстоятельства у деяния. А мы, по моему скромному мнению, обязаны доводить любое расследование до конца. Иначе зачем мы вообще нужны?

— Тю. Это у вас в столицах теперь такие модные веяния пошли, позвольте узнать? Или вы сочинений господина Абкунина — анархиста доморощенного перечитали? Про равенство, отмену привилегий и прочую ерунду? Мы, если будем каждую грызню благородных расследовать, утонем в их внутренних склоках-дрязгах. Да-с. Утонем. И станем, в итоге, инструментом в их делишках. Нет. Правильная была политика! Пока они внутри себя бодаются, никому вреда от того нет. А нет вреда, нет и преступления. Я так мыслю, эр Фондорн.

— Какой еще Абкунин? Какой анархизм? Я придерживаюсь твердых патриотических, даже имперских взглядов! Просто я считаю, что любые привилегии должны получаться не явочным порядком, а только на основе закона. Отсутствие такового закона — это и есть чистая анархия. А такие, как Олег этот, есть ее первейшие адепты!

— Это молодость в вас говорит. Горячность, категоричность. Все мы люди-человеки. От человеческой природы нас никакой закон никакой порядок не защитит, не спасет. Всегда будут неформальные и личные отношения. И почти всегда они будут главнее законов! Уж я-то знаю.

— И все равно мне этот малолетка не по душе, — практически не слушая собеседника ответил Корнелий. — Наглый. Непомерно самоуверенный. А жилетку вы его видели? Какая безвкусица. И что только фра Дмитриева в нем нашла? Ну, если слухи конечно не врут, про их «теплые отношения».

— Слухи есть слухи, коллега. Их к делу-то не пришьешь белыми нитками. Если хотите знать мое мнение, там в этих «отношениях» все непросто. Да. Весьма непросто. Что-то он в девчонке нашел. Что-то, что мы упускаем. Чутье мне так говорит.

— Вот и проверим, Порфирий Петрович, ваше чутье. Пойду-ка я, завтра приглашу ее на свидание. Заодно и проясним про отношения, и кто тут кому еще нос натянет! — несколько нелогично закончил он.

Порфирий аж зажмурился. Непонятно, от ужаса перспективы такой «проверки» или от удовольствия. Но никак данную словесную эскападу не прокомментировал. Вместо этого пропел:

— А давайте-ка к протоколам вернемся, эр Корнелий, дорогой мой человек. Ей Сила, заболтались мы с вами.

КОРНЕЛИЙ И ПОРФИРИЙ