Асгард Возрожденный - Перумов Ник

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66

– Поливай, поливай!..

– Вода вышла, сейчас принесём, уже пошли…

– Дупло видишь? Заделать надо.

– Оттуда червяка ещё не выковыряли, дымарь унесли…

– Так погоните кого!

Райна замерла на полушаге. Осторожно опустила ногу, словно боясь спугнуть говоривших. Подошла ко краю корня и взглянула вниз.

С десяток людей в простой одежде, какую надевали бонды Восточного Хьёрварда, выходя работать в поле, возились у основания корня. Потрескивая, горел небольшой костерок, на треноге побулькивал котёл, весь покрытый чёрными потёками, словно от вара. Мужчины с топорами и ломами в руках что-то сосредоточенно рубили на самом корне, женщины стояли наготове с длинными щипцами, несколько ребятишек – мальчиков и девочек лет семи-восьми – подтаскивали дрова к костру под надзором седой старухи.

– Есть! – выкрикнул один из мужчин, проворно отскакивая в сторону.

Статная молодка в кузнечных рукавицах сделала молниеносное движение щипцами. Раздалось какое-то скворчание и скрежет, словно множество когтей разом упёрлось в дерево.

– Давай, давай! – разом завопило несколько голосов; ещё две пары щипцов пришли на помощь первым, женщины дружно потянули – и из невидимой сверху для Райны дыры вырвалось нечто вроде длинной многоножки, яростно щёлкавшей внушительными жвалами.

Дети заверещали – но исключительно от восторга. Мужчины, побросав топоры, присоединились к женщинам, извивающуюся тварь – длиной в добрых два человеческих роста и толщиной в обхват – выволокли на чистое место.

– Не рубить, не рубить! – покрикивала старушка, но остальные, похоже, и так отлично знали, что делать.

Шустрая и тоненькая девочка с масляным фонарём ловко скользнула в дырку и тотчас вынырнула обратно:

– Нет яиц?

– Не, не успела отложить ещё! – бодро отрапортовала разведчица.

Плечистый мужчина одобрительно кивнул:

– Заделывайте, пока свежее, быстрее зарастёт!

– Да никто и не медлит, Драган, тебе лишь бы командовать!..

В чёрный котёл окунулись столь же чёрные, видавшие виды черпаки. Горячий, парящий вар полился в дупло, и корень под ногами Райны ощутимо вздрогнул, но не от боли, а словно бы от удовольствия.

Чёрная тварь меж тем продолжала извиваться в железных захватах. Никто тем не менее рубить её не спешил; напротив, все поглядывали на старуху, что отложила длинную клюку и потёрла руки, словно они успели озябнуть.

– Держите крепче, не как в прошлый раз, – прошамкала она.

– Да хватит уж нас винить, мать Омета, слышали мы уже это, – беззлобно отмахнулся один из мужчин. – Делай своё дело, не тяни уж, работы сегодня ещё много!

Cтаруха простёрла руки над извивающейся чёрной многоножкой, и Райну вдруг словно опалило – меж ладоней матери Ометы вспыхнуло настоящее солнце, яркое и радостное. Чёрное блестящее тело многоножки мгновенно посерело, чешуи рассыпались невесомым пеплом, и миг спустя от твари не осталось вообще ничего, прах развеяло налетевшим ветерком.

Хаос вырвался на свободу.

Райна даже зажмурилась – многоножка была именно что тварью Хаоса, несла в себе его зерно, сейчас получившее волю, но бессильное отныне вредить Древу если не навсегда, то, во всяком случае, на достаточно долгое время.

– Учитесь, пока я жива, – прокаркала мать Омета, явно очень довольная собой.

Шутку встретили дружным смехом. Хохотали все, даже маленькие дети.

– Пока я жива! Ох, мать, ну и сказанула!

Старуха самодовольно подбоченилась.

– Именно, что «пока я жива»! Пока я с вами тут, во Древо не ушла, дурачки вы мои смехотливые!

– Да ты, мать Омета, уж сколько времени всё грозишься, да никак никуда не уходишь, – утирая выступившие от смеха слёзы, проговорила одна из молодок, опуская не нужные более щипцы.

Старуха только задрала подбородок.

– Костёр гасите, – распорядился один из мужчин. – Гасите да пошли дальше, ещё добрую дюжину дырок заделать надо.

Команда дружно принялась подбирать разбросанные тут и там снасти. Костёр зашипел, окутываясь белым паром; котёл с чёрным варом взяли на плечи двое мужчин; недлинной вереницей люди двинулись прочь от Райны, вдоль исполинского корня, как вдоль стены.

Валькирию они так и не заметили.

Что это было? Не об этом ли «увидишь всё, как настоящее», говорил Трактирщик?

Люди, старые и молодые, заботящиеся о Древе так, словно и оно, и они сами – живые. Понимающие при этом, кто они и где находятся, иначе не смеялись бы так над непритязательной шуткой матери Ометы. Кто они такие, откуда здесь взялись? Куда делся серый мир Демогоргонова домена, почему тут всё словно в обычной жизни? Иллюзия?

Мёртвые заботятся о Древе, заставляющем магию могучим потоком струиться сквозь всё Сущее, давая жизнь тем, кто неизбежно присоединится к ним, рано или поздно. Мёртвые ловят тварей, или созданных Хаосом, или пропитавшихся им, подпавших под его власть, – Райна невольно вновь вспомнила области, через которые пролегла их дорога ко владениям Соборного Духа, области, где Хаос, казалось, подмял и подчинил себе саму плоть Упорядоченного.

Люди ушли в сторону, противоположную той, куда направлялась Райна, и вскоре лес поглотил их голоса.

Бог О?дин, владыка Асгарда, Ас Воронов, Отец Дружин, Старый Хрофт, стоял на засыпанной пеплом равнине. Здесь, именно здесь когда-то возвышался его чертог, здесь была на краткий миг возрождена Валгалла, воссоздана из праха. Сейчас от того чародейства осталась лишь резонирующая в потоках магии память заклинания, эфирный след.

Старый Хрофт оглянулся. Они послушно держались поодаль – Яргохор, Фенрир, тени асов. Все ждут. Где-то неподалёку наверняка притаилась и Гулльвейг; не зря же бросила, что у неё молот Тора.

Что ж, вы хотели увидеть, что такое Древний Бог? Вы увидите.

Пепел отдал свою память. Очертания Валгаллы, других чертогов Асгарда дрожали – незримые, готовые вернуться, обрести плоть. Казалось, нет такой силы в Упорядоченном, что смогла бы воссоздать сожжённое, вернуть обратно давным-давно павшее; но время уже обратилось вспять.

О?дин начертал первую руну. Начертал прямо в пепле, сведёнными щепотью тремя пальцами правой руки. Росчерк, другой, третий – руна означала начало, зарождение великой работы.

Вторая руна последовала за первой. Первая тем временем наливалась голубым пламенем, языки огня плясали над линиями, и потоки Силы дрогнули, послушно меняя курс.

Сделать предстояло ещё очень, очень многое – настоящий Асгард, из камня и брёвен, из честной плоти скал, из тел древних дубов ещё родится; сейчас же, как дом, где предстоит возродиться асам, сгодится и тень прошлого.

Третья руна, четвёртая… Этих рун не знала Лаувейя; этих рун не видел и он сам, когда висел, пронзённый копьём, постигая тайные знаки. Это были руны нового мира, дарованные, подсказанные – можно называть как угодно; но даже если они окажутся предательскими, дело своё они сделают.

«А дальше мы станем говорить с сильными мира сего уже совсем по-другому».

Шесть рун горели голубым, огонь потрескивал, словно там пылали самые настоящие дрова. Сила стягивалась к равнинам Иды, и О?дин знал, что руны эти он сможет использовать только один раз – начертания утратят значение и смысл.

Условие разумное, но ему хватит и одной попытки.

Тут и там над землёй стали подниматься одиночные облачка-столбики пепла. Прах обретал подобие жизни, настоящей она никогда не станет, но этого и не требовалось.

Подобно тому как Старый Хрофт возрождал пепельный Асгард, когда рядом с ним стояла Райна, перед Отцом Богов вновь стали подниматься изукрашенные стены; явилась крыша, выложенная бесчисленными щитами. Валгалла рождалась вновь, но, конечно, это была не настоящая Валгалла. Так некромант поднимает мертвяка из могилы; О?дину это нужно было для того же, для чего служит литейщику модель.

Память старого пепла пригодилась вновь. Один раз он уже оживал на время, подчиняясь чарам Старого Хрофта; сегодня ему пришёл черёд сослужить последнюю службу.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66