Крылья Руси (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Красиво, возвышенно…

Николя настолько понравилось на Руси, что он так и остался в Кремле в числе прочего обучая талантливых детей игре на музыкальных инструментах.

Невместно царевичу?

Ха, попробовал бы кто-то это вслух произнести! Как повторяла постоянно тетка Софья – знания неуместными не бывают!

Владимир умел неплохо играть и на скрипке, но гитара нравилась ему куда как больше. И сейчас помогала знакомству. В два голоса были спеты несколько песен, потом завязалась беседа, а когда старший брат потихоньку улизнул из сада, дело, считай, было сделано.

Молодежь разговаривала о всякой ерунде, но можно было уже четко сказать, что они станут… ну, хотя бы друзьями. А это – немало.

***

- Что мы будем делать, сынок?

Гордая королева Гедвига сейчас выглядела… жалко. Руки подрагивали, перебирая пластины веера из слоновой кости, глаза бегали, голос чуть срывался – угроза была более чем серьезной. Датчане и шведы грызлись постоянно, в этом не было ничего удивительного, но если со стороны финнов еще ударит Русь – могут и не выдержать.

Флот сильно потрепан, в казне пусть, войск мало, нет, против двух таких хищников Швеции не устоять.

- Разумеется, мы будем драться, - для Карла этот вопрос и не возникал. Помирать, как овца на бойне, он не собирался. – Я попросил Марию написать сестре, но толку с того…

- Конечно, что может решить мямля Георг? – Гедвига скривила губы. – Кристиан на него и не оглядывается! А Мария… хорошо хоть сына родила. Жаль, что одного.

Второй беременностью у Марии родилась дочь, а третьей пока не наступало, несмотря на все старания супруга. Маленький Карл Двенадцатый сейчас бегал по дворцу и беззаботно играл в солдатики, даже не догадываясь о войнах и бедах, которые может ему оставить в наследство отец.

- Вот именно, что мямля, - Карл хищно усмехнулся. – Георг сам по себе ни на что не способен, даром, что королевской крови. Кристиан – правитель, а этот – так, при нем!

- Нам это может помочь?

- Может, мама. Если ты справишься здесь.

Гедцига вскинула голову.

- Не путай меня со своей супругой, сынок! Что я должна буду делать?

- До русских я не доберусь, но отколоть от них данов – могу. Как ты думаешь, что сделает Кристиан, узнав, что мои войска высадились в Копенгагене?

- А мы… сможем?

- У нас нет выбора. Это единственный шанс. Если даны отойдут, русских мы выбьем.

- А сил хватит?

- Не знаю. Но Георг – это не Кристиан. Он может дрогнуть, растеряться – это наше единственное спасение.

- Нас никто не поддержит?

- Некому. Эти мерзавцы идеально рассчитали время. Франция и Англия сцепились так, что пух и перья во все стороны. Людовик разве что на словах поддержит, да потом втрое запросит. Австрия воюет с турками, остальные в драку с Русью попросту не полезут. Незачем.

- Что если поляки поддержат Русь?

- Могут. Но это допустимый риск. В любом случае, воевать сразу со всеми мы не сможем. Сначала надо выбить из войны данов, а потом – взяться за второго противника.

- Я буду молиться, сынок.

- Молитесь, матушка. Молитвы нам очень понадобятся.

Сказано это было не в шутку. За последнее время боевой дух шведской армии значительно упал. Во многом ее удаль была построена на фатализме. Умер – так угодно Богу. Победили? Богу так угодно! Идем в атаку?

Господи, на все Твоя воля!

Протестантские пасторы старались от души, да вот беда – это хорошо работало, только когда войска одерживали победы. А когда проигрыш идет за проигрышем, сколько на врага рода человеческого не кивай, все одно – недовольство нарастает, люди нервничают…

Карлу срочно нужна была победа. Хоть какая, хоть самая маленькая. Но короли на мелочи не размениваются, так что выход был один – брать Копенгаген.

***

Русское войско шло к границам Финляндии. В отличие от своего датского коллеги, Алексей Алексеевич не поскупился. Почти сорок тысяч человек, сотня кораблей…

Но первым нанес удар Кристиан.

Высадившись в Хельсинборге, он пошел маршем через Смоланд. Навстречу ему выступило войско Карла, но – не все.

Чтобы какое-то время сдержать датчан – хватит. А вот победить…

У Карла был только один выход – вывести данов из войны, а потом уже, один на один, драться с русскими. И он – попытался.

Ранним майским утром шведы погрузились на корабли – и те двинулись в Зунд. Для такого мизерного пути не нужны были ни очень опытные моряки, ни хорошие корабли, а потому все прошло без проблем. Попутный ветер словно помогал шведским кораблям, а потому, спустя короткое время на горизонте появился Копенгаген.

Корабли Карла медленно шли по проливу, обстреливая столицу. И надо сказать, что Георг храбрости не проявил.

Увы…

Будучи весьма неглупым человеком, Кристиан все же совершил одну ошибку. Он не ожидал, что атакованная кошками крыса кинется на противника и вцепится ему в морду – вот и не приготовился. Адмиралом Георг был просто по названию, а человеком, да и военным…

Одним словом, пока шведы обстреливали город, несчастный свалился с тяжелейшим приступом астмы. Остатки датского флота попросту растерялись, и выйти в море не смогли. Карл не верил в свою удачу.

Он ожидал… да хоть бы чего, но такое!?

Шведская эскадра встала на якорь у Гумлебека, примерно в семи милях от датской столицы. Именно в этом месте датчане попытались организовать сопротивление. Собрали народное ополчение, подтянули остатки войск, которые были в городе, артиллерию, но – не главнокомандующего.

Шведский десант насчитывал четыре тысячи человек, но этого хватило.

Потому что в первых рядах пошел сам Карл.

Ему не помешали ни приступы морской болезни, ни опасность. Сейчас речь шла о его королевстве – и он готов был на все. Нетерпение его было настолько велико, что примерно в ста шагах от берега он прыгнул в воду и пошел к берегу с обнаженной шпагой наперевес.

Датчане встретили гостей градом мушкетных пуль, но Карл не собирался им кланяться. Вслед за ним в воду выпрыгивали солдаты и шли к берегу.

Датчане честно пытались сопротивляться, но силы были неравны – и после недолгого боя они дрогнули.

Побежали, бросая ружья и оставляя шведам трофеи.

Карл же, для поддержания боевого духа армии, приказал отслужить службу и сам в первых рядах восславил Бога. А потом приказал начать возводить редуты вокруг Копенгагена.

Датский флот так и не решился приблизиться на расстояние выстрела, но были и другие. Карл не обратил внимание на крохотный шлюп, который выскользнул из гавани и, прижимаясь к берегу, канул в туман. Не остановили его и шведские корабли – орел за воробьями не охотится. А тем временем…

***

- Что делать?

Принцесса Анна была куда как решительнее своего супруга. И ее решимости на шестерых хватило бы. Но… женщина!

Будь оно все проклято – женщина! И никто ее слушать не будет!

Королева тоже не знала. Две женщины попросту растерялись, поняв, что вместо сильного плеча им подставили… гнилую тыкву. И не обопрешься, и не поможет ничем…

Может, они и придумали бы план, но судьба помогает тем, кто помогает сам себе.

- Ваше величество, ваше высочество, - голос был тихим, но женщины сейчас и на шепот бы обернулись, Тем более, этого человека они знали.

Конрад фон Ревентлов. Политик, полковник, весьма неглупый человек, что тоже приятно. Почему он остался в Дании?

Не остался, нет. Задержался ненадолго, по случаю рождения сына. Если бы все пошло, как полагается, он бы тоже вскоре отбыл к войскам. Но…

- Да, граф? – опомнилась первой ее величество Шарлотта.

- Мы можем закрыть ворота, выступить перед горожанами, организовать осаду – и ждать, пока подойдет помощь.

Анна подумала недолго.

Георга она любила, что есть – то есть. Но в то же время отлично видела, что муж не является полководцем. Он храбрый вояка, но не командир. Сражаться будет, а повести за собой народ не сможет.